Нюрнбергский процесс, сборник материалов - Константин Горшенин

Международное право достаточно сильно, чтобы престиж суверенности государств не мог лишить его силы. Невозможно утверждать, что преступления против международного права не влекут за собой наказания, с одной стороны, потому, что государству нельзя вменять в вину преступные намерения и на него нельзя налагать наказания, а с другой — потому, что никакое лицо будто бы не может рассматриваться индивидуально ответственным за действия государства.

Вместе с тем нельзя возразить, что, несмотря на принципиальную незаконность того, что Германия прибегла к силе, другие государства признали факт войны и заявили о проведении в жизнь положений международного права военного времени. Действительно, следует отметить, что даже в случае гражданской войны партии часто применяли правила, которые до некоторой степени допускают возможность использования силы. Это вовсе не влечет за собой согласия с самим принципом применения силы.

К тому же, когда Великобритания и Франция уведомили Лигу Наций о факте состояния войны между ними и Германией с 3 сентября 1939 г., они заявили также, что, совершая агрессивное действие, направленное против Польши, Германия нарушила обязательства, принятые ею не только в отношении Польши, но также и в отношении других, подписавших Парижский пакт, государств. Начиная с этого момента, Великобритания и Франция оказались перед фактом незаконной войны, развязанной Германией.

Факт обращения к войне предполагает, что имела место подготовка к ней и было предварительное решение начать войну; было бы бесполезно запрещать обращение к войне, если бы существовало решение не подвергать никакой каре тех, кто умышленно к ней прибегнул, имея достаточную власть на то, чтобы пойти по иному пути. Именно этих лиц надо рассматривать как непосредственных подстрекателей к действиям, квалифицируемым как преступления. Из всего вышеизложенного следует со всей очевидностью, что Устав от 8 августа лишь определил юрисдикцию суда за совершение того, что явилось международным преступлением не только в сознании человечества, но и в соответствии с международным правом, существовавшим еще до того, как был учрежден Трибунал.

Если нельзя оспаривать, что налицо подлинное преступление, можно ли в таком случае оспаривать право Международного Трибунала судить за это преступление?

Вместе с тем не вызывает сомнений и то, что государства, связанные между собой договором от 1928 года, несут международную ответственность по отношению к прочим, подписавшим договор государствам в случае, если они действуют вопреки взятым на себя обязательствам.

Обычно под международной ответственностью подразумевается ответственность государственного организма, и не имеются в виду отдельные лица, которые были виновниками незаконных действий. И уже затем в пределах государства, на которое возлагается международная ответственность, обычно рассматривается поведение отдельных лиц, являющихся непосредственными виновниками нарушения международных законов, и эти лица несут политическую или уголовную ответственность перед облеченными соответствующими правами органами правосудия.

Это объясняется тем, что обычно в пределах государства находятся все его подданные; какое-либо государство берет на себя осуществление правосудия в отношении лиц, находящихся на территории государства, несущего ответственность, и, если осуществление этой ответственной миссии не проводится должным образом, это влечет за собой возражения и протесты со стороны третьих государств, особенно если их граждане являются заинтересованной стороной.

Но в настоящее время германского государства, как такового, не существует. Начиная с декларации о капитуляции от 5 мая 1945 г. и до того дня, как по соглашению четырех оккупирующих Германию держав не будет создано правительства, не будет ни одного органа, представляющего германское государство. В этих условиях нельзя считать, что в Германии существуют государственные юридические органы, которые способны, исходя из признания ответственности рейха за нарушение пакта Бриана―Келлога, сделать выводы в отношении отдельных лиц, которые в качестве доверенных лиц рейха фактически являются виновниками этого нарушения.

На сегодняшний день верховная власть над всей германской территорией в отношении всего германского населения осуществляется четырьмя совместно действующими державами. Поэтому следует признать право этих государств, осуществляющих верховную власть на территории Германии в отношении ее населения, передать на рассмотрение органов правосудия дело об этой виновности. В противном случае не будет иметь значения наше заявление о том, что Германия нарушила взятые на себя твердые обязательства.

