Кремлевский визит Фюрера - Сергей Кремлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Германия отказывается от своей экономической политики (самостоятельной и национально ориентированной) и возвращается к золотому стандарту (то есть — под руку Золотой Элиты мира)
— А как с колониями? — настаивал «Шеммель».
— Да, это надо иметь в виду, но увы, имеется уже сложившаяся система мандатов, — разводил руками Бест…
В этих скоротечных «переговорах» в Гааге, как в грязной луже, отражалось лицо якобы «национально» и «патриотически» ориентированной верхушечной оппозиции. Фактически свержение Гитлера означало возврат к Версалю, национальный позор и подчинение Штатам со всеми вытекающими отсюда социальными последствиями.
То есть успех беков, вицлебенов и леебов в 1939 году означал бы крах Германии как великой державы великого народа.
Пили за этот грядущий «успех» в доме Беста, где стол был великолепен. «Гвоздем» оказались устрицы, а душой общества— де Кринис… Лишь поздно вечером гостей отвезли на виллу…
В десять утра после обильного завтрака немцев снабдили английской рацией, шифрами, позывными… На 7 ноября была назначена новая встреча в кафе в городке Венло у германо-голландской границы… 8 ноября Шелленберг и Вест встретились еще раз… Предполагалась поездка в Лондон.
8-го же к Шелленбергу в Дюссельдорфе (он был километрах в шестидесяти от границы) пришел командир особого отряда СС, который, оказывается, страховал «Шеммеля», взяв под контроль тот участок границы, на котором была немецкая таможня и голландский контрольно-пропускной пункт. Эсэсовец имел задание не допустить захвата «Шеммеля» в случае его провала…
Охраняющий и подопечный обсудили меры безопасности и варианты и расстались в предвидении сна…
УЖЕ ИСТОРИЯ «Шеммеля» выглядит, надо признаться, как чистая детективная литературщина, хотя даже вышеприведенные диалоги в своей основе документальны. Но в эту полуневероятную историю 8 ноября 39-го вплетается еще одна — настолько же реальная, насколько и удивительная…
Да и загадочная…
В ночь с 8 на 9 ноября Шелленберга разбудил звонок. Звонил лично рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер (которого в то время Вальтер Шелленберг и близко не видел) и сообщил полусонному подчиненному Гейдриха, что вечером, после речи фюрера на традиционной встрече старых членов партии в мюнхенском пивном зале «Бюргербраукеллер», произошло неудачное покушение на него. Гитлер ушел немного раньше, семь человек погибло, более шестидесяти — ранено, зал разрушен.
— Фюрер и я уверены, что за этим стоят англичане, — заявил Гиммлер, — и вы завтра должны во время встречи с их агентами немедленно всех троих арестовать и доставить в Германию…
— Но…
— Никаких «но», это приказ. Возможно, придется нарушить границу… Голландия нейтральна, но фюрер говорит, что это неважно.
Так взрыв в «Бюргербраукеллер» стал детонатором знаменитого «инцидента в Венло»…
Схема его оказалась следующей…
Сразу же после звонка Гиммлера Шелленберг и эсэсовцы выработали план захвата. Было решено, что «Шеммель» с помощником ожидают в кафе на голландской стороне в Венло, а машина с эсэсовцами будет стоять за зданием немецкой таможни и, как только увидит огромный черный «Бьюик» Беста, рванется прямо через голландский шлагбаум. Эсэсовцы — под автоматные очереди вверх — захватывают английскую «троицу», и машина задним ходом (эсэсовский шофер умел делать это виртуозно) уходит в Германию, куда прорываются и Шелленберг с напарником на своей машине…
План удался, но — как это и бывает не только в детективах, а и в реальной жизни — с «коррективами»… «Коппенс» начал отстреливаться и был тяжело ранен (уже в Дюссельдорфе он скончался, а из документов стало известно, что он не английский «лейтенант Коппенс», а голландский капитан Клоп)… Сам же Шелленберг был чуть не застрелен по ошибке своими же…
Беста и Стивенса же начали допрашивать, и они рассказали многое… Но к покушению, единственным участником которого был 36-летний столяр Георг Эльсер, они отношения не имели.
Что, впрочем, не означало организации покушения извне.
Эльсер в свое время работал четыре года на часовой фабрике, умел токарить и имел искусные руки. Никакие допросы (без пыток, но зато с привлечением лучших гипнотизеров рейха и перветина — «сыворотки правды») не изменили его показаний: покушение он готовил в одиночку.
В истории с Эльсером темного было много. Печать на Западе приписала все самому Гиммлеру, но это была чепуха уже потому, что уж кто-кто, а Гиммлер прекрасно понимал: падение Гитлера означало бы и его падение.
