Кубинский зал - Колин Харрисон

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — сказал я.

— Поэтому я принес вашу почту, на случай если…

— На случай если я вдруг решу на время отсюда исчезнуть?

— Вы совершенно правы.

— Я заплачу за дверь, за окна и за остальное.

Управляющий кивнул и сказал по обыкновению негромко и доброжелательно:

— Почему бы вам не исчезнуть прямо сейчас, мистер Уайет? Нам лишние проблемы ни к чему. В этом доме живут мирные, спокойные люди.

— Но я не…

— Копы, наверное, уже в пути, мистер Уайет. И они обязательно захотят задать вам несколько вопросов.

Я взял у него конверты, сунул в карман куртки и спустился вниз. На улице я увидел, как какой-то мужчина поднял с земли рамку с фотографией улыбающегося Тимоти в бейсбольной форме и с битой на плече.

— Отдай сейчас же, — сказал я. — Это мой сын.

— Отвали, козел.

— Но это мои вещи! — крикнул я.

— Были твои вещи!..

— Верни фотографию!

Он попытался разорвать снимок вместе с рамкой, и я схватил с земли увесистую, крепкую палку. Еще недавно это была ножка моего кухонного стола.

— Можешь забрать все, — сказал я, показывая на груду одежды, обуви, кухонных табуреток и прочего, — только отдай мне фотографию сына.

— Эй, брось-ка палку.

— Нет, — сказал я.

— Я не отдам тебе эту гребаную фотографию твоего гребаного сына, потому что…

Труп Хершела на тракторе, необъяснимое поведение Джея, полуподпольное шоу Элисон — я вдруг почувствовал, до чего мне все это осточертело, и взмахнул ножкой от стола. Удар этой импровизированной дубинки пришелся моему противнику в плечо, и он зычно взревел от ярости и боли:

— Я убью тебя, придурок!!!

— Не убьешь! — прорычал я в ответ, забыв на мгновение, что для драки у меня нет ни опыта, ни особенной силы. — Это я буду лупить тебя по голове, пока ты не вернешь мне фотографию. Ну как, готов?… — Я взмахнул ножкой стола, как бейсбольной битой. — Хочешь по башке, сволочь?! Готов?!

Он швырнул фотографию на асфальт, разбив стекло, и я быстро ее схватил. Мне хотелось покопаться в мусоре, чтобы найти чековую книжку и другие фотографии Тимми, но в дальнем конце квартала показалась полицейская машина, и я бросился по улице в противоположную сторону, словно нищий бродяга. Я и был им — одиноким, бездомным бродягой, на которого объявлена охота.

Я был примерно в квартале от «Гарвард-клуба», куда, надев новую рубашку, шел на встречу с Дэном Татхиллом, когда меня вдруг осенило. Я знал, кому нужно позвонить. Марте Хэллок.

— Это опять вы? — сказала она, взяв трубку. — Великий инквизитор Уайет.

— У Джея серьезные неприятности, Марта. Я пытаюсь ему помочь.

— Что-то не верится.

— Кое-кто имеет на него зуб, Марта, а Джей куда-то пропал. — Я попытался изгнать из своего голоса любые следы страха и злости. — Вы ведь имели какое-то отношение к сделке, не так ли? Эти люди давят на него, и на меня тоже. Нам необходимо…

— Боюсь, мистер Уайет, вам придется выпутываться самим.

— Спасибо, — сказал я и, не удержавшись, добавил: — Долбаная старая ведьма!

Ответа не было; в трубке раздавалось лишь свистящее, частое дыхание. Наконец Марта снова заговорила, но в ее голосе больше не слышалось вызова — только озабоченность.

— Насколько серьезны эти… неприятности?

— Очень серьезны, — ответил я. — А я даже не знаю, где он.

— В этом мы равны: я тоже не знаю.

— Но вы, по крайней мере, могли бы объяснить мне, в чем дело.

— Я могла бы, но…

— Но?…

— Но я куда-то засунула свою метлу.

— Метлу?

— Да. Долбаной старой ведьме совершенно необходима метла. Без нее она вряд ли сможет слетать в город, чтобы встретиться с обнаглевшим манхэттенским адвокатишкой. Впрочем, долбаная старая ведьма могла бы сесть на десятичасовой автобус… В этом случае завтра около одиннадцати она была бы уже в Манхэттене.

— Наглый манхэттенский адвокатишко будет очень рад.

— Старая ведьма в последнее время очень располнела и нетвердо держится на ногах, — добавила Марта. — Ей может понадобиться помощь.

— Не беспокойтесь, я вас встречу. Не хотела бы толстая старая ведьма пообедать?

— С удовольствием.

— Я знаю один неплохой ресторан, где подают превосходные бифштексы.

— Шикарная идея, как говорили в семнадцатом веке, когда я была молода.

— Что, ведьмы действительно живут так долго?

— Слишком долго, мистер Уайет. В этом-то и беда. — И она дала отбой.

