Полная история Христианской Церкви - Александра Бахметева

Между тем Афанасий возвратился и был принят с любовью всей паствой, которая уже два года не имела епископа[141]. Она твердо хранила истинное учение, и гонения, которым подвергся ее любимый пастырь, еще крепче привязали к нему сердца всех православных христиан. Но ариане не могли стерпеть возвращение Афанасия: они чувствовали свою силу при новом императоре. Созвав свой Собор, решили, что Афанасий не имел права занять свою кафедру, будучи низложен Собором, и прислали в Александрию избранного ими епископа Писта. В то же время они отправили к императорам и епископам послания, в которых возобновляли некоторые из прежних обвинений против Афанасия, прибавляя к ним новые. Все египетские епископы вознегодовали и, со своей стороны, отправили во все города послания, в которых излагали события так, какими они были на самом деле, и защищали Афанасия.

Святитель Афанасий Александрийский. Икона

Примерно в это время в Антиохии собралось много епископов для освящения храма. Между ними было немало ариан. Они составили Собор (340), на котором отвергли Никейский символ и решили составить другой. Это стоило им немалого труда. Желая привлечь на свою сторону православных, ариане старались смягчить несколько выражений или утаить их настоящий смысл. Закончилось тем, что они составили четыре символа, в которых было исключено слово «единосущный». Но главной своей целью ариане считали окончательное низложение верженцев, решил тайно оставить город и передать свое дело на суд всего христианского мира.

Из своего тайного убежища он послал к епископам всех Церквей воззвание, в котором описывал действия ариан. «Не мне одному нанесено оскорбление, – писал он, – но всем вам. Нарушены правила, отцами преданные; страждет вера, проповеданная Господом и Его апостолами. Если виноват епископ Александрийский, его должны судить православные епископы, а не еретики. Если он будет признан недостойным престола, надо избрать на его место из той же Церкви, а не отвне привести с воинскою силою никому не угодного Григория». Но слова истины и справедливости раздавались тщетно в стране, где ариане были всесильны и где император был всегда готов их поддержать, что бы они ни делали. Афанасий решил отправиться на Запад.

Там он нашел сильных защитников в лице императора Константина и Римского епископа Юлия. Тот, узнав еще до прибытия Афанасия о беззаконных действиях ариан, через послание египетских епископов, созвал Собор. Он послал приглашения во все города, но долго и тщетно ждал арианских епископов, которые только укоряли его за то, что он имеет общение с осужденным Афанасием. Наконец Юлий решил обсудить дело без них, но при участии пятидесяти епископов, между которыми находились изгнанники из Фракии, Иллирии, Палестины и Египта. Афанасий был оправдан вполне. Он стал жить в Риме, где ему оказывали величайшее уважение. Все римское христианское общество удивлялось чистой, строгой жизни свт. Афанасия, через него знакомилось с подвигами восточных отшельников, мало известными на Западе. Его назидательное слово пробуждало стремления к самоотверженному служению Богу.

Вполне преданный воле Господней, Афанасий переносил терпеливо свои бедствия, но его очень огорчали вести из Александрии. Положение православных было там крайне тяжелым. Григорий открыл гонение на всех епископов, не соглашавшихся быть в общении с ним. Святой исповедник Потаммон был истерзан до смерти; множество епископов сослано в заточение и замещено арианами. У бедных, призреваемых Церковью, отняли содержание. Особенно страдали все те, которых подозревали в преданности Афанасию. Умерла в Александрии его сестра; Григорий запретил ее хоронить, и христиане должны были втайне и с опасностью для жизни предать ее тело земле. Все эти беззаконные действия совершались под защитой военной силы.

