Идеальная мишень - Чингиз Абдуллаев

— Сидеть! — приказывает старший группы захвата. — Всем сидеть на месте.

Двое бандитов, бросив автоматы, растерянно поднимают руки. Они даже не успели понять, что произошло. Главный, рядом с которым сидит помертвевшая от ужаса девочка, выхватил пистолет, пытаясь направить оружие на нее. Его молниеносное движение кажется бесконечным, как в замедленном кадре. Офицеры группы захвата тоже подняли оружие, не решаясь выстрелить. Бандиту достаточно чуть-чуть выпрямиться или чуть сдвинуть руку влево в сторону девочки. Чем закончится поединок нервов? Мгновение, и пистолет может оказаться у виска девочки. Реакция бабушки оказывается самой быстрой. Не раздумывая, одним резким движением она выплескивает чашку с кипятком в лицо бандита.

Вскрикнув от боли, он вскакивает. Офицеры выхватывают у него оружие.

Негодяй орет от боли и ярости.

— Кажется, она сожгла ему глаза, — замечает один из офицеров, обращаясь к Галине Сиренко, которая вышла из квартиры напротив.

— Сам виноват, — равнодушно замечает Галина, — у него опасная профессия.

Орущего от боли бандита вскоре увезла вызванная «Скорая». Четверку «дозорных» во дворе захватывают еще быстрее. Они не успели даже выхватить оружие. Из соседних подъездов, из газетного киоска, из нескольких въехавших во двор машин спешат на помощь люди. Даже старик-дворник оказался молодым человеком, который ловко подставил черенок метлы одному из бандитов, пытавшемуся убежать. Через несколько минут все было кончено. Мать Эдгара обняла свою внучку. Девочка тихо заплакала, пытаясь рассказать, как ее украли. И тут раздался звонок. Галина снимает трубку и передает ее хозяйке дома.

— Слушаю вас. Говорите, — начинает женщина улыбаясь. На ее глазах слезы. — Все нормально, — повторяет она Эдгару, — Илзе рядом со мной. Ты хочешь с ней поговорить?

Девочка тянется к телефону, но бабушка кладет трубку.

— Нельзя, — строго говорит она, — ему тяжелее, чем нам. Он боится за нас. Пожелай ему про себя удачи, Илзе. Ему сейчас так трудно, одному, — и, неожиданно обхватив внучку руками, она беззвучно плачет. Плачет, приводя в недоумение сотрудников милиции и ФСБ, которым кажется, что эта операция проведена блистательно.

Париж. 15 апреля

Я подъехал на такси к дому Сибиллы. Теперь я уже ничего не боюсь.

Ровным счетом ничего. Но нужно доиграть нашу игру. И пусть все заплатят по счетам. Или, если угодно, — получат по заслугам. Отпустив такси, я увидел машину: голубой «Пежо» тормозит буквально рядом. Отчетливо вижу моих заклятых друзей — Широкомордого и Мертвеца. Любому из постояльцев отеля взять машину на короткое время нетрудно. Для этого достаточно показать паспорт и указать номер-шифр своего отеля. А вот чтобы совершить более далекую поездку на автомобиле, нужно указывать номер своей кредитной карточки, по которой можно определить маршрут пассажира. Поэтому мои преследователи берут автомобили только на несколько часов, заказывая их в отелях. При этом они оставляют в залог наличными гораздо больше, чем положено в таких случаях.

Странно, но они явно питают страсть к большим машинам — этот «Пежо», наверное, самый большой в своем классе. Я сижу на скамье и гляжу на дом, в котором должны произойти главные события. Интересно, куда подевались Хашимов и его люди? Пока их не видно. Почему? Адрес я указал точно, должны бы уже появиться. Но во дворе стоит только голубой «Пежо» с моими неизменными «друзьями». Господи, как же обрыдли их бандитские рожи. Но ничего — не так долго осталось на них любоваться. Ага, вот и люди Хашимова. Этот сукин сын, как всегда, осторожен. Сам он не приехал. Прислал парочку мерзавцев — вот они медленно проехали мимо меня на белом «Мерседесе». Сколько у этих типов денег, и зачем им позарез нужен этот Труфилов? Хашимова по-прежнему нигде нет, и я уже волнуюсь. И тут зазвонил мой мобильник.

— Почему вы не входите в дом? — раздраженно спрашивает Хашимов. — И где Труфилов?

— Будет с минуты на минуту, — отвечаю я ему, — а где вы-то сами?

— Это неважно, — зло бросает Хашимов. — Покажите нам Труфилова и можете уходить.

— А мои «наблюдатели»?

— Это наша проблема, — недовольно буркнул Хашимов. — И не вздумайте обмануть нас еще раз. Не забывайте, что ваши родные в руках наших людей.

— Я об этом не забываю, — еле сдерживаясь, отвечаю мерзавцу.

