Конкистадоры - Дмитрий Светлов

Погибель пришла из Испании, где алхимики определили состав «немецкого серебра». Ганзейский союз чеканил деньги из медно-никелевого сплава! Новость привела торговую империю к краху. Сначала Иван III выгнал ганзейцев из России, затем в Дании «Графская распря» сняла блокаду с Балтийских проливов. Последний гвоздь забил Карл I Ваза, начав пиратские захваты кораблей Ганзейского союза. Оказавшись без денег, гроссмейстер Альбрехт Бранденбургский (Гогенцоллерн) перешел в протестантизм и секуляризовал земли Тевтонского ордена, превратив их в светское герцогство. Так родилась Пруссия. Недолго трепыхался и Ливонский орден. Рыцарство раскололось на католиков и протестантов, междоусобица подпитывалась нападениями датчан, шведов, литовцев и поляков. Война свела земли ордена до небольшого клочка земли. Последний магистр Ливонского ордена Готтгард дер Кеттлер призвал к унии, после чего объявил себя курляндским герцогом. Так родилась Курляндия.

Сейчас никто не подозревал о грядущем коллапсе самого сильного и богатого рыцарского ордена. Финансовые проблемы усилили разброд и шатание в правящей верхушке обеих ветвей ордена. Ну и что? Епископы, гроссмейстеры, магистры, комтуры и так далее никогда не жили в дружбе и братской любви. Отчетливо ощущалось недовольство рядовых братьев. Соседей не пограбишь, Польша с Литвой сами алчно смотрели на орденские земли. Рыцари нищих эстляндских земель дружно дали вассальную присягу датскому королю. Карл I Ваза энергично создавал свое государство, переметнувшимся тевтонцам выплачивалось щедрое жалованье чистым шведским серебром. Орден давно уже не представлял собой ни единой воинской силы, ни духовно-религиозного союза. Ничто не напоминало «рыцарей Божьих, которые сражались в битвах, угодных Богу, и которые, словно львы, покорили злые народы и уничтожили их до последнего человека». Основной постулат ордена давно превратился в привычную надпись над троном Hoch — und Deutschmeister (так официально назывался верховный магистр): «Святой Рыцарский Орден Госпиталя Святой Марии Германской ревностно сражается с язычниками, уничтожая их. Восстанавливает мир в земле своей и заслужил быть украшенным многими почетными членами, ибо есть рыцари и избранные воины в Ордене, которые из любви к чести и земле отцов уничтожали врагов веры рукой своей. Также они, от изобилия любви к ближним, принимают гостей и пилигримов и бедных. Также они по доброте своей ухаживают с усердием за больными в госпитале».

Именно такую картину увидели прибывшие из Ватикана папские посланники. Впрочем, для кардиналов Доменико да Сангалло и Пьетро Бельведо сие не являлось сюрпризом, они хорошо подготовились к своей миссии. Именно развал ордена и угроза проникновения идей реформации послужили главной причиной решения Павла III. Ватикан в упор не видел основной причины зарождения протестантизма. Если для Южной Европы латынь была сродни старославянскому языку, то в западной ее части никто не понимал смысла молитв. Люди требовали службы на родном для них языке. В тупом упорстве лидеры католической церкви даже не задумывались о том, что основные и самые древние книги Ватикана написаны на греческом языке.

Капитул принял единогласное решение: Тевтонский орден необходимо оградить от влияния германских отступников и поход в Крым — наилучший повод. Польско-литовские короли зарекомендовали себя преданными послушниками церкви, а орден дал вассальную клятву Сигизмунду I. Захват Крыма не только создаст угрозу для Сулеймана Великолепного, но и усилит Польшу. Пополнение ордена за счет шляхтичей выведет тевтонцев из-под тлетворного влияния реформаторской заразы. Кроме того, поляки сумели создать на своих восточных землях унию с ортодоксальными священниками. А это многого стоит, тем более что поход в Крым возглавят родовитые дворяне Скопины-Шуйские. И здесь просматривается выгода: по матери они из знатного литовского рода Бельских. Ватикан не сомневался в поддержке Сигизмунда I, здесь даже не вопрос веры, а личная выгода короля.