Я в нерешительности остановился перед входом в «Гарвард-клуб»; почему-то мне было трудно переступить порог и войти. Холодный манхэттенский дождь — из тех, что не обещают ничего, кроме невзгод и простуды, — серым полотнищем колыхался над авеню и стекал по фасаду. Сквозь стеклянную дверь я видел Дэна Татхилла, который ждал меня в фойе возле гардероба, слегка покачиваясь на каблуках и поминутно поправляя манжеты рубашки. Невероятно, но мне показалось, что он стал еще толще, чем был два дня тому назад.

Я вошел внутрь, и Дэн крепко пожал мне руку. Не задерживаясь, мы отправились прямо в главный обеденный зал, где нас провели к свободному столику. После того, как мы сделали заказ, я спросил:

— Как поживает Минди?

— Нормально. Впрочем, ты и сам знаешь, как у нас дела… — Дэн вздохнул. — Дела… В конце концов, у нас дети.

— В таком случае как дела на службе?

— Как обычно. Кругом сплошные придурки или сводники.

— К какой группе относишься ты?

— Приходится по обстоятельствам становиться то тем, то другим.

— А как поживает мой старинный приятель Кирмер?

— Кирмер?… — Улыбка Дэна растаяла. — Он теперь руководит фирмой, Билл.

— А где же?…

— Наше старичье, ты хочешь сказать? Их нет. Кончились. Вернее, это он их прикончил — связал телефонным проводом и одного за другим побросал в реку. — Он улыбнулся. — У нас теперь все другое, Билл: секретарши, организация дела — все. Ты не поверишь, но я чувствую себя настоящим динозавром, а мне всего сорок четыре! — Татхилл снова улыбнулся, но на этот раз его улыбка предназначалась официанту. — Скотч со льдом, двойной. — Он снова посмотрел на меня. — Я вижу, к чему идет дело, и мне это не нравится. В наши дни, чтобы не утратить конкурентоспособности, нужно иметь в штате не меньше тысячи адвокатов. Бизнес стал слишком сложным, слишком всеобъемлющим и всесторонним. Каждый из этих индийских мальчиков, которые учатся на адвокатов в Бомбее или в Нью-Йорке, как правило, имеет второе образование и прекрасно разбирается в компьютерных системах или в биоинженерии. И они действительно умнее, чем ты или я, Билл, — это чистая правда, мать ее так!.. Из-за них фирма будет теперь двигаться в таком направлении, куда таким старичкам, как мы, путь заказан.

— Но ведь ты пока держишься, не так ли?

— Держусь, но не потому, что я юридический гений. Все гораздо проще: отказав мне от места, фирма вынуждена будет раскошелиться на большую компенсацию, и будь я проклят, если не заставлю их оплатить мне каждую мелочь вплоть до шнурков для ботинок.

Некоторое время мы молчали; Дэн слегка помешивал ложкой суп, и от его тарелки поднимался пар.

— Я слышал, в последнее время ты почти не работал, — сказал он негромко.

— Я? — ответил я. — Да, пожалуй.

— Почти или совсем?

— Кое-какая работа была, но очень мало.

— Собираешься заняться чем-нибудь другим?

Я покачал головой:

— Ничего другого я не умею.

— То, как они обошлись с тобой, было противозаконно, Билл.

Я пожал плечами:

— Возможно, но у фирмы были слишком хорошие адвокаты.

— Да. — Дэн с заговорщическим видом наклонился ко мне. — Скажу тебе по секрету: я намерен послать Кирмера куда подальше.

— Хочешь уйти?

— Уйти? Я хочу катапультироваться, пока не поздно, и пусть эти ублюдки гниют дальше без меня. У меня кое-что отложено; кроме того, фирме придется выплатить мне мою долю. И наконец, у меня есть отец Минди.

— Не понимаю, при чем тут твой тесть?

Дэн откинулся на спинку стула и потер грудь. Я хорошо помнил этот жест: он означал, что старине Дэну есть что рассказать.

— Ты ведь знаешь — я никогда не был примерным мужем и любил сходить налево.

— Я догадывался, — сказал я.

— А вот к тебе было не придраться!..

— Я привык подчиняться правилам, — сказал я. — Как все зануды.

Он фыркнул.

— Ты что-то хотел сказать насчет тестя…

Я видел, что ему не терпится рассказать мне все.

— Это просто фантастическая история, Билл! Ты в жизни не догадаешься, в чем тут перец. Ну, слушай… Недели этак три назад звонит мне отец Минди — ему, мол, охота сыграть со мной в гольф. Я соглашаюсь, и мы с ним едем в уэст-хэмптонский «Нэшнл». Прекрасное место, доложу я тебе! Мой тесть хваткий мужик; в семидесятых он заработал кучу бабок на каких-то делах с авиакомпаниями. Сейчас он «стоит» примерно двести миллионов и может очень неплохо жить на проценты с процентов.