Так продолжалось уже целых пять лет. Страдания христиан усиливались с каждым годом, и ересь Ария все больше и больше распространялась на Востоке. Наконец западный император Констанс решил открыто заступиться за Афанасия, зная, как несправедливы гонения, которым тот подвергался. При свидании с братом он убедил его созвать общий Собор для рассмотрения обвинения, чтобы, если Афанасий окажется правым, возвратить его в Александрию. Констанций согласился, и Собор был созван в Сардике, находившемся на границе владений обоих из братьев. Съехалось 170 епископов, среди которых были самые уважаемые на всем Западе. Прибыли и враги Афанасия. Но как только они убедились, что большинство бывших на Соборе склоняется в пользу Афанасия и что представляются неопровержимые доказательства против них самих, то внезапно оставили Сардику под ничтожным предлогом и в другом городе составили свой Собор, на котором и осудили Афанасия. Город Филиппополь, где это происходило, находился во владениях восточного императора. Поэтому ариане чувствовали себя сильными и не стеснялись в средствах. Тех из епископов, которые не соглашались с ними, они отправляли в заточение, многих приверженцев Афанасия предавали смертной казни, в Александрию послали повеление лишать жизни тех из православных епископов, которые бы туда явились. Все это делалось с дозволения и при содействии Констанция, который из боязни брата не решался открыто объявить себя противником Афанасия, но втайне поддерживал все, что предпринималось ему во вред. Ариане прибегали к самым низким, позорным средствам, чтобы очернить в его глазах православных епископов. И император, вполне веря им, был только послушным орудием их воли.

Между тем Собор в Сардике, тщательно разобрав все обвинения, полностью оправдал Афанасия. Более того, установил не принимать другого Символа веры, кроме Никейского. Император Констанс тогда стал настоятельно требовать от брата, чтобы он возвратил Афанасия из ссылки, грозя, в случае отказа, силой оружия восстановить пастыря, желаемого всей паствой. Констанций устрашился угроз брата и написал к Афанасию письмо, в котором приглашал его возвратиться. Но в то же время он не отменил своих прежних указов против православных, и, если бы Афанасий, поверив его письму, поехал в Александрию, его жизнь была бы в опасности. Он медлил ехать; Констанс настаивал, повторяя свои угрозы. И Констанций, боясь войны, написал еще два письма, в которых настоятельно просил Афанасия возвратиться, торжественно уверяя в безопасности и в своем расположении. Тогда он уже и отменил все распоряжения против православных и предписывал гражданским властям в Египте оказывать Афанасию всякое уважение. Пока все это происходило, арианский епископ Григорий Александрийский скончался в 345 г. Только тогда Афанасий поехал в Александрию. Его возвращение было настоящим торжеством: народ с радостными восклицаниями толпился вокруг мужественного страдальца, скитавшегося в изгнании более семи лег, паства ликовала. В Антиохии Афанасий виделся с императором, и благосклонность, оказанная ему Констанцием, устрашила даже самых отъявленных его врагов. Они теперь с наглой угодливостью искали примирения с ним, отреклись от своих прежних действий и письменно осуждали то самое учение, за которое стояли. Все это делалось из страха и с затаенной ненавистью, которая должна была опять вспыхнуть при удобном случае.

Афанасий хорошо знал своих противников и не верил им. Но вся его деятельность теперь была посвящена пастве. Он ревностно старался уврачевать зло, которое нанесли ей ариане. Объяснениями истинного учения, силой назидательного слова он старался возвратить заблудившихся и укрепить верных служителей Христа. Много радости доставляла ему любимая паства. Гонения за истину возбудили в ней горячую ревность к вере, Церковь как бы обновилась духом. Пламенной молитвой и усердием ко всякому доброму делу православные выражали свою радость и благодарность Богу. Делались значительные пожертвования на содержание бедных. Каждый дом походил на церковь по благочестию живших в нем и постоянным молитвам, воссылаемым в нем к Богу; везде славилось имя Афанасия. Христианский мир смотрел на него, удерживая за собой только власть приводить в исполнение решение Церкви, но не стесняя свободы обсуждения. «Я епископ внешних дел», – говорил он иногда. Но вовсе не так действовал Констанций. Он оставлял за собой право разрешать самовластно все богословские вопросы и силой поддерживал свои решения. Теперь он велел обнародовать в виде указа исповедание веры, сочиненное им самим под руководством ариан и которое он выдавал за вдохновенное свыше. Это исповедание возбудило в народе сильное негодование[142].

Сам Констанций (за завесой) присутствовал на заседаниях Собора, чтобы направлять их согласно своей воле. Нашлись, однако, некоторые мужественные епископы, которые не побоялись стоять за правое дело. Люцифер, епископ Сардинского города Кальяри, смело обнаруживал недобросовестность обвинителей Афанасия и решительно отказался подписать осуждение. Тогда Констанций, в страшном гневе, внезапно явился среди собрания. «Я сам обвинял Афанасия! – воскликнул он. – Для меня поверьте им».