Бегство поляков от воинов Сулеймана Великолепного сильно разозлило Карла V. Император Священной Римской империи, Испании и Австрии отобрал у Сигизмунда I наследные права на Венгрию и Чехию. На этом беды не закончились, Ганзейский союз захотел силой вернуться в Московию. Понимая недостаточность военной мощи Тевтонского и Ливонского орденов, торговцы уговорили поляков присоединиться к походу на Русь. Снова облом. Вместо взятия Москвы отдали Смоленск. Могло быть и хуже, да помог князь Федор Острожский, староста и великий литовский гетман. С его помощью русские войска были остановлены под Оршей. Столь же неудачно складывались дела внутри Польши. Попытка укрепить королевскую власть, стать полноценным монархом с правом передачи трона по наследству привела к бунту шляхты. По закону шляхтичи являлись дворянами, по сути — обычными наемниками, заинтересованными в добыче от грабежей. Сигизмунд I, без сомнений, поддержит военный поход на Крым, ибо там всех ожидают богатые трофеи и плодородные земли.

Поздним вечером пыльные и усталые папские посланники приехали в замок Ковно (Каунас), где предстояла встреча с гроссмейстером Тевтонского ордена и магистром Ливонского ордена. Мощные трехметровые стены поражали своей тринадцатиметровой толщиной, а каждая башня была способна разместить две пушки. Сигизмунд I с почетным караулом из сотни татар встречал кардиналов у крепостных ворот. Если король собирался поразить гостей видом крещеных крымчаков, то здесь он промахнулся. В Ватикане прекрасно знали о беглых татарах, что поселились на польских землях в районе местечка Жлобин, где на берегу Днепра нашли себе сытую жизнь. Ну а война? Так где ее нет? Король смиренно подошел за благословением и опустился на одно колено. Доменико да Сангалло перекрестил монарха, затем протянул для поцелуя крест.

Сопровождавшие карету уланы без пиетета к происходящей церемонии проехали к замковой конюшне. Татары равнодушно смотрели на священников и стоящего на колене короля. Что власть имущим простой люд? Сплошь серая масса. Соответственно и народу нет дела до проблем королей и кардиналов.

— Легкой ли была дорога? — поднимаясь с колена, спросил монарх.

— В познании веры не бывает легких путей, — нравоучительно ответил Пьетро Бельведо.

Сдерживая дерзкий ответ, Сигизмунд I прикусил губу. Не в его положении затевать перепалку с посланниками, он фактически изгнан из Польши, где на троне утвержден его малолетний сын. Psa krev![11] Война за Крым просто необходима! Это шанс не только вернуться домой из захудалой Литвы, но и выторговать у Карла V хотя бы чешские земли. Ох и крут в последнее время стал император Священной Римской империи. После смерти Андриана VI новый папа Климент VII помог золотом французскому королю. Matka Boza![12] Разгневанный Карл V ввел в Ватикан испанские войска! Новый папа Павел III запомнил урок и всецело поддерживает идеи правителя Священной Римской империи. Татарский сотник заметил движение гостей в сторону замковых покоев. Стража сноровисто разогнала снующую прислугу и безмятежно копошащихся во дворе кур, обеспечив важным церковникам спокойный проход.

Идея похода на Крым не нравилась ни гроссмейстеру Альбрехту Бранденбургскому, ни магистру Вальтеру фон Плеттенбергу. В Ватикане хорошо знали положение дел как в Тевтонском ордене, так и в его ливонском отделении. Знали о личных встречах гроссмейстера Альбрехта с отщепенцем Лютером. Знали, из какого серебра чеканит свои талеры магистр Вальтер. Рыцари Ливонского ордена люто ненавидели своего магистра. Мало того что он просто купил свой чин и устранил коадъютора Жака Бое. Фон Плеттенберг приобрел право на сбор церковной подати и посадил всех на голодный паек. Не только простые рыцари, даже архиепископ Иоанн не видели ни единого талера из собранной церковной десятины. Ох, эти талеры! Не лучшим образом обстояли дела в собственно Тевтонском ордене. Принц Кристоф Мекленбургский откупил три голоса соправителя архиепископа Вильгельма и фактически стал единоличным хозяином церковной кассы ордена. Если во время войны погибали обычные рыцари, то в мирное время частенько хоронили комтуров, коадъюторов и даже ландмаршалов. Это если повезет, некоторые просто исчезали. Не зря среди рыцарей ходили слухи о проваливающихся полах или особых опрокидывающихся креслах.

Постороннему человеку могло показаться, что кардиналы Доменико да Сангалло и Пьетро Бельведо мирно дремлют. В зале Sanaksmes княжеского замка в Ковно посторонних не могло быть по определению. Тевтонцы, ливонцы, представители Сейма и церкви чинно усаживались на свои места. В то же время за внешним смирением хорошо просматривалось отчуждение капитулов Кёнигсберга и Риги. Они еще не враги, но уже не соратники.