Ад на земле Книга II - Вики Филдс

Адам молчал. По его щеке скатилась слеза. Он судорожно выдохнул:

— Ты… это ты убил мою сестру?

— Нет, — хладнокровно сказал Экейн. На его лице, кроме невозмутимости появилась злость: — Есть вещи, на которые я не могу влиять. Но есть существа, которые грязны настолько, что могут влиять на выбор, и вмешиваться, даже в судьбу, которую я написал.

— Падшие?

— Да. Кэтрин просто усугубила желание твоей матери причинить вред твоей сестре, и она, не задумываясь, сделала это. Если человек чист, он сможет сопротивляться нашептываниям Падших.

— Ты предвидел все с самого начала, и сделал все это с моей жизнью? — уточнил Адам. Он ненавидел себя за то, что был настолько слаб, что заплакал перед этим ничтожным ангелом Судьбы.

— Да.

— Ты сделал меня Падшим, и забрал мою душу, потому что знал, что я не заберу душу Ауры, а пожертвую собой ради нее?

— Да.

— Тогда ты добился своего, — закончил Адам. — Теперь проваливай, и не мешай мне.

— Ты не понял некоторые вещи, Адам.

— Какие, черт возьми?! — заорал он, вспыхивая. — Думаешь, я настолько тупой, что не понимаю, о чем ты говоришь?! Я понимаю! Я понял все достаточно хорошо! Ты, как разумный полководец, пожертвовал пешкой, чтобы спасти свой отряд!

— Умный полководец тот, что сумеет покончить с войной, не пожертвовав ни одной пешкой.

— О чем ты говоришь? — сердце Адама пропустило удар, и прежде чем он сумел преградить путь надежде, в мозгу зародилась мысль: «А что, если для него не все потеряно?».

— Я мог бы найти пару причин чтобы вернуть твою душу назад. На самом деле, много причин.

— Ты не шутишь? — Адам хмурился. Он не боялся показаться дураком в этот момент, потому что сейчас все было неважно — все, кроме его души, которая может вернуться к нему. Он тогда сможет вновь жить нормальной жизнью, и может быть, даже вернет Аву.

— Как я уже сказал, я пришел из-за Авы. — Экейн встал, словно прочтя мысли Адама. — Хотел уточнить, неужели ты такой дурак, что прогнал последнего человека, который искренне тебя любит, и переживает за тебя?

Адам тоже понялся, вновь спрашивая:

— Ты действительно не шутишь?

— Нет. Я обделен чувством юмора, как выяснилось несколько дней назад. — Экейн накинул куртку. — Когда пойдешь за своей девушкой, надень сухую одежду. Как я уже говорил, Лиам очень занят тем, что пытается вернуть твою душу из Ада. — Экейн сделал несколько шагов к двери, как бы между прочим, пробормотав: — Не хотел бы я с ним встретиться сейчас.

— Погоди.

— Чего еще? — Рэн остановился, и обернулся. — Кстати, твои раны заживут сразу же, как к тебе вернется душа, но ты будешь по-прежнему испытывать боль. Постоянно.

— Я хотел спросить, почему Аура так похожа на Надежду? Она ведь…

— Нет. Она не умерший дух твоей сестры, не беспокойся. Просто Аура особенная, и всегда была такой. Кое-кто, отвечает за ее судьбу лично. Но, как я уже сказал, только она может сделать выбор.

— Прости, что я заставил ее так близко подойти к этой черте, — сказал Адам, сжимая и разжимая кулаки от волнения.

— Ты сделал все правильно, Адам. Для этого тебе пришлось перейти свою черту. Ты сделал правильный выбор, в свое время.

— Ты снова прав. Как и всегда, — мрачно заключил Адам.

Рэн вышел за дверь, сразу же переставая быть саркастичным и бодрым; на него вновь навалилась усталость.

— На самом деле, я совершаю гораздо больше ошибок, чем ты думаешь, — пробормотал он.

Глава 19

За ночь я просыпалась несколько раз. Мне было плохо. Лихорадка, что началась прошлым вечером, усилилась. К утру, мне начало казаться, что вокруг меня собираются какие-то незнакомцы, которые хотят меня убить. Я стала звать Экейна, и тот пришел полностью одетый, и бодрый, и остался со мной. Он не стал расспрашивать, в чем дело, или как я себя чувствую, или что за сны мне снились, — наверное, потому что он чувствовал, что я не хочу отвечать.

Остаток ночи Рэн провел в кресле, читая какой-то роман на итальянском языке. Когда я в полудреме спросила, ничего ли, если он не пойдет спать, и не устал ли он, Экейн сказал, что будет любопытно понаблюдать за мной в момент болезни, и он проведет это время с пользой в обществе книги.

— Что ты читаешь? — спросила я, наблюдая за ним, погруженным в чтение. Его образ в легком свитере, и свободных штанах, сидящих низко на талии, здесь, в моей комнате, в свете лампы, заставляли меня думать о всяких неподходящих вещах.

Рэн посмотрел на меня в недоумении: он думал, я сплю. Я же просто смотрела на него в сумраке комнаты, любовалась лицом, волосами, и даже фигурой.

— «Люцифер».

— О, — раздосадовано выдохнула я, переворачиваясь на спину, и слаживая руки на животе. Он что, шутит? — Ты знаешь итальянский язык?

— Я могу говорить практически на любом языке.

Я недоверчиво посмотрела на него, затем повернулась на бок, положила ладони под голову и сказала:

— Скажи что-нибудь на латыни.

Экейн не раздумывая произнес что-то на незнакомом мне диалекте, полностью поразив меня:

— Что ты сейчас сказал?

— Я сказал, что было бы неплохо, если бы ты закрыла глаза и уснула.

Я скорчила гримасу. На самом деле, у меня такое чувство, что я сейчас точно усну, причем навсегда.

— Я не хочу спать.

— Хочешь, — возразил он, переворачивая страницу, и пробегая ее глазами.

— Нет, не буду. — Я решила проявить упрямство. Парень закрыл книгу, положил на тумбочку, и посмотрел на меня долгим взглядом:

— Почему ты не будешь спать?

— Ты, наверное, знаешь, почему, — буркнула я, переворачиваясь на другой бок, демонстрируя свое недовольство. Я услышала, как Рэн пересел ко мне на кровать, позади меня, и наклонился вперед. Перед моими глазами возникла его рука — он уперся в покрывало, нависая надо мной.

— Аура, тебе привиделись какие-то события?

Этот вопрос меня насторожил, и я резко обернулась, едва не врезавшись в него:

— Какие события?

— Ты должна отдохнуть, — спокойно сказал Экейн. Он поцеловал меня в лоб, словно маленького ребенка, и встал.

— Ты снова избегаешь ответов, — взвилась я. — Значит, что-то происходит плохое, я уже поняла. Я что-то сделала не так? Это все из-за простуды?

— Я попрошу Кэмерона с тобой побыть. — Экейн ушел, отставив меня на краткий миг в одиночестве. Я вся внутренне сжалась, и от того, что Рэн утаивает от меня важные новости, и от того, что он хочет позвать Кэмерона. После того, что происходило в психиатрической лечебнице, в Эттон-Крик, я так и не говорила с ним, и я даже не попросила у него прощения, за свои подозрения, и то, что наговорила о нем.