История твоей жизни (сборник) - Тед Чан

Полковник покачал головой.

– Исключено.

Я постаралась вразумить его.

– Это ваше дело, разумеется. Однако единственный способ изучить неизвестный язык состоит в общении с его носителями. То есть ты задаешь вопросы, анализируешь ответы, пытаешься поддержать беседу и прочее в том же духе. Без подобной процедуры задача попросту неразрешима. И если вы действительно хотите изучить язык пришельцев, специалисту в области полевой лингвистики[57] – мне или кому-то другому – придется общаться с чужаками. Одни лишь записи ничего нам не дадут.

Полковник Вебер нахмурился.

– Означает ли это, что ни один инопланетянин не сможет выучить какой-нибудь из наших языков, записывая земные радиопередачи?

– Скажем так, я очень сильно сомневаюсь, что это возможно. В принципе необходима специально разработанная для конкретной нечеловеческой расы методика обучения человеческому языку. Или, как я уже сказала, интерактивное общение с людьми. Если у чужаков есть либо та, либо другая возможность, они смогут почерпнуть много информации из наших телепередач. В противном случае им не на что будет опереться.

Полковник явно заинтересовался; его жизненная философия, совершенно очевидно, базировалась на постулате: ЧЕМ МЕНЬШЕ ОНИ УЗНАЮТ О НАС, ТЕМ ЛУЧШЕ. Гэри Доннели прочел выражение его лица и картинно закатил глаза. Я подавила усмешку.

Немного поразмыслив, полковник Вебер задал вопрос:

– Допустим, вы занимаетесь изучением чужого языка, беседуя с его носителями. Можно ли добиться успеха, не обучая их английскому?

– Зависит от того, в какой мере они склонны к сотрудничеству. Если я хочу выучить их язык, а они готовы меня обучать, то все пойдет нормально. Конечно, они усвоят кое-что из английского, кусочек здесь, кусочек там, но совсем немного. Если же чужаки больше настроены на изучение нашего языка, а не на преподавание собственного… задача сильно осложнится.

Полковник кивнул.

– Благодарю вас, доктор Бэнкс. Думаю, мы с вами еще поговорим на эту тему.

Звонок полковника Вебера с просьбой о лингвистической консультации был, вероятно, вторым из самых памятных телефонных звонков в моей жизни. Первым, конечно же, станет звонок из горноспасательной службы. К тому времени мы с твоим отцом будем разговаривать друг с другом раз в год по обещанию, и то в лучшем случае, но после этого памятного звонка я сразу позвоню ему.

Мы вместе поедем на опознание, и это будет очень длинное и очень молчаливое автомобильное путешествие. Я помню морг, весь в кафеле и нержавеющей стали, урчание холодильной установки и резкий запах антисептика. Санитар аккуратно отогнет простыню и покажет твое лицо. Твое лицо будет выглядеть как-то неправильно, но я всегда тебя узнаю.

– Да, это она, – скажу я. – Это моя дочь.

Тебе будет тогда двадцать пять лет.

Дежурный из военной полиции проверил мой пропуск, сделал пометку в планшете, отворил ворота, и я въехала на своем джипе во временный лагерь: кучка палаток, натыканных армейцами на выжженном солнцем фермерском пастбище. В центре лагеря находилось одно из инопланетных устройств, в обиходе именуемых Зеркалами.

Согласно данным, полученным мной на предварительном инструктаже, на территории США пребывали девять таких устройств, а по всей планете их насчитывалось сто двенадцать. Зеркала работали как двухсторонние средства связи – предположительно, с кораблями, висящими на геостационарной орбите. Никто не знал, почему пришельцы не пожелали вступить с человечеством в непосредственный контакт; возможно, из опасения подхватить чужеродные микроорганизмы. По всей Земле к коммуникаторам чужаков были приставлены группы ученых, непременно включающие физика и лингвиста. В нашей компании такими были Гэри Доннели и я.

Гэри уже маячил, дожидаясь, на парковке. Нам пришлось преодолеть кольцевой лабиринт бетонных баррикад, прежде чем мы приблизились к большому полотняному шатру, скрывающему Зеркало. Перед шатром стояла тележка с аппаратурой, позаимствованной из фонологической лаборатории: оборудование я прислала загодя, чтобы армейцы успели его обнюхать.

Снаружи шатра были установлены также три видеокамеры на треногах: их объективы глядели внутрь через специально прорезанные в материи окошки. Бесчисленные глаза, включая недреманное око военной разведки, станут следить за всем, что мы с Гэри будем делать перед Зеркалом. Кроме того, нам обоим вменялись в обязанность ежедневные письменные рапорты; мои в непременном порядке должны были содержать оценку степени понимания английского языка, продемонстрированную чужаками.

Гэри откинул прикрывающую вход занавесь и любезным жестом предложил войти.

– Заходите, не стесняйтесь! – провозгласил он тоном циркового зазывалы. – Не упустите счастливого случая узреть диковинных тварей, каковых еще не носила наша зеленая матушка-Земля!

– И все за какой-то жалкий медяк, – пробормотала я, переступая порог.

Коммуникатор, как я увидела, не был активирован и действительно напоминал полукруглое зеркало десяти футов в высоту и двадцати в поперечнике. Перед ним на пожухлой бурой траве обычной краской из баллончика была нарисована белая дуга, отмечающая зону активации. На данный момент в этой зоне присутствовали лишь стол, пара складных стульев и щиток электропитания со шнуром, уходящим к внешнему генератору. Деловитое жужжание флюоресцентных ламп, подвешенных на шестах по бокам помещения, сливалось с ленивым жужжанием одуревших от жары мух.

Мы с Гэри переглянулись и покатили нашу тележку к столу. Как только мы пересекли белую линию, Зеркало стало приобретать прозрачность, словно некто неспешно увеличивал силу света за тонким, чуть тонированным стеклом. Иллюзия объема была сверхъестественной; казалось, можно просто шагнуть в эту невероятную глубину. Когда освещенность Зеркала достигла максимума, перед нами предстала диорама полукруглой комнаты в натуральную величину. В комнате наличествовало несколько крупных объектов, которые могли бы сойти за мебель, но живых существ там не было. На изогнутой дальней стене виднелась обычная дверь.

Мы принялись подключать доставленное оборудование – микрофон, сонограф, портативный компьютер и акустические колонки. Пока мы занимались этим, я то и дело поглядывала на Зеркало, готовясь увидеть чужаков, и все-таки буквально подпрыгнула, когда появился первый.

Это выглядело, как бочка, подвешенная на пересечении семи длинных конечностей. Существо обладало радиальной симметрией, и каждая из его конечностей могла служить и ногой, и рукой. Чужак, которого я увидела первым, расхаживал по комнате на четырех ногах, а три остальные конечности были свернуты и поджаты к туловищу. Гэри сказал мне, что окрестил пришельцев гептаподами.