Золотые слезы - Лори Макбейн

Маре доводилось слышать устрашающие истории о зимовках в высокогорных лагерях старателей. Выпивка и карты — единственные развлечения золотоискателей, обреченных на долгую изоляцию от общества, принужденных по нескольку месяцев безвылазно пережидать непогоду в палатках и хижинах. Для Брендана такое время препровождение крайне губительно, если не смертельно опасно, поскольку и к тому и к другому он неравнодушен, а значит, вполне может попасть в историю. Стоит Брендану пропустить несколько стаканчиков, и он становится невоздержанным на язык. Держаться в тени и не ввязываться в сложные ситуации он также не умеет. А в горных поселениях зачастую не бывает представителей закона, и старатели решают спорные вопросы своими силами.

Ход мрачных мыслей прервали двое пьянчуг, перебиравшихся прямо по грязи через улицу как раз к тому месту, где остановилась девушка. Один был в широких кожаных штанах с подтяжками и с шестизарядным пистолетом, засунутым за кушак, поддерживавший огромный живот. Его лицо невозможно было разглядеть из-за широких полей шляпы и курчавой окладистой бороды. И он, и его товарищ носили клетчатые рубашки и высокие ботинки на шнуровке, столь излюбленные старателями. Вооружение второго состояло из ружья; перекинутого через плечо, и охотничьего ножа, рукоятка которого также торчала из-за пояса. Оба, вероятно, только что вышли из питейного заведения, поскольку шагали нетвердо, то и дело спотыкаясь и скользя по грязи. Во всю мощь легких они горланили веселую песенку, их нестройные голоса сливались в своеобразный гимн Калифорнии:

Бравая команда и отважный капитан,

Повидал немало я на свете разных стран.

Дунул ветер и надул на мачте паруса.

Мчится бриг туда, где происходят чудеса.

В Калифорнии далекой золото искать

Все равно что с полубака в океан плевать.

Но обогнуть мыс Горн коварный всем не по плечу.

К черту в глотку, к Богу в душу кувырком лечу!

Заметив Мару, которая слушала их с любопытством, они тут же запели другую песенку:

Румяные щечки и яркие шляпки,

Как поцелуешь — беги без оглядки!

С широкой самодовольной улыбкой на лицах старатели подошли к ней вплотную и стали восхищенно и пристально разглядывать хрупкую фигуру, закутанную в накидку, из-под которой торчал забрызганный грязью подол юбки. Mapa демонстративно отвернулась от них и с полным безразличием уставилась вдаль. Ее профиль с поджатыми губами и гордо приподнятым подбородком выражал нежелание вступать с незнакомцами в беседу.

— Клянусь дьяволом, это самое хорошенькое личико, которое я видел в Сан-Фриско! — воскликнул один из приятелей и сделал попытку галантно поклониться, чуть было не закончившуюся падением в грязь. — Что-то меня качает, — заметил он, нахмурившись, но тут же расплылся в торжествующей улыбке. — Джордж Абрахам Уэст, позвольте представиться. Я не прочь стать спутником для такой милой леди.

— Спасибо, не стоит, — строго ответила Mapa.

Приятель Джорджа Абрахама Уэста разразился оглушительным хохотом и, корча уморительные рожи, визгливым голосом спародировал Мару:

— «Спасибо, не стоит». Знаешь что, дружище, черт меня побери, если она не настоящая леди. Такие красотки требуют тонкого обращения. Так что поворачивай оглобли, Джордж. — С этими словами он шагнул вперед и сорвал с головы видавшую виды шляпу, под которой оказалась копна спутанных волос неопределенного цвета. — Фредди Уотсон, мэм, уроженец Баубелса, прибыл из Сиднея. В Австралию попал по недоразумению. Так сказать, являюсь жертвой судебной ошибки, — усмехнулся он.

Mapa взглянула в свирепое, с уродливым шрамом через всю щеку лицо и прочла в глазах незнакомца хладнокровную жестокость. Когда он подошел ближе, на девушку пахнуло винными парами, которыми, казалось, насквозь пропитались его одежда и внутренности.

— Так как насчет меня? — осведомился беглый каторжник. — Может быть, найдем какое-нибудь теплое, уютное местечко? — предложил он, и в его мутных глазах сверкнула похоть. — Такой милашки, как ты, я не видел с тех пор, как был в Лондоне. Карманы у меня набиты золотым песком, так что называй свою цену, не стесняйся.

Mapa возмущенно повернулась к ним спиной и не проронила ни слова.

— Гляди, не по нраву ей твое тонкое обращение! — рассмеялся его приятель.

Волна пьяной ярости поднялась в душе Фредди Уотсона при виде удаляющейся женской фигуры.

— Выходит, Фредди Уотсон недостаточно хорош для тебя? — взревел он вслед Маре. — Да таких, как ты, у меня десяток в Лондоне! И все сбегаются, стрит лишь мне появиться на улице! — С этими словами отвергнутый ухажер бросился за Марой и попытался ухватить ее за подол, но тут же получил сильнейший удар ботинком в грудь и опрокинулся навзничь. Барахтаясь в грязи и силясь подняться, Фредди не сразу обратил внимание на то, что его приятель хранит какое-то странное молчание. Он поднял голову и увидел прямо перед собой двухметрового громилу, стоявшего на тротуаре, расставив ноги для устойчивости и уперев в бока огромные кулаки.

— Вам помочь перейти на ту сторону улицы, джентльмены? — вежливо поинтересовался гигант. Он говорил совсем тихо, понимая, что при его росте незачем повышать голос, чтобы донести до окружающих суть своих намерений.

Mapa с удовольствием наблюдала из-за широкой спины своего спасителя затем, как пьяницы, что-то недовольно бурча себе под нос и держась друг за друга, чтобы не упасть, заковыляли прочь. Она одарила гиганта благодарной улыбкой и сказала:

— Я очень вам признательна.

— Пустяки, мэм. При такой комплекции я ничем не рисковал. Хотите, провожу вас? Вам, вероятно, нужно попасть на противоположную сторону улицы?

Не успела Mapa опомниться, как незнакомец легко подхватил ее на руки и шагнул с тротуара в грязь. В полном смятении она посмотрела ему в лицо, не зная, как отнестись к самоотверженному поступку. Однако стоило ей взглянуть в его небесно чистые голубые глаза, как девушка успокоилась и поняла, что бояться этого человека не стоит. Mapa полностью расслабилась и решила, пользуясь случаем, получше разглядеть своего спасителя. Он был одет в серые брюки и, по-видимому, недавно сшитый темно-синий сюртук, распахнутые полы которого позволяли видеть модный жилет. Густая светлая шевелюра напоминала львиную гриву, а лицо с правильными крупными чертами и волевым подбородком украшали пушистые, аккуратно подстриженные усы.

Он осторожно опустил Мару на дощатый тротуар, после чего окинул свирепым взглядом прохожих, заинтересованных таким необычным зрелищем — здешние нравы не допускали, чтобы мужчина носил женщину на руках. Незнакомец показался Маре похожим на переростка сенбернара, охраняющего покой хозяина.