Чужое тело. Дилогия (СИ) - Изверин Сергеевич

— Друзья из Владика привозят. — Пояснил Чеботарев. — У нас рис пробовал покупать, так это не рис, а мушиные какашки. Кто его такой делает, не знаю. А тут… Ну, сейчас сами попробуете. — Он подорвался на кухню.

Рис ели палочками. Я себе чуть руки не вывихнул, но решил не сдаваться, ложку не просить. Молчан тут уже не в первый раз был, у него хорошо получалось. А у ниньзи палочки так и плясали…

Отдельно про рис надо сказать. Вкусно… Ну, это не то. Просто необычно. Какой-то мелкий он, не то что тот, который я до этого ел. И клейкий. Вроде бы и не много съел, а живот уже набит, и больше не хочется.

— Позвонили б загодя, я б вас много чем угостил… — Мечтательно заявил Чеботарев, отправляя палочками в рот очередную порцию риса.

— Да дела у нас… — Сказал Молчан, виновато покачав головой.

— Важное? Так, гости дорогие, выкладывайте, зачем посетили…

Я повторил свою историю про антибиотики.

— Вот это дело интересное. — Сказал Чеботарев. — Слушай, зачем они тебе?

— Ну… Я ж говорю, надо.

— Понимаю, что надо. — Как-то уж очень покладисто согласился Чеботарев. — По тебе вижу. Слушай, если уж так «надо»… — Последнее слово он выделил особо. — Есть у меня знакомые, которые частную клинику держат. Лечат все, от диареи до огнестрела. Может, лучше к ним обратиться?

— Может, и лучше. Да только… Ну, надо мне. Просто очень надо.

Чеботарев и Молчан переглянулись.

Потом Чеботарев легко встал, прошел в соседнюю комнату, колыхнув занавески. Чем-то там пошуршал, и вышел оттуда уже с небольшой упаковкой серого вощеного картона с невнятными цифрами и буквами на боку.

— Вот, возьми.

— Так, а что это? — Я осторожно взял в руки. Небольшая, сантиметров десять длиной. А внутри что-то лежит. Какая-то затертая маркировка красным, три буквы «ВТЩ» и ряд цифр, а кроме того, никаких надписей, ничего нету… — Откуда это? Тоже из Японии?

— Да, если будет легче, так думай.

Я открыл.

Так, картонная решетка, а в вырезах специальных шесть ампул странного вида. Специальная упаковка, чтобы не бились. Ампулы не такие, как те, из которых уколы делают, а уже с иглами, закрытые зеленоватым колпачком. Внутри вода какая-то, прозрачная. На внутренней стороне крышки скверно приклеенная коричневая бумажка с картинкой. Картинка изображала человека, делающего ампулой укол — держал он её вверх донышком, сняв колпачок, а рядом такая же картинка с уколом донышком вниз, крест-накрест перечеркнутая.

— Что это?

— Что-то вроде аксиломицина. Если тебе это название что-то говорит. И ещё кое-что. Для полевого лечения в развивающихся странах. Остатки великой страны. Лечит разные неприятные болячки вроде туберкулеза и пневмонии… Ну, конечно, под наблюдением врача. Используешь на свой страх и риск. Понял?

— Понял. Алексей Иванович, что с меня?

— Большое и человеческое спасибо. — Хмыкнул Чеботарев. — Ну и молчание, откуда взял… Которое золото.

— По рукам!

Уже вечером, укладываясь спать, я тайком от родителей взял скотч и примотал коробочку к руке. Потом подумал, отклеил, ругаясь, вместе с частью растительности, и осторожно замотал коробку прозрачным скотчем.

Надеюсь, что получится.

Я уже давно экспериментировал с зажигалкой и прочей мелочью. И что заметил — если предмет с собой долго носить, просто сжиться как бы с ним, то, при просыпании, он у тебя в руках все же окажется. Но в нашем мире он уже не окажется никак.

Работает это только с мелочью. Так в том мире оказалась ещё одна зажигалка, семь рублей мелочью, небольшая авторучка. Вся мелочь эта нашла свой приют в море. Не хотел я рисковать зря.

Ну а что касается крупных вещей… Решил я попробовать с тонфой. С одной стороны, я её уже давно… Ну, палка да палка, кто поймет, откуда она взялась? Да, странная. Но вот мало ли чем принц занимается? Может, у него просто крыша поехала? Чем бы дитя не тешилось, лишь бы короны не трогало.

Да и не надо мне короны, я там жить хочу. Хорошо жить. Чтобы не превращался мой сон в каждодневный кошмар, а был приятным и легким сновидением.

Так и уснул с тонфой в обнимку.

Только когда я проснулся, палки родной там со мной не оказалось. А проснулся, то так ребра себе отлежал… Тонфа вся на мне отпечаталась, целиком.

То есть, получалось у меня только с мелочью. Её и прятать легче.

А между тем родным сержанта становилось все хуже и хуже. По недомолвкам мастера Клоту я понял, что состояние начинает ухудшаться с каждым часом. И времени-то осталось не так уж и много.

Сержанта на тренировки я уже не дергал, ни к чему ему это. Ему сейчас важнее с семьей быть.

А проклятая коробочка все никак не давалась, вот уже третий раз я просыпался, срывал скотч, которыми приматывал её к руке, ноге или спине, и в голос ругался. Не знаю, что родители думали. Сын каждое утро встречает отборным матом в своей комнате. Наверное, у мальчика сложный переходный возраст.

Получилось как-то неожиданно. Я едва в пляс не пустился, когда, открыв глаза под знакомым парусником, ощутил, что в ребра упирается что-то твердое.

Сунул руку под одеяло, нащупал… И радостно выдохнул.

Получилось.

Так. Теперь надо сразу к сержанту, сразу же, не надо ничего ждать!

Не получилось.

С самого утра лакей уведомил меня, что «королева ожидает в покоях!» и ещё и по щиту грохнул билом. Лучше б по голове себе влупил. Даже позавтракать не дали. А мне ж ещё часа три мечом махать точно. Сержант-то занят сейчас, но мне приказал тренировки не прерывать…

Я ещё раз выругал судьбу.

Но в следующий-то раз должно получиться! Что ж делать? Только глотать все это осталось. Чтоб тут естественным путем вышло.

— Мой мальчик, доброе утро! — Обрадовалась мне королева. Встретила она меня в роскошном своем коричневом платье, посреди кровати, на которой были разбросаны какие-то вещи. Шмотки, проще говоря. Вот ещё и поднос с пончиками лежит, пара надкусанных.

А кто это у нас в углу морду серьезную корчит? Никак графин Урий, кочергу ему в дышло. Стоит, в своем скромном камзоле, рядом с ним паж-узбек, нагруженный заплечной корзиной. Из корзины торчат какие-то свитки.

— Как твои дела? — Спросила королева.

Да ничего дела, пока ты не позвала.

— Хорошо, мама. — Вежливо ответил я, просто физически ощущая исследующий взгляд графа. Что-то я ему продолжаю активно не нравиться.

— Вот и хорошо! — Обрадовалась королева. — Возьми конфетку… — Мне вручили леденец, погладили по голове липкой ладонью, ласково улыбнулись. — Сегодня в ночь прискакал гонец. Твоя жена уже грузится на корабль в Жемчужине. Через неделю, с помощью Светлых, — королева сделала жест, словно чертила на стене замысловатую фигуру, — будет тут, а там и свадьбу сыграем…