Сам Гитлер? Но стоять на трибуне в Мюнхене рядом с начиненной взрывчаткой колонной, полагаясь на точность хода часового механизма или на выдержку и согласованность действий исполнителей из спецслужб? Нет, и фюрер был здесь ни при чем…
Эльсер мог быть и одиночкой — начальник гестапо Мюллер предоставил в его распоряжение столярную мастерскую, и Эльсер с любовью воспроизвел там свою работу. Но эксперты установили, что детонаторы и взрывчатка — иностранного происхождения…
Эльсера отправили в концлагерь Заксенхаузен, а затем — в Дахау, в расчете на то, что он, возможно, когда-либо заговорит, но он молчал….
ЗАТО фюреру 23 ноября 39-го пришлось произнести три речи подряд и говорить с перерывами в общей сложности семь часов!
Он выступал перед высшим генералитетом, вплоть до командиров корпусов, а также перед командирами частей и соединений в преддверии наступательной операции на Западе в рамках плана «Гельб» («Желтый»), который был разработан еще в октябре и уже несколько раз откладывался.
На генералов речи произвели большое впечатление, и Вицлебен, возвратившись в Бад-Крейценах, сказал Винценцу Мюллеру, что перспектив у заговора пока нет…
Речи фюрера действительно впечатляли. Это было все сразу — и публичная исповедь политического борца, и обзор истории Германии, и ретроспективный анализ событий последних лет, и программа на будущее…
Говоря о России, фюрер сказал:
— С Россией у нас есть договор. Договоры соблюдаются столь долго, сколь долго это является целесообразным. Россия будет соблюдать его до тех пор, пока будет считать его за благо для себя. Так думал и Бисмарк…
Надо сказать, что ко времени произнесения этой речи СССР подписал договоры о взаимной помощи с Эстонией — 28 сентября, с Латвией — 5 октября и с Литвой — 10 октября (12 октября, между прочим, мы предложили заключить такой же договор и Финляндии, на что последовал финский отказ).
Гитлер знал об этом, как и весь мир, но — как видим — не счел эти действия СССР нарушением условий ни Пакта от 23 августа, ни Договора от 28 сентября. Однако сомнений относительно наших планов у него хватало, и он констатировал:
— Россия делает то, что считает для себя полезным… В данный момент интернационализм отошел для нее на задний план. Если Россия от него откажется, она перейдет к панславизму… Заглядывать в будущее трудно… Но фактом является то, что в настоящее время боеспособность русских вооруженных сил незначительна. На ближайшие год или два нынешнее состояние сохранится…
Закончил же он так:
— Если мы победоносно выстоим в борьбе — а мы выдержим ее! — наше время войдет в историю нашего народа. Я выстою или паду в этой борьбе. Поражения моего народа я не переживу. Никакой капитуляции вне страны, никакой революции — внутри ее!
Последние слова не были адресованы конкретно никому, но мы, уважаемый читатель, знаем, что адресат у них был. И — не только в зале совещания 23 ноября…
Однако и после этого совещания, в принципе имеющего целью психологически подготовить вооруженные силы к наступательной операции на Западе, никакого наступления на деле не последовало. Еще 3 ноября Гальдер записал в дневнике: «Ни одна командная инстанция не рассматривает наступление, о котором ОКВ отдало приказ, как обещающее успех…»
5 ноября Гитлер отменил наступление, затем он отменил его еще раз, и в итоге в боевых действиях сухопутных войск Германии наступила стратегическая пауза.
Борьба мнений и полоса сомнений продолжались до конца февраля 1940 года, когда план «Гельб» был коренным образом изменен по сравнению с планом генштаба и в большой мере — по сравнению с предложенным Манштейном и Рундштедтом в октябре 1939 года.
Однако до своего истинного начала 10 мая 1940 года наступление откладывалось 29 раз.
НА МОРЕ же война шла, но тоже пока без особого ожесточения… Напомню, что 5 сентября англичане в налете на Кильскую бухту повредили «карманный» линкор «Адмирал Шеер» и легкий крейсер «Эмден»…
В далеком Атлантическом океане три британских крейсера «Эксетер», «Эйджекс» («Аякс») и «Экилез» («Ахиллес») блокировали 13 декабря 39-го года германский линкор «Адмирал граф Шпее» у берегов Уругвая.
Спущенный на воду в 1934 году, «карманный» линкор имел шесть 11 -дюймовых орудий, восемь 6-дюймовых и восемь торпедных аппаратов при скорости хода в 26 узлов (почти 50 км/час) и экипаж в 1107 человек. Выйдя в Атлантику на перехват английских торговых судов, «Шпее» вскоре потопил их девять общим водоизмещением 50 тысяч тонн — немало. Но вот и сам оказался зажат, имея на борту до трехсот пленных англичан с «купцов».
