Cosa Nostra история сицилийской мафии - Дикки Джон

Итак, согласно слухам, ходившим по Чиакулли, именно семейная вражда стала причиной войны, которая вспыхнула в 1946 году. Но сейчас историки довольно скептически относятся к этой версии. Подтвержденные фактами события этой войны не подвергаются сомнениям. Вопрос заключается в том, могла ли юношеская стычка стать катализатором резни, которая представляла угрозу интересам мафии во всей области, лежавшей к востоку от Палермо? Показательно, что шесть жертв этой войны вовсе не принадлежали к семейству Греко. На карту был поставлен контроль за торговлей фруктами, причем как раз в тот момент, когда мафия только приходила в себя после репрессий Муссолини. Другими словами, вероятно, это была война между мафиозными группировками (или фракциями внутри одной группировки) с целью захвата власти и финансовых источников, а не борьба двух связанных кровными узами семейств, решивших отомстить за поруганную честь.

Пидду-Лейтенант на время отложил месть за смерть своего сына, убитого в 1939 году, и лишь в 1946 году использовал это убийство для того, чтобы оправдать свои намерения взять под контроль всю область Чиакулли-Джардини. Покончив с боссами Чиакулли, он тотчас запустил механизм распространения слухов, чтобы представить дело так, словно отправной точкой этой войны была стычка подростков, не поделивших церковную скамью, и что все это не более чем кровная месть. Когда люди видят, что босс заботится о своей родне, его положение как внутри мафии, так и среди сограждан только укрепляется. Он становится человеком, дружбой с которым следует дорожить. Делая вид, что изо всех сил защищает собственную семью, Пидду-Лейтенант одновременно укреплял и свою деловую репутацию.

Таким образом, есть все основания полагать, что для достижения своих целей мафия в очередной раз воспользовалась версией мифа о «сельском рыцарстве». Прецеденты такого рода измышлений и раньше имели место в Чиакулли. Еще в 1916 году, когда был застрелен деревенский священник, Греко, самые активные члены религиозной общины Чиакулли устроили его похороны и сыграли в этой церемонии заметную роль. В то же самое время они распустили слух о том, что этот священник якобы был дамским угодником и что его убил обманутый муж. Таким образом, убийство было представлено как типично сицилийское преступление, совершенное на почве страсти и из побуждений защиты фамильной чести. На самом деле этот священник был честным и мужественным человеком, пытавшимся пролить свет на бесчестные методы, с помощью которых Греко управляли церковным имуществом и благотворительными фондами. Благодаря искажениям истины выигравшие войну Греко из Джардини могли не слишком беспокоиться, что кому-то станет известно об их подлинной роли в случившемся. Пидду-Лейтенант имел все основания поздравить себя с тем, что выполнил обязанности и отца, и главы мафии. Его пример в очередной раз показывает, какую осторожность проявляют мафиози в запутанном клубке семейных и деловых отношений. В значительной степени эта осторожность находит свое проявление в кодексе поведения. Мафиози постоянно создают, обходят и нарушают правила, определяющие место, которое члены семьи занимают в структуре мафии, причем новые правила возникают едва ли не ежедневно. Так, двум, и не более, сыновьям одного и того же отца разрешено становиться членами какой-либо «семьи». Людям, отцы которых состояли в мафии и погибли в ходе борьбы за власть, запрещено становиться членами мафии из опасения, что они будут пытаться отомстить.

