Вселённый - Джеймс Патрик Хоган

«Значит, мы на планете», — заключил Шилохин.

«Похоже, так оно и есть», — согласился ВИСАР.

Данчеккер подался вперед и потер лоб. «Возможно, я путаю. Как вращается планета? Я думал, мы уже установили ранее, что вращение неизвестно по какой-то причине. Разве представление о вращающихся объектах не считалось чем-то мистическим — мыслимым как идеал, но недостижимым на практике?»

«Не совсем», — ответил VISAR. «Неограниченное вращение было достаточно распространенным. Материя удлинялась в направлении движения. Так, например, брошенная в воздух палка, вращаясь вокруг своего центра, превращалась в два клина, соединенных вершинами. Движущиеся предметы меняли свои размеры. Поэтому не существовало эффективного способа соединения неподвижных и движущихся частей таким образом, который необходим для создания машин. Они даже не могли заставить работать оси и подшипники».

Данчеккер снова откинулся на спинку стула, озадаченный. «Самое удивительное, что она, похоже, не способна это придумать», — размышлял он. «Ее понимание даже элементарных принципов механики практически отсутствует».

Никси пожал плечами, не обидевшись.

«Действительно, ее основные концепции как будто сформировались в другом мире», — продолжил Данчеккер.

«Которое, кажется, существует в космосе, как мы его знаем, но с другими законами физики», — сказала Шилохин. Она снова посмотрела на Никси. «Вы говорите, что твердые объекты могут проникать друг в друга?»

«Да», — заверила ее Никси.

«При правильных условиях», — квалифицировался VISAR.

«И твердая материя не всегда проявляла постоянство? Вещи могли просто появиться из ниоткуда?»

«Нечасто, но, судя по всему, так», — подтвердили в VISAR.

«Или в других случаях может исчезнуть?»

«Она помнит, как в детстве за одну ночь менялся весь пейзаж».

«И сверхъестественные силы работали. С обучением и дисциплиной люди могли научиться производить такие эффекты по своему желанию, одной лишь силой разума? Некоторые приобрели способность видеть видения в этих таинственных «токах», о которых мы слышали, которые пронизывали все». Шилохин посмотрел на Данчеккера и коротко вскинул руку. «И что еще более удивительно, эти видения были из этого мира — нашего повседневного. Такие люди могли физически прикрепляться к этим потокам, которые текли к небу, и подниматься вверх — и вот как Никси попал сюда».

VISAR спроецировал изображение на один из настенных экранов лаборатории, созданное на основе информации, закодированной в образцах памяти Никси. На нем были изображены воины в доспехах с копьями и щитами, отступающие в панике, когда светящаяся фигура, парящая в небе, направляла полосы взрывающихся молний вниз среди них. На другом изображении был человек в мантии и высоком головном уборе, медленно проводящий сияющий стержень через плиту из твердой скалы, без отметины или отверстия на ней. Там были странные существа, одно с ногами, похожими на змей, другое, разделившееся на две живые половины.

Сцены были наиболее близкими, которые VISAR мог построить к представлениям, которые были бы значимы для нервной системы человека, обусловленной знакомыми образами; буквальные данные были бы непонятны. Человекоподобные фигуры на экране, например, были артефактами преобразования, выполненного VISAR, а не формами, которые Никси фактически видел, как изображенные.

«Как?» — спросил Шилохин, озадаченный. «Как такое возможно?»

«А, ну... это другой вопрос», — сказал ВИСАР.

«Может ли это быть какой-то сбой в системе связи Евлениса, как вы думаете?» — спросил Шилохин. «Могла ли связь i-space каким-то образом установить связь с отдаленной частью вселенной, о существовании которой мы никогда не знали?»

«Я не могу сказать, что это невозможно», — ответил ВИСАР.

Данчеккер некоторое время сидел, разглядывая экраны. Шилохин ждала, а Никси с интересом наблюдала. Ей нравилось быть в центре внимания, и она с радостью сотрудничала.

Наконец, Данчеккер покачал головой. «Нет», — произнес он. «Даже если бы такая реальность существовала, как бы человек мог перенестись из того мира в этот?» Он взглянул на Шилохина с призывом. «Объяснение должно быть чисто психологическим. Очевидный ответ на то, как нетрадиционная, но последовательная система динамики воплощается в конструкциях кого-то без интуитивного знания физических принципов, заключается в том, что JEVEX поместил ее туда».

«Ты говоришь, что это все в моей голове?» — спросила Никси как ни в чем не бывало. Скептицизм двух ученых, похоже, ее не беспокоил. Казалось, она этого и ожидала.

«Возможно, галлюцинаторные расстройства, вызванные нарушением адаптации нейронных цепей сопряжения?» — предположил Шилохин, глядя на Данчеккера.

«Теперь вы понимаете, почему такие люди, как я, обычно ни с кем не говорят обо всем этом», — сказал Никси. «Большинство людей склонны думать, что мы сумасшедшие. Аятоллы пытаются описать то, что они видели, но у них нет слов или помощи ученых и экранов, подобных этому. Поэтому они пытаются рассказать об этом символами. Но люди даже не начинают понимать».

Данчеккер благосклонно улыбнулся. «Не о чем беспокоиться», — сказал он ей. «Я уверен, что для тебя все это кажется вполне реальным». Он полуобернулся, чтобы также увидеть Шилохин, пока говорил. «Только когда я долго говорил с Сэнди и Джиной, я сам осознал необычайную способность этих систем Туриена создавать совершенно неотразимые иллюзии внутри разума. Психология Ганима такова, что они не увлекаются ею, но у людей, по-видимому, она может слишком легко стать желанной заменой реальности. И это, моя дорогая, я без колебаний скажу, по-видимому, и есть ответ».

Никси улыбнулась ему в ответ с непринужденной улыбкой, давая понять, что она может позволить себе подождать, пока он не передумает.

Данчеккер повернулся к Шилохину и небрежно махнул рукой.

«На самом деле, я бы даже сказал, что, по-моему, у нас есть ответ на всю проблему Гарута. При отключенном JEVEX решение — это то, что я всегда поддерживал: время и терпение. Давайте забудем все фантазии о неизвестных мирах в других частях вселенной и сосредоточимся на реальных фантазиях — простите за противоречие. Это все, о чем нам сейчас нужно беспокоиться».

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Обвиняемых привели в простой, но внушительный зал суда с ярусными сиденьями напротив скамьи, где сидел Верховный судья, а по бокам сидели судьи низшего ранга, ученые и советники. С одной стороны пространства перед скамьей Ганс Баумер наблюдал из кресла за столом, зарезервированным для адвоката обвинения.

Первый из заключенных был промышленником — или, по крайней мере, слегка причудливой, бессознательной идеализацией Баумера. Он был одет в темный костюм в полоску с блестящим зажимом для галстука, имел загар на миллион долларов, седеющие волосы и белые усы. С ним были инженер, ученый и либеральный/экзистенциалистский философ.

Государственный обвинитель поднялся и посмотрел сначала на промышленника. «Ваши