Ожерелье королевы - Тереза Эджертон

Вода оказалась прохладной, но на поверхности плавали розовые лепестки, и кто-то подал ей огромный кусок пахнущего розами мыла. Лили с удовольствием посидела бы в воде подольше, но ее уже торопили, уговаривали побыстрее выйти из воды и одеваться, скорее, скорее…

Она выбралась из ванны, вытерлась под рубашкой толстым белым полотенцем. У нее не было времени рассмотреть принесенную ей одежду, потому что ее уже одевали.

Но когда они закончили ее одевать, Хлоя подвела Лили за руку к высокому зеркалу. Лили замерла, восхищенная своим отражением.

«Как я хорошо выгляжу. Жаль, что Вилрован меня сейчас не видит…»

Платье было из шелка цвета слоновой кости, старого и хрупкого, и расшито серебряными нитями, оно так хорошо на ней сидело, будто было сшито на нее. Широкая юбка впереди расходилась, и из-под нее выглядывали нижние юбки из парчи цвета сливок, а рукава с буфами заканчивались чуть выше локтя оборками старинного кружева. Корсета не полагалось, но лиф с низким вырезом, был укреплен китовым усом и спереди зашнуровывался серебряными лентами.

— Теперь вы должны утолить голод и жажду, это придаст вам силы, — сказала светловолосая девушка. Она поднесла Лили на шестиугольной бронзовой тарелке маленькие кексы и золотой кубок, украшенный грубо ограненными изумрудами.

Лили надкусила один кекс и поняла, что совсем не голодна. И все-таки заставила себя съесть остальное; у нее уже руки начинали дрожать от усталости, и ей оставалось только надеяться, что кексы и то, что там было налито в кубке, придаст ей силы, которые ей так нужны. Она поднесла кубок к губам и попробовала налиток.

Это было не то зелье, что в прошлый раз, но подействовало оно не хуже. Кровь быстрее потекла по жилам. Лили чувствовала головокружение, но при этом мысли ее неожиданно прояснились.

Кубок унесли. Хлоя Хант подошла к Лили и покрыла ей голову и плечи прозрачной вуалью.

— Я должна напомнить, что вам следует полностью отдаться таинствам, как отдаются любви. Но что я вам объясняю, — добавила она с широкой улыбкой, — вы замужняя женщина и знаете, что я имею в виду.

«Если бы я знала…» — подумала Лили. Как во сне, она прошла под пурпурным занавесом через открытую дверь, поднялась вверх по длинной белой винтовой лестнице, ей казалось, как будто она поднималась по стенкам витой морской раковины. За все те ночи, что они провели с Вилрованом, Лили никогда не отдавалась ему полностью, никогда не позволяла себе раствориться в происходящем. Она всегда слишком хорошо контролировала себя, была настороже, и, если возникала опасность, что чувства окажутся слишком сильными, она в панике замыкалась в себе.

Поднявшись по лестнице она попала в длинную галерею, где на темном мраморе пола мерцали загадочные узоры. «Отдаться» — это слово эхом звучало в голове Лили, пока она шла по галерее. Может быть, именно этого ей и не хватало все эти годы? Может быть, именно потому, что она не смогла отдать себя полностью, не способна была жить только настоящим моментом и своими ощущениями, может быть, поэтому она никогда не чувствовала удовлетворения… а Вилл искал удовольствия у других? А если бы она когда-нибудь пришла к нему с колотящимся сердцем и легкой от вина головой, как сейчас, — все было бы совсем по-другому.

И вот она подошла к огромным бронзовым дверям, испещренным серебряным узором — цифры, знаки и древние пиктограммы. Как только она приблизилась, двери сами собой распахнулись.

Когда она вошла в комнату с высоким потолком, невесть откуда послышались слабые звуки труб и цимбал. Внутри толпилось множество красиво одетых людей, они встали по сторонам, образуя коридор, по которому ей предстояло пройти к центру зала. Когда Лили подошла поближе, сэр Бастиан выступил вперед и поклонился.

— Дитя мое, я имею честь играть роль твоего отца, — он был одет с особой тщательностью: длинные седые волосы зачесаны назад, ярко-красное одеяние с широким подолом свисает до самого пола, на плечах пучки черных лент. Взяв Лили под руку, он галантно провел ее к центру. — Сегодня великий день, и все твои друзья пришли разделить с тобой эту радость.

Ей все больше и больше казалось, что это и есть свадьба. Ведь никто, и менее всего сама Лили, не был особенно счастлив в день ее настоящей свадьбы. Она покраснела, как не краснела тогда, но, понимая, что на этот раз все очень серьезно, старалась не улыбаться.

На ступенчатом возвышении из черного мрамора стоял перед стеклянным алтарем высокий широкоплечий человек в пурпурной мантии и золотой маске в форме головы сокола, ожидая «невесту» и «отца».

— Кто представляет эту женщину в Храме Таинств? — произнес он глубоким и звучным голосом.

— Я, — ответствовал сэр Бастиан, выступая вперед. — И вот почему: она показала себя женщиной большой отваги и выдающихся способностей. Она добросовестно изучила искусства врачевания и магии. Она смогла исчезнуть и возродиться в темном чреве Земли, приняла смертельный яд, и он не принес ей вреда, прошла испытания воздухом и твердой материей и очищение водой.

— Подойди же, Лиллиана, и преклони колени пред алтарем.

Сэр Бастиан помог Лили подняться на две ступеньки и встать на колени. Затем пожилой джентльмен отпустил ее руку и отошел.

— Лиллиана Брейкберн-Блэкхарт, я спрашиваю тебя в последний раз, — сказал человек в маске сокола, — и я призываю тебя тщательно взвесить свое решение. Пришла ли ты сюда по своей собственной воле, не по принуждению? Приносишь ли ты клятву и присоединяешься ли ты к древнему братству искренно, с радостным и благодарным сердцем?

Лили ответила после короткой паузы:

— Да, сэр.

Яркий огненный столп вспыхнул над алтарем.

— Осмелишься ли ты пройти испытание огнем? Положишь ли в огонь обнаженную руку?

— Да, — Лили собрала всю свою волю и протянула руку туда, где огонь казался самым горячим. Больно не было. Она вообще ничего не почувствовала. А когда мгновение спустя она убрала руку, ладонь даже не покраснела, огонь не оставил на ней и следа.

Казалось, высокий человек улыбается под маской.

— У тебя сильная воля. Теперь, Лиллиана, повторяй за мной в точности мои слова.

И когда он заговорил снова, его голос, казалось, стал больше, громче, он заполнил весь зал ощутимым присутствием:

«Я невеста Вселенной, служанка Природы, сестра Четырех Стихий».

— Я невеста Вселенной, — тихо отозвалась Лили, — служанка Природы, сестра Четырех Стихий.

«Я земля, я звезда, я дух. Я разделяю природу всех вещей, потому что я едина с душой мира».

— Я земля, я звезда, я дух. Я разделяю природу всех вещей, потому что я едина с душой мира.

«Камнем, что рожден в огне, водой, что горит, солью, что меняет суть всех вещей; я отдаю себя, плоть, кровь, душу, дух, безраздельно, в полной уверенности, что, поступая так, я получу в десять раз больше».