Отголоски прошлого (СИ) - Ришард Дариуш

— Меня кто-то звал? Ларри, что за… — блондин осекся, заметив, как многозначительно Траинен поигрывает бровями и глазами указывает в сторону Пратта.

— Слушай… — стушевался Барт. — Если я когда-то ляпнул, мол, «если что — обращайся», то в виду я имел совсем не это. Я думал, вдруг там к тебе на стол залезет большой страшный паук, или еще что…

— Помоги, — коротко попросил врач, протягивая товарищу конец багра. И вот он уже не в одиночестве пыхтел над куском железа, который очень неохотно возвращал себе исходную форму.

И тут взгляд Хельмута из насмешливо-снисходительного вдруг стал крайне удивленным. Барт и Ларри настолько увлеклись своим занятием, что не сразу заметили, в чем дело. А обернувшись, они и сами были приятно поражены тем, что за их спиной стояла Шивилла, беззаботно спустившаяся по ступеням.

— Мне уже получшело… А что это вы тут делаете? Все в игры играетесь? — поинтересовалась она так беззаботно, словно бы ее уже и не собирались всем коллективом хоронить. — А ты, Хельмут, тоже хорош — пришел, устроил шум на пустом месте…испортил хорошую вещь, — женские ладони легли на металлический прут возле рук доктора и молодого пирата, капитанша сжала пальцы, напрягла мускулы и тоже потянула на себя. Втроем-то оно, конечно, легче разогнуть дугу в прямую, зато как эффектно получилось. — Потом расскажете, о чем это таком интересном вы здесь беседовали. А сейчас нас ждет еще много важных дел.

Глава 19. Горячая штучка

— Шивилла?! — Барт и Ларри переглянулись так, словно только что привидение увидали.

— Как ты себя чувствуешь?.. — неожиданно вспомнил о правилах хорошего тона Ламберт.

— Не дождетесь, — презрительно кинула девушка и переключила все свое внимание на капитана Пратта. — Ну и что же у нас здесь происходит? — с вызовом вопросила она, толкнув мужчину ладонью в грудь и сделав шаг вперед. — Ты так громко выясняешь отношения, что и мертвого подымешь. Я уже страшно заинтригована, не терпится узнать, о чем таком ты хотел со мной поговорить. Нечего тянуть морского льва за усы, говори прямо здесь и сейчас, у меня ни от кого секретов нет. А у тебя, Хельмут, есть секреты? — она размахнулась многострадальным багром, едва не отхватив пирату ненароком кончик носа, и закинула инструмент куда подальше. Тот вонзился в мачту, чудом никого не убив. Рыжая заставила ошарашенного собеседника пятиться, сама едва заметно подволакивала левую ногу, если не знать, что с ней что-то не так, на это прихрамывание можно было вообще не обратить внимания.

— Не знаю, чем ты ее накачал, — шепнул Варфоломео судовому врачу, — но ей явно пошло это на пользу.

— Это не я, — пробормотал Лауритц, — я здесь ни при чем… Я ничего особенного не делал — она сама…

— Шивилла, что ты сразу так взъелась на меня? Давай поговорим спокойно, как цивилизованные люди, — воззвал к яростной капитанше Хельмут. — Да, я хотел с тобой переговорить. Хотел по-дружески предложить тебе помощь в управлении кораблем и командой. Ты ведь стала…была совсем ни к черту. Раз уж даже доктор наш перед пограничной службой лебезил, и не раз, ради того, чтобы нас отпустили, «пока не поздно», то я думал, что ты там вообще на ладан дышишь. Так что мы подумали, и я решил…

— Дружеская помощь? Так вот как это теперь называется… Бунт на корабле!!! Я ожидала всякого…но чтобы так скоро…и так явно, прямо у меня под носом, при живом-то капитане!.. И кто это «мы» подумали?

— Добрая половина команды, между прочим, со мной согласилась.

— Мой экипаж наполовину состоит из предателей?.. Врешь!

— Кхм, Шейла, боюсь, он не врет, — вмешался в разговор Барт. — Он затеял всю эту комедию еще вчера и уже склонил многих на свою сторону…

— Еще вчера??? — тут уже была очередь Лауритца удивляться и возмущаться. — Так ты все знал? Ты с ним заодно?

— Нет, — блондин гордо вскинул голову. — Я сам по себе.

