Две вечности. Асфиксия - Ананке Кейрин

в таком же немом изумлении. Нет, изумление – слишком слабое и бледное слово, неспособное описать весь шок, пронзивший наши сердца и умы. Один лишь Нолан сохранял поразительное хладнокровие.

– Ух, я столько наговорил. Не ожидал, – признался Джошени, прерывая затянувшуюся паузу. – Слова сами полились, это ведь так и должно быть?

Джошени смущало количество сказанного, а не его содержание. Воспоминания о детстве казались ему обыденными и не заслуживающими внимания.

– Теперь понимаю, – произнес, наконец, Нолан.

– Фух, а то я не самый лучший рассказчик.

– Спасибо, ты прекрасно расставил все точки над «и». Пожалуй, на этом мы пока остановимся.

– Всегда рад помочь.

– Отдохни в своём номере. Нет, все вы отдохните. Нелёгкое выдалось утро.

– Я испортил лекцию? – заволновался Джошени.

– Нет, ничего подобного, – быстро заверил его Нолан. – Твой рассказ всё возместил.

Джошени явно успокоился и на удивление покладисто согласился отдохнуть. Хотя, чего уж там. Он сделает что угодно, лишь бы не спровоцировать новую ссору с Винсеном.

– Я тебя провожу, – предложил Винсен.

– Как хочешь, – вежливо отозвался Джошени.

Они ушли.

– Ничего себе, – Илай шумно выдохнул, когда дверь со скрипом захлопнулась. – Голова кругом.

– И что нам делать? – спросила я. – То есть, нам ведь надо что-то делать, да? Нельзя же вот так всё оставить. Профессор?

Нолан ответил не сразу. Было видно, что рассказ Джошени всё-таки произвёл на него сильное впечатление.

– Хорошо, – вымолвил он, собравшись с мыслями. – Что мы знаем? Джошени боится смерти. Он не совершает плохих поступков, потому что иначе его ждёт соответствующий финал. Плохие поступки определяются его детскими воспоминаниями о трагичной кончине членов семьи и материнскими наставлениями.

– Идеальная система, чтобы запугать человека и загнать его в тупик, – печально подытожил Илай.

– Кроме того, – продолжил профессор, – самоубийство матери окончательно вывернуло эту безумную систему наизнанку. Даже совершив плохой поступок, но пройдя «проверку», человек автоматически обеляет свою совесть и карму и снова считается хорошим. Ведь плохой умрёт. Плохой Джошени заставляет его снова и снова проходить «проверки» и подтверждать хорошее поведение. Этому порочному кругу нет конца.

«Не это ли альтер-эго оставило надпись на камне? – подумала я. – Судя по всему, оно любит нервировать Джошени плохими предзнаменованиями».

– И как разорвать круг? – спросила я.

– Не знаю. Очень сложный случай. Биться над ним должны специалисты, но не здесь и не сейчас. А пока следите за своим другом. Не ссорьтесь с ним, не провоцируйте, ни в чём не упрекайте. Ведите себя, как и всегда. Не давайте ему ходить в одиночку. Следите, чтобы он не устроил очередную суицидальную выходку.

– Да, поняла.

– Я позову, если ещё что-нибудь придёт на ум.

– Большое вам спасибо. Заранее.

* * *

Я опустилась на кровать в своём номере и поднесла к лицу ладони, сложив их лодочкой.

Какой ужас. Вот, значит, как. Вот что скрывал Джошени.

Он пережил настоящий ад. Его мать – сумасшедшая, исковеркавшая сыну психику. Сложно представить, насколько болезненно и мучительно терять детей, но простить её за такое?.. Можно ли простить безумие, до которого она довела младшего сына?

Теперь ясно, почему Джошени никогда ни с кем не ссорился, не затевал драк, почему всегда был любезен и дружелюбен. Джошени – человек, скрывающийся за сотнями масок. Каждая из них улыбается и выглядит искренней, но никто не знает, какое лицо прячется за многочисленными покровами.

Только благодаря маскам он выдерживает вес заповедей, что обрушила на него мать. Но маски не всесильны. Иногда происходят конфликты. Например, когда повздорили Дэбра с Илаем. Джошени оказался в затруднительной ситуации, не в силах остаться в хороших отношениях с каждой из сторон.

Даже если ему удавалось хитростью избегать острых углов и выполнять наказы матери, иногда что-то шло не по правилам. Маски не помогали. Тогда в ход вступали «проверки», благодаря которым Джошени успокаивал себя и приходил в норму.

После ссоры Илая и Дэбры Джошени сбежал в лес и съел ядовитые ягоды. Ему повезло выжить. Заболев (а хорошие люди всегда здоровы), Джошени убежал в заповедник. Повезло, и мы с ним не пострадали.

Подравшись с Винсеном, Джошени снова убежал. И снова ему повезло выйти из опасности живым. Джошени – самый удачливый человек, которого я только знаю! Иначе правила матери давно бы свели его в могилу.

Или дело не только в слепом везении?.. Есть много способов стопроцентно умереть, но он выбрал ягоды? Странно.

Чуть позже мы с Винсеном рассказали историю Джошени остальным. Нельзя было допустить, чтобы они по незнанию спровоцировали новую «проверку». Сам Джошени сейчас отдыхал в их с Винсеном номере, не желая больше тревожить своим присутствием Эрмину. Компанию ему составлял Илай.

– Он же умрёт! – воскликнула побелевшая Корделия. – Его мать любила его. Как же так вышло?

– Любовь – обоюдоострый клинок, – пожал плечами Винсен. – Иногда она причиняет боль.

– И калечит психику. – Корделия гневно сжала кулаки. – Как же страшно, Винс! Мать Джошени так сильно его любила, что решила полностью подчинить себе. Даже умерев, она продолжает контролировать каждое его действие!

– Это уже не любовь, а зависимость, – заключил Винсен. – Всегда следует знать меру. Жизнь – сложная штука, и Джошени должен это понять. С другой стороны, он больше, чем кто-либо, знает, что жить совсем не просто. Ему приходится сложнее, чем нам. Каждое слово, каждое действие необходимо держать под постоянным контролем.

– Ведь плохой умрёт, – закончила я его мысль.

– Вот именно.

Винсен осмотрел наши понурые лица и хлопнул в ладоши.

– Ничего, на восемьдесят процентов мы в ужасе, но остаются ещё двадцать. Будет трудно, но мы справимся.

* * *

Затишье длилось недолго.

Я шла по коридору, когда меня окликнула Юния. Она выглядела непривычно растерянной и взволнованной.

– Что такое? – испугалась я. – Снова Джошени?

– Нет, не он, – мотнула головой Юния. – То есть, почти. Послушай. Я совершила ужасную ошибку. Призналась Джошени в письме. Ещё до того, как он заболел. До того, как узнала о его прошлом. Письмо спровоцирует его на новый стресс.

Юния сжалась и отвернулась; среди чёрных прядей мелькнуло красное от смущения ухо. Она очень долго не решалась признаться Джошени в чувствах, но в «Амнее» он повстречал Эрмину. Их мгновенно укрепившаяся дружба не могла не напугать Юнию и не подстегнуть к решительным действиям. Значит, она написала любовное письмо, и Джошени предстояло как-то на него ответить. Сбывались наихудшие опасения.

– Он ведь ещё не прочитал его, да? – взволнованно спросила Юния. – Уверена, не прочитал, иначе вёл бы себя иначе. Нужно что-то предпринять, срочно.

– Например? – не поняла я.

– Забери письмо. Я оставила его под подушкой Джошени в его номере. Скорее.

Я округлила глаза, и