Тщательно следуя установленным правилам, «люди чести» могли превратить свои связанные кровными узами семьи в мафиозные династии. В этом смысле Греко являются наглядным примером. Во время междоусобной войны 1946–1947 годов одному из сыновей Пидду-Лейтенанта, которого звали Микеле, было чуть больше двадцати лет. Спустя тридцать лет Микеле Греко стал высшим боссом мафии. Это был весьма типичный для Коза Ностры руководитель: неулыбчивый и молчаливый, он предпочитал говорить афоризмами и притчами. Влиятельные фигуры всех рангов, от банкиров до аристократов, посещали его поместье — он устраивал званые обеды и охоту. Помимо прочего, на его землях находился завод по очистке героина. Однажды, во время очередной междоусобной войны, вспыхнувшей в 1982 году, в поместье Греко устроили пикник, после которого были убиты десятки мафиози (был уничтожен фактически весь клан Партанна Монделло). Микеле Греко носил дорогие костюмы консервативного покроя и держался на людях с таким достоинством, которое мало чем уступало достоинству священнослужителя высшего сана. Он получил прозвище «Папа Римский». Его стиль руководства отличался не только сдержанностью и претенциозностью, но и профессионализмом, унаследованным от многих поколений предков.

Межклановая война Греко в конечном счете принесла мир и порядок в Чиакулли. Но остальная часть острова обрела покой лишь после того, как был убит «последний бандит» Сальваторе Джулиано.

Глава 7 Господь Бог, бетон, героин и Коза Ностра: 1950–1963 гг

Первые шаги Томмазо Бушетты

Джо Банан едет в отпуск

От всех других боссов, возглавлявших пять мафиозных кланов Нью-Йорка, Джузеппе Бонанно по прозвищу Банан отличался самым продолжительным сроком пребывания на этом посту. Родившийся в 1905 году в крошечном приморском городке Кастелламаре дель Гольфо, он еще в 1920-е годы сбежал из находившейся под властью Муссолини Италии. В Америке он вместе со своим приятелем-кастелламарцем Сальваторе Маранцано боролся против Джо Босса Массериа. После того как в 1931 году Счастливчик Лучано «умиротворил» нью-йоркскую мафию, Джо Бонанно стал главарем своего клана. На протяжении более трех десятилетий он возглавлял клан Бонанно, деятельность которого была сосредоточена в Бруклине. Пока он находился у власти, этот клан оставался самым сицилийским из всех кланов Нью-Йорка. Сицилийский диалект всегда считался языком избранных; сам же Бонанно всегда с трудом переходил на него с английского. Как и Маджадино из Буффало, с которыми Джо состоял в кровном родстве, возглавляемый им клан поддерживал тесные связи с мафией в Кастелламаре дель Гольфо.

В 1983 году Джо Банан опубликовал книгу «Человек чести», представлявшую собой написанную с его слов биографию. На протяжении всей книги он делает нелепые попытки оправдать свои действия ссылками на «традиции», под которыми подразумевает мафию. Одна из наиболее интересных глав повествует о том, как в октябре 1957 года босс бруклинской мафии на несколько недель вернулся туда, откуда брали начало его «традиции». Его отчет о том, что он называет отпуском на Сицилии, изобилует набившими оскомину стенаниями по поводу освященного веками сицилийского культа семейных отношений и самоуважения. Эта книга о возвращении Бонанно к «корням», в тот маленький мир, который он покинул, отправившись на поиски свободы и удачи. По прибытии он выразил итальянцам свое восхищение их «умением жить» и «безграничной сердечностью». Он проявил еще большую проницательность, когда назвал итальянскую государственную машину «ужасной». Его отношение к Италии иллюстрирует эпизод, когда он впервые ступил на итальянскую землю в римском аэропорту, где был приятно удивлен тем, что для него приготовили красную ковровую дорожку и что его встречал член партии ХД, министр зарубежной торговли, который тоже был выходцем из Кастелламаре. «Разве не удивил бы столь пышный прием моих друзей в ФБР?» — прокомментировал этот эпизод Бонанно. И хотя нет достоверных подтверждений этой истории, тот, кто знаком с сицилийским филиалом ХД, ничуть не удивился бы, окажись она подлинной. В Палермо этот крупный мафиози сразу же попал в руки группы местных сановников и «людей чести», с гордостью демонстрировавших ему великолепные новые автодороги и здания офисов, которые как грибы вырастали по всему городу. Наверное, нет ничего удивительного в том, что эти первые картины «разорения Палермо» не вошли в число наиболее ярких эпизодов его отпуска.