Сквозь тайгу к океану - Михаил Викторович Чуркин

Люди катались по земле, осыпая друг друга яростными ударами и выкрикивая ругательства на разных языках. С наемниками дрались помимо русских, украинцев и белорусов представители многих народов, населявших Российскую империю. Дрались грузчики китайцы, корейцы, монголы, немцы, поляки, венгры. Интеллигентный еврей Давыд, сорвав с пожарного щита подборочную лопату, разудало охаживал ею нападавших наемников. Даже скромный и тихий японский студент Итабаси, повалив на землю какого-то бродягу, лихо тузил его своими маленькими кулачками, чем привел в восторг всех портовиков, участвующих в побоище.

– Так его, студент, – орали докеры, – пусть знает, как связываться с нашими портовыми японцами!

Дружинники сделали несколько выстрелов вверх и по ногам нападавших и тем охладили их пыл. Разъяренные докеры стали теснить голытьбу и выдворили их за ворота, где продолжали побоище до тех пор, пока не обратили противников в бегство.

Арсению сразу не понравился расклад сил. Среди нападавших не было ни одного настоящего жулика. Он понял, что это всего лишь отвлекающий маневр, и действительно, прибежали моряки с какого-то судна и крикнули, что какие-то люди грабят коммерческие склады. Дружинники кинулись к пакгаузам, но их встретил огонь засевших за штабелями бандитов.

«Как же я купился на эту дешевую уловку!» – негодовал про себя Арсений.

Он поспешно разделил ребят на три группы, по десять человек в каждой, и, пока одна группа вела перестрелку, он с двумя другими стал обходить грабителей с двух сторон. Среди бойцов, действовавших под командой Арсения, были уже опытные, обстрелянные ребята. Они меткими выстрелами укокошили нескольких бандюганов. Взобравшись на портовый кран, командир увидел с высоты всю картину боя. Пока грузчики и дружинники вышвыривали нанятых люмпенов и шпану, к одному из пирсов тихо подошел небольшой пароходик и с него, десантом, высадилась большая группа грабителей, которые, не встретив сопротивления, взломали замки двух пакгаузов и силами нанятых китайских кули стали перегружать на судно тюки и ящики с грузом.

– Отсекай их от складов, ребята, – крикнул Арсений и кинулся туда, где оборона противников была наиболее ослаблена потерями после метких выстрелов докеров.

В это время ему сообщили, что начался пожар в одном из дальних складов. Он не придал этому значения, понимая, что уголовники основательно продумали план своего бандитского налета, и приказал не отвлекаться на тушение пожара, а продолжать отражать разбойное нападение бандитов.

Взяв противников в «клещи», портовые дружинники «выкурили» почти всех стрелков, засевших среди штабелей грузов. Было видно, как уголовники торопят китайских кули, бегом носящих грузы из складов. У дружинников имелась пара гранат, но, опасаясь, как бы хлопцы нечаянно не подорвались, Арсений забрал их себе. Теперь он пробрался как можно ближе к суденышку и швырнул одну из бомб. Взрыв возымел неожиданное действие, одного из грабителей порвало в клочья, и при этом ранило двух кули. После этого китайские носильщики бросились врассыпную, и никакие угрозы и выстрелы не заставили их больше работать.

Из своего укрытия Арсений видел своих противников, хотя те разбили почти все близлежащие фонари и прожекторы. Вот бегает по капитанскому мостику сутулый лысый Барон, а это что за фигура рядом с ним, кого-то она напоминает, но кого? А вот, в своей неизменной кепке, принимает на борт грузы Треф.

Небо немного разъяснилось, из-за туч показалась луна. Теперь бывший партизан различал не только силуэты врагов, но и видел их лица.

– Далековато для выстрела из револьвера, но все же попробую достать. Ну что, любитель орудовать кастетом, – он тщательно прицелился в Трефа и мягко нажал на спусковой крючок, – получай.

Бандит дернулся и, сделав два шага, боком рухнул за борт.

– Мать честная! – Арсений разглядел человека на мостике, стоящего рядом с бароном. – Да это же Дмитрий Савельевич, собственной персоной. Решил, значит, взять куш и податься за границу. Вот откуда бандиты знают, где хранятся наиболее ценные грузы. А как же Павлина? Впрочем, эта семейная чета и так уже была на грани развода, о чем свидетельствовала неизбывная тоска и жажда любви и ласки со стороны моложавой супруги. Взамен она получала холодное равнодушие надменного мужа.

«Ну ты и гусь, предал своих товарищей, хотя, по правде говоря, какие товарищи портовые работяги для лощеного чиновника. Нет, гнида, я и с тобой посчитаюсь».

Арсений вновь тщательно прицелился и выстрелил. Пуля попала в плечо предателя, и он юлой закрутился на месте, а затем поспешно убежал в помещение.

– Видать кораблик волной качнуло, а так бы оставил я Павлину честной безутешной вдовой.

Портовики пока не понесли потерь, а среди нападавших уже порядка десяти человек были убиты и ранены. Арсений приказал невооруженным докерам не приближаться к месту перестрелки, но разгоряченные дракой мужики рвались в бой. Некоторые из них забрались на палубу стоящего поблизости корабля и швыряли через борт на лежащую ниже палубу пиратского судна кусками угля, топорами и баграми с пожарного щита и всем, что лежало на палубе, к ним присоединились и матросы. И тут с мостика ударила пулеметная очередь. Стреляли из «максима».

– Ложись, все в укрытие! – крикнул Арсений.

Слава богу, что пулеметчик был никудышный. Пули никого не задели, но пулемет продолжал поливать свинцовым дождем штабеля леса и грузов, за которыми укрылись дружинники. Арсений решил использовать последнюю гранату, но понял, что с такого расстояния он ее не добросит. Тогда он подозвал Филю, и они стали пробираться как можно ближе к пароходику.

– Постарайся, Филя, добросить гранату до пулеметного гнезда, – попросил он товарища. – Но ни секунды не медли, иначе рванет прямо в руке.

Он разбил капсюль и вложил гранату в ладонь здоровяка. Филимонов мощным броском закинул бомбу прямо на груду тюков, из-за которой велся огонь. Взрыв разметал преграду и отшвырнул пулемет в сторону.

– Браво, дружище! Метко кидаешь, – похвалил Сеня.

– А то как же, – ухмыльнулся портовый хулиган, – с детства наловчился швыряться камнями.

Воспрянувшие духом дружинники открыли беглый огонь по уголовникам, и те, потеряв еще двоих подельников, не выдержали и бросились на борт судна. Швартовый канат был поспешно перерублен. Пароходик, дымя трубой, отчалил от пирса. Некоторое время ребята, по запальчивости, еще стреляли вслед грабителям, но судно, не зажигая ходовых огней, скрылось в темноте, и перестрелка прекратилась. Радостное «ура!» огласило окрестности.

Нас побить, побить хотели,

Нас побить пыталися,

А мы тоже не сидели,

Того дожидалися!

Охай, ухай —

На, кулак понюхай!

Пропел частушку какой-то балагур. Разудалый молодецкий посвист прорезал предрассветные сумерки. Какой-то удалец, вскочив на толстенный