Братья Кеннеди. Переступившие порог - Николай Николаевич Яковлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В октябре 1963 года Дж. Кеннеди санкционировал продажу крупной партии зерна Советскому Союзу, Л. Джонсон объявил, что продажа пшеницы Советскому Союзу – «самая крупная ошибка во внешней политике за все время пребывания нынешнего правительства у власти». Кеннеди сказал другое: «Это новый обнадеживающий признак, что более мирный мир не только возможен, но и выгоден всем нам».
***Любил он, Джон Ф. Кеннеди, рассудительно поговорить о мире на трибуне и в доверительных беседах. Как-то в 1963 году президент США в ходе тридцатиминутной аудиенции таинственному визитеру, помимо прочего, сказал: «Хочу заверить вас, из того, что мне известно об обстановке в Советском Союзе, я более чем знаю о сделанном вами для дела мира во всем мире не только ради Запада, но и ради вашего народа. Если бы было возможно рассказать каждому о ваших усилиях, ваше имя прозвучало бы на весь мир. Вы прекрасно знаете, что мы не желаем зла русскому народу, мы печемся только о мире на земле». Посему человек, к которому прочувственно обращался президент, получил чин полковника сразу двух армий – американской и английской, поочередно облачился в оба мундира, сфотографировался в них и увез фотографии с собой в Москву, где хранил в тайнике.
Очень скоро мир узнал имя собеседника Дж. Кеннеди – в Москве был расстрелян по приговору суда шпион спецслужб США и Англии Пеньковский. Он передавал им секретные сведения, а во время пребывания в командировке в Англии был представлен американскому президенту в Белом доме. Операция заняла 18 часов – тайный перелет из Лондона в Вашингтон и обратно.
То не было проявлением внимания Дж. Кеннеди исключительно к этому шпиону. Сразу после вступления в должность он поразил руководство ЦРУ просьбой показать ему американского «Джеймса Бонда», умеющего убивать. Любопытство президента удовлетворили с лихвой, он уважительно побеседовал с головорезом, поразившим его «мягкими и уважительными манерами» и массивной золотой цепью на жилете.
Руководители ЦРУ вызывали давно глубочайшее почтение Дж. Кеннеди, особенно глава тайных операций ведомства, кем в начале его президентства был Р. Биссел. Мультимиллионер, дерзкий и нередко безответственный деятель, Биссел бесспорно принадлежал к американской элите. Пожалуй, даже входил в ее узкую правящую группу. Прекрасно знавший Дж. Кеннеди Г. Воффорд заметил:
«ЦРУ по просьбе Кеннеди как-то прислало ему на показ в Белый дом агента типа 007, носящего оружие и пьющего мартини авантюриста. Биссел не носил оружия, однако смело применял куда более изощренные средства уничтожения, находился в центре самых опасных авантюр правительства. Биссел больше походил на литературного героя, воображаемого, а не живого, погрязшего в заговорах куда более важных, чем рожденные фантазией любого Джеймса Бонда.
В свой лучший час глава тайных операций ЦРУ походил на Великого инквизитора, созданного воображением Ивана Карамазова. Он стоял во главе тайного ордена, готового заплатить любую цену, вынести любое бремя, преодолеть любые трудности, использовать любую силу, совершить любое преступление ради обеспечения интересов Соединенных Штатов или спасения человечества от коммунизма. Его разведывательные спутники вертелись вокруг земного шара, фиксируя все, что движется, его агенты работали на всех континентах, поддерживая друзей Америки и выступая против ее врагов. Как Испанский инквизитор он вооружился мечом Цезаря, прибегал к лжи и обману, сеял смерть и разрушения, чтобы достичь целей, которые он считал законными. И он бросал вызов моралистам судить его, ибо сам примкнул к тем, кого Достоевский именовал «умными людьми».
Воффорд который раз продемонстрировал, что гуманитарное образование в США скользит по поверхности. Ф. М. Достоевский вложил в уста Смердякова слова об «умной нации» совершенно в ином смысле, чем написано у Воффорда. Но пусть так, пусть по крайней мере в заокеанской республике узнают и таким путем о Ф. М. Достоевском. Главное оп передал – провел аналогию между руководителем американских тайных операций и деяниями Великого инквизитора.
Когда честолюбивые замыслы ЦРУ пошли ко дну в Заливе Свиней, Дж. Кеннеди без труда сообразил, что на замечательном посту не тот человек. «После этого разгрома, – сообщает Воффорд, – президент решил, что Биссел должен уйти, но провел акцию вежливо и уважительно. Он объяснил Бисселу: «Если бы речь шла о британском правительстве, в отставку шел бы я, а вы, высокий государственный служащий, остались бы. У нас не так. В нашей системе правления уйти должны вы с Алленом (Даллесом), а должен остаться я». На публичной церемонии Кеннеди вручил Бисселу высшую гражданскую награду страны – медаль свободы». И так реорганизовал ЦРУ, что практически зарезервировал за собой прерогативы описанного Великого инквизитора.
Английский историограф ЦРУ Дж. Ранели благодушно отозвался в 1986 году о Дж. Кеннеди: «Императив президентства Кеннеди – энергичные, решительные действия… в большей степени объяснялись тем, что он оказался в положении маленького мальчика в кондитерском магазине, не знающего, что делать, когда ему сказали, что он владелец магазина. Раньше отец или богатство и связи семьи давали возможность Кеннеди выпутаться из трудностей». Теперь Дж. Кеннеди, президент, положился на себя, опираясь на дарованные ему расплывчатой американской конституцией права, далеко уйдя за их границы. Д. Халберштам, признанный в США одним из самых авторитетных знатоков президентства Дж. Кеннеди, уместно заметил: «Он был, несмотря на все свои преимущества, все равно очень голоден, хотя располагал всеми дарами богача… Отсутствие голода, возможно, было той трудностью, с которой сталкивались члены семьи Кеннеди позднее, но в начале 60-х голод терзал его» 69. Голод по власти, ее самым темным проявлениям, что олицетворяет ЦРУ.
Директор ЦРУ, назначенный Дж. Кеннеди, Дж. Макоун, миллионер, сколотивший состояние в годы второй мировой войны в судостроительной и авиастроительной промышленности, 16 января 1962 года получил директиву президента, уравнявшую его в правительственной иерархии с государственным секретарем и министром обороны, определив место Макоуна «как главного деятеля правительства, отвечающего за разведку». Дж. Кеннеди очень скоро признал заслуги ЦРУ именно в этой области. «Главный фактор восстановления престижа ЦРУ и активного участия ведомства в политике, – заметил один из его руководителей, Р. Клин, – были заслуги, которые оно оказало во время кубинского кризиса 1962 года».
А оперативную сторону руководства