— Раз так, то почему ты ничего не сказал?.. Ты ведь мог предупредить хоть кого-нибудь из нас…

— Между прочим, я и хотел сегодня утром с тобой поговорить именно об этом! Но ты меня начисто проигнорировал. Да тебя в последнее время тронуть лишний раз боятся, потому что ты ходишь тут, как лунатик… А что мне еще, по-твоему, оставалось делать? Бить в рынду и кричать: «Шесть склянок! Все спокойно… Кроме того, что команда затеяла БУНТ!»?

— Ну и кому ты этим хуже сделал, мне, что ли? Вот уж отомстил так отомстил! Мо-ло-дец…

— Заткнитесь оба! — раздраженно выкрикнула мадам Гайде. — Если вы не заметили, у нас тут есть проблемы поважнее.

Свидетелями громкой сцены уже стали все присутствующие на палубе, а те, кто находились в это время внизу, с любопытством повысовывали головы из трюмных люков, а теперь раздумывали, выбраться ли на свет или спрятаться от греха подальше, пока и им не перепало. Лишь немногие выглядели действительно радостными, вот, например, боцман одобрительно ухмылялся, пожевывая мундштук трубки, — он всегда верил в то, что мадам Гайде оклемается. Но остальные уже и не рассчитывали, что капитанша выйдет из своей каюты как-то иначе, чем вперед ногами, так что даже если бы сейчас перед ними предстала не она сама, а ее легендарный папенька, изумление их было бы не намного больше.

— По-моему, ты уже достаточно пробыла капитаном, — гордо продолжал настаивать на своем Пратт, ведь отступать ему было уже некуда. — Или ты скажешь, что до сих пор безупречно справляешься со своими обязанностями? Моя карта привела нас на остров, полный сокровищ, а твоя неосмотрительность — в эту ловушку.

— Да как раз твой остров, Хельмут, и был мышеловкой! Сыр там доступен только той крысе, которая готова, убегая, отгрызть себе лапу… А это — так, мелочи, временные неприятности.

— Какой сыр…какие лапы…мы все еще о Мимолетном острове говорим?.. Ах, не важно. Шивилла, послушай меня, мы ведь старые друзья… Я ведь не со зла все это затеял, я до сих пор очень хорошо к тебе отношусь. Но все равно считаю, что тебя самое время низложить. Это для твоей же безопасности… Ты же помнишь, что сказал сама-знаешь-кто? И после этого с твоей стороны будет просто безрассудством продолжать бороздить моря. Смирись с тем, что ты — не твой отец. С самого начала тебе пророчили судьбу пиратской королевы, но ты не оправдала общих ожиданий, уйдя в так называемый «честный заработок». Бабскую природу же не искоренишь, хоть ты пей, кури, ругайся и даже отливать стоя научись, все равно она рано или поздно свое возьмет. Так почему бы тебе тихо-мирно не сложить свои полномочия? Я тебя не обижу, заслуженную долю добычи ты получишь, а когда отвезем тебя на сушу, станешь уж совсем порядочной обеспеченной женщиной. Вот, например, выйдешь замуж за своего доктора, мелких рыжих спиногрызов нарожаешь — чем плохо…

— Хватит!!! — рявкнула Шивилла так, что в воздух, громко галдя, поднялась испуганная стайка чаек, рассевшаяся на реях. — Я не потерплю, чтобы какой-то старый боров так унижал и оскорблял меня на моем собственном корабле!

— А мне кажется, что большинство наших меня поддержит. Так ведь, парни?.. — пират с надеждой осмотрелся по сторонам, но все те, кто вчера с радостью поддакивали и подпевали ему, сейчас молчали, как воды в рот набрав. Несостоявшиеся бунтари благоразумно отвели взгляды и прикусили языки, неожиданно вспомнив о том, какой это тяжкий грех — предательство, и на палубе на несколько секунд воцарилась такая тишина, что можно было расслышать, как негодующе скрипнул зубами Хельмут. Сегодня он проиграл.

— Ты знаешь, какая награда ждет бунтовщиков. Рея! — мадам Гайде вскинула руку с поднятым указательным пальцем вверх, окончательно отбив этим жестом охоту чаек использовать рангоут «Золотой Сколопендры» в качестве насеста.

— Постой… Деточка, ты же не сделаешь этого с дядей Хельмутом… Ты не сможешь, уж слишком долго мы были добрыми друзьями. Да я тебе в отцы гожусь…

— Не годишься, — сквозь зубы процедила девушка. — Но в одном ты прав, я не смогу этого сделать. Поэтому я и не королева пиратов…на твое счастье. Схватите его и заприте в карцер! — приказала она, но матросы что-то тоже не торопились этого выполнять. — Вы что, оглохли, или я неясно сказала?! Потому что предложение с реей все еще остается в силе. Для всех.