Помимо этого, речь идет об уголовной ответственности за ряд действий, квалифицируемых как преступления, совершенных по отношению к подданным государств Объединенных Наций. Эти действия не являлись юридически военными действиями, но совершались, как якобы военные действия, по подстрекательству тех, кто несет ответственность за развязывание этой войны и нанесение ущерба жизни и имуществу граждан Объединенных Наций; эти лица должны предстать перед Судом, учрежденным в этих целях Объединенными Нациями, как предстали уже перед Судом отдельных стран лица, совершившие, собственно, военные преступления, лица, чьими жертвами явились подданные этих стран.

Преступления, совершенные нацистами в ходе войны, так же как и сама агрессивная война, были выражением совместного и методически выполнявшегося плана, и это вам уже было показано господином судьей Джексоном. Эти преступления, а также и война вытекают из национал-социалистской доктрины. Доктрина эта не имеет сдерживающего морального начала и не останавливается перед выбором средств для достижения, в конечном итоге, успеха; согласно этой теории целью войны является грабеж, разрушение и уничтожение.

Тотальная война в методах ее осуществления и в ставящихся ей целях руководствуется утверждением о примате германской расы и отрицает наличие каких-либо иных ценностей. Согласно нацистской концепции отбор признается естественным принципом; человек же, который не принадлежит к высшей расе, не принимается в расчет. Когда речь идет о противнике германского общества, ни человеческая жизнь, ни, более того, свобода, личность, человеческое достоинство не представляют значения. Это — подлинное «возвращение к варварству» со всеми вытекающими из него последствиями.

Руководствуясь собственной логикой, нацизм пришел к утверждению своего права полностью истреблять как расы, рассматриваемые враждебными или приходящими в упадок, так и лиц или группы, способные оказать сопротивление, которые относятся к нациям, подлежащим порабощению и использованию в германских интересах. Разве в идее о тотальной войне не предусматривается уничтожение любого возможного сопротивления? Ликвидации подлежат все те, кто каким-либо образом может противиться новому порядку и германской гегемонии. Таким образом, предполагалось обеспечить полное господство над соседними народами, которые предполагалось довести до состояния бессилия, чьи ресурсы и рабочую силу предполагалось использовать в интересах рейха, а сами народы обратить в рабство.

Все моральные понятия, в соответствии с которыми войну стремились сделать более гуманной, были признаны безусловно устаревшими. Более того, были признаны устаревшими все международные конвенции, которые должны были хоть в какой-нибудь мере смягчить зло войны.

Завоеванные народы должны были добровольно или по принуждению содействовать победе Германии как своими материальными ресурсами, так и своей рабочей силой. Предполагали, что их можно к этому принудить.

Обращение, которому намеревались подвергнуть оккупированные страны, также связано с целями войны.

Так, «Дейтче фолькскрафт» от 13 июня 1935 г. писала: «Тотальная война закончится полной победой. Под полной победой подразумевается полное истребление побежденного народа, его окончательное исчезновение с исторической сцены».

Считали, что следует делать разграничение между побежденными народами в связи с тем, что национал-социалисты разделяли их на народы, относящиеся или не относящиеся к расе господ. Если они были отнесены к первой категории, то, вопреки их желанию, они подлежали включению в рейх. Что касается второй категории народов, то их ослабление или ликвидация осуществлялись всеми средствами от присвоения их собственности до уничтожения их представителей.

В своих отношениях как с одной, так и с другой категорией народов нацистские руководители не только посягали на их собственность или их физическое существование, но также на их мозг и на их душу. Если они хотели присоединить народ к германскому обществу, они стремились внушить ему свои догматы и нацистский дух; они прежде всего стремились повсеместно искоренить воззрения, которые не находились в согласии с нацистским миром; они стремились низвести сознание людей до состояния рабского, сознание людей, нацию которых они хотели уничтожить в интересах германской расы, а самих людей превратить в рабов.