За горизонт (СИ) - Неизв.

   Пока не выстроена четкая система правопорядка и правосудия, подобные решения исключительно необходимая мера остужения излишне горячих голов, предотвращения случайных жертв и большой крови. Как там было у классика "Вооруженные люди - вежливые люди".

   Дуэльных правил немного. По большому счету они сводятся к тому, что дуэль должна проходить на равных условиях (однотипное оружие, равное число, пол и возраст участников и.т.д.), либо когда все дуэлянты согласны на иные условия.

   Бьются не всегда до смерти, могут и на кулаках сойтись, или на холодняке до первой крови. С условием - проигравший принимает волю победителя.

   От дуэли можно отказаться, но тогда вас ненавязчиво попросят переселиться в другое место. В Порто-Франко вообще можно прикинуться дурачком, вспомнить про гуманизм, общечеловеческие ценности и прочее толстовство. Но Порто-Франко, это не навсегда.

   - Эти, которые бывшие советские, но нерусские, настаивают на сатисфакции за отобранный ствол и избитого парня, - гася в зародыше мои возражения, Том выразительно приложил палец к губам и продолжил. - Ты предъявишь им встречку за девочку. Симпатичная кстати, и, похоже, не с панели, - Том явно одобрил мой выбор. - И кончатся ваши непонятки гарантированной стрельбой. А стрельба в Порто-Франко и его ближайших окрестностях, это лишнее. В мою смену так точно - лишнее.

   - И какие просматриваются варианты? - интересуюсь у Тома.

   Дуэли, сатисфакции и прочий киношный бред последнее, что мне нужно. Я лучше в городе отсижусь, и пусть все считают, что я мудак. Зато живой.

   - Если бы там не было парня Вольфа, то вы бы стрелялись за городом. Двое надвое. Оружие то, что было на вас в момент инцидента. Нда.. Но щенка Вольфа нельзя вплетать в эти разборки. Молодой он еще, да и...- Том замялся, - нельзя короче.

   Ну-да, Руди стало быть нельзя, а мне можно. Хорошо когда у тебя за спиной есть сила.

   - Только стреляться, или годится любое оружие?

   - Да хоть на копьях деритесь, если хочется.

   - Ну так в чем проблема? Том, ты же сам сказал, оружие которое было на момент инцидента. Немца не впутываем. Я один, этих двое. Поэтому право выбора оружия за мной.

   - И что ты выберешь? - с неподдельным любопытством поинтересовался Том.

   Вместо ответа киваю в сторону бронемашины, - А вот ее и выберу. Как ни крути, а бронемашина сугубо военное изделие - оружие во всех ипостасях.

   - Хм, я бы не поставил на твоих врагов и цента, - после затянувшейся паузы изрек Том.

   - А зачем ставить на моих врагов? Ставь на меня.

   - Это мысль, - скорее говоря сам с собой, прошептал Том. Сказано было на английском, но я, как ни странно, его понял. Видимо начинает сказываться пребывание в мультиязыковой среде.

   - Когда назначим время действа?

   - Часа через четыре. Не опоздай или...

   - Приеду загодя. Мне ведь еще нужно поставить чутка денег на себя.

   Окончательно вырвав меня из воспоминаний сегодняшнего утра, к броневику подъезжает невзрачный пикап похоронной команды.

   - Что на них ваше, - киваю на тела, - Плюс от меня за труды полста экю. Устроит? Вот и чудно.

   Довольные предложенным, могильщики закидывают трупы в кузов.

   А у меня дела, мне еще нужно детей у Вольфа забрать и с симпатичной девушкой поближе познакомиться.

   По законам жанра полагается ее в ресторан сводить. Поле недели сухомятки на подножном корму заодно и сам пожру нормально. Вот только есть ли тут рестораны? Хотя чего харчами перебирать, любая хорошая харчевня сгодится, а харчевни тут получше тамошних ресторанов будут - я уже навел справки.

   Жизнь продолжается.

   Алиса

   Редко кому удается делать лишь то, что нравится. Если товарищ Судьба улыбнулась вам во все тридцать два зуба, кубики на столе жизни легли шестерками к верху, а на картах исключительно двадцать одно, готовьтесь - сказка не вечна.

   Каждый в душе уверен, это может случиться. Может и обязательно случится, но только не с ним. Что лично тебя не подхватит бурным потоком перемен, не потащит по перекатам смутного времени и, наигравшись сломанной судьбой, не выбросит на дикий забытый богом и людьми берег.

   Жизнь - не сказка.

   Еще вчера мир был нерушим и прекрасен. Прекрасен, возможностью учится, работать - творить даже, строить планы на жизнь, верить в то, что завтра точно будет, и оно будет лучше, чем вчера.

   Разлетевшись пятнадцатью суверенными осколками, красный колосс рухнул, и для миллионов сказка обернулась кошмаром.

   От полученных утром ударов болела голова, но еще больше беспокойства доставляла уязвленная гордость. Начавшиеся месячные тянули низ живота привычно-монотонной, зудящей болью, если не киснуть и не давать себе расслабляться - не страшно. Но вкупе с головной болью, это превращалось в ту соломинку, которая ломает хребет воли.

   Порывшись в рюкзаке, Алиса разыскала упаковку анальгина. Четыре таблетки - терпеть или не экономить? Ну да ладно, прорвемся. Девушка разжевала таблетку и запила водой из-под торчащего над замызганной металлической раковиной медного краника.

   Понимал ли отец, отказываясь ложится на операцию, что обрекает себя на смерть? Скорее всего, понимал. Понимал, но не верил. Или наоборот все отлично понимал, но он слишком любил маму. Он не мог без неё, разрываясь между чувством и долгом по отношению к дочери. Зачем жить ветеранам империи, не смогшим защитить свою страну? Отец до конца был идеалистом, верным полученному в тяжёлые послевоенные военные годы воспитанию.

   Слишком много отрицательных векторов сошлось в одной точке, и жизнь дала трещину.

   Спихнув в угол покрытый подозрительными пятнами матрас, девушка улеглась на плохо оструганное дерево тюремной шконки.

   Лучшее из доступных мест. Серый монолит исписанных иностранной похабщиной бетонных стен, такой же потолок и пол. Намертво вмурованная в бетонную тумбу металлическая раковина в углу. Грязное вонючее ведро рядом - параша. Из забранного мелкоячеистой решёткой отверстия под потолком, мигающая лампочка заливает камеру тусклым желтоватым светом. Запертая снаружи, давящая своей брутальностью и основательностью стальная дверь с глазком. Отсутствует даже забранный стальными прутьями решетки клочок неба.

   А значит это не тюрьма, а всего лишь камера временного содержания. Женщина с едва уловимым акцентом сказала - потерпи шесть-семь часов.

   Замкнутое пространство бетонных стен, мигающий свет лампочки и мертвая тишина прерываемая метрономом капель, падающих из носика старенького крана. Неопределённость, рой домыслов, предположений и прогнозов. Слишком неспокойно на душе, чтобы уснуть. Но, все-таки нужно постараться уснуть, чтобы ни случилось, силы ей пригодятся. Есть такое слово - надо.