Странно, что он не сел в «Мерседес» к своим людям. Их автомобиль снова проезжает мимо меня, но уже в другую сторону. Хашимов сидит на заднем сиденье.

Ясно, не выдержал-таки. Наверное, ждал машину где-то за углом. Теперь мне нужно подать условный сигнал. Поднимаю руку и, поправляю волосы — сразу же раздается звонок.

— Будьте готовы, — слышу я голос Дронго, — только не переусердствуйте.

У меня все в порядке. Можете начинать.

Этому человеку я обязан жизнью своей дочери. Для меня его голос звучит музыкой. Я достаю телефон. За мной наблюдают пять пар глаз. Пять пар глаз, которые я должен обмануть. Медленно набираю номер Хашимова и говорю:

— Он уже находится в доме.

— Хорошо, — говорит он, — вы можете подняться туда? Постарайтесь с ним договориться. Только не зовите ваших людей, они все равно обречены. И учтите, что мы за вами следим. Если они попытаются выйти из машины, мы их ликвидируем.

А потом отдадим соответствующий приказ и о ваших родных. Вы, надеюсь, поняли?

Он еще не подозревает, как он попался. Я отключаю аппарат и подхожу к голубому «Пежо».

— Будьте осторожны, — говорю я им напоследок. В конце концов, мой человеческий долг предупредить их, пусть они и палачи. Впрочем, они заслужили свою участь.

Подхожу к двери с табличкой «Сибилла Дюверже», нажимаю на кнопку. Дверь тут же открывается, и я вхожу в вестибюль. Играет приятная музыка, но мелодия мне знакома, включается свет, открываются створки лифта. Это все работа Дронго.

Я вхожу в кабину лифта и поднимаюсь на четвертый этаж. Здесь лифт останавливается, и я иду по коридору. Нужная мне дверь уже открыта. Мне не очень хочется входить в эту квартиру. Но я должен. Там меня ждет Дронго. Он приехал полчаса назад. Приехал специально, чтобы загнать всех пауков в банку и прихлопнуть.

Я стараюсь не думать о смертях, о трупах. Каждый из них заслужил свою участь. Каждый в этом мире получает по заслугам — и свою жизнь, и свою смерть.

Я смотрю вниз, до мелочи зная сценарий, по которому пойдут события. Прямо у дома стоит голубой «Пежо». Метрах в двухстах от него — «Мерседес». Хашимов никогда не простит Харченко и Кокотику двух своих людей. Это их разборки. Мне не хочется вновь увидеть убитых Виктора и Марселя. Воспоминания о тяжелой ночи все еще гнетут меня.

— Вот и все, — слышу я голос Дронго, — начинаем последний акт трагедии.

Звоните, Эдгар. Я достаю свой аппарат, звоню Хашимову.

— Мы сейчас обо всем договорились, — говорю я, даже не волнуясь, — но нужно быть предельно осторожными. Мы не сможем выйти сразу. Будем ждать вас наверху. Труфилов рядом со мной.

— Договорились. — Он убежден, что я не могу обмануть его снова.

Теперь-то все козыри у него.

Сверху мы наблюдаем, как все происходит. Двое выходят из белого «Мерседеса» и медленно идут к голубому «Пежо». Один идет быстрее, отвлекая на себя внимание. Он уже прошел полпути, когда второй резко отклоняется и достает пистолет.

Представляю, как они испугались. Ведь убийцы, трусливы по своей природе. Через несколько секунд «Пежо» стало машиной мертвецов. Мерзавцы, на счету которых не один десяток жизней, были мертвы. Хашимов сказал правду: его люди умеют убивать. Сделали все быстро и четко. Мои «наблюдатели» не вернутся в Москву, чтобы служить своему полковнику.

Хашимов торжествовал, он уже не сомневался в моем предательстве прежних хозяев. Его голос, когда он позвонил мне, звучал почти ласково:

— Мы решили все проблемы. Сейчас двое наших людей поднимутся к вам.

Можете ни о чем не беспокоиться.

— Мы не беспокоимся, — на этот раз я сказал ему чистую правду.

Дронго смотрит на меня. Его так же, как и меня, взволновала обыденность двойного убийства. И хотя это и было частью нашего плана, и нам стало не по себе, словно мы испачкались в грязи, предав этих мерзавцев. Проклятая порядочность!

Они позвонили в квартиру Сибиллы. Дронго нажал кнопку домофона, открывая им входную дверь. В вестибюле включился свет, и створки лифта распахнулись. Ничего необычного. Киллеры, которые умели только выполнять приказы и не умели размышлять, смело вошли в кабину лифта. Они были убеждены, что им ничего не грозит. Они ведь только что расправились со своими врагами.

Теперь они поднимались за наградой. Поднимались… Когда кабина лифта оказалась между третьим и четвертым этажами, Дронго, успевший пройти к аварийному выключателю, отключил электропитание. Бандиты остались в кабине лифта — в темной мышеловке.