Повелитель стали - Виктор Зайцев

Ничего, лес для всадника не раздолье, да ещё уставшие за ночь пути кони, Белов не сомневался, что легко догонит воров, лишь бы не вернулись на реку. На подъёме по берегу в лес, он скинул телогрейку и выхватил револьвер, опасаясь его выронить. В лесу всадники продолжали держаться вместе, двигаясь параллельно реке, что напугало преследователя. Либо близко их селение, либо собираются вернуться на реку. Он рванул изо всех сил, заметно сокращая разрыв с преследуемыми, разглядеть их уже было легко. Двадцать метров, ещё десять, пять, вот уже Белов бежит вплотную к лошади, избегая удара копыт. Правой рукой он хватает всадника за полу кухлянки и дёргает на себя – конокрад упал. Последний из преступников скачет впереди слишком далеко, дыхания не хватает, на пятом десятке лет бегать за лошадьми явная глупость.

«Надоело», Белов прицелился из револьвера в спину оставшемуся конокраду и выстрелил, калибр десять миллиметров с расстояния меньше двадцати метров швырнул всадника через голову лошади. Всё, отставной сыщик сел на первого, сброшенного с коня угра, вытаскивая запас верёвок из-за пазухи. Связав его, он подошёл к раненому, тот всё пытался убежать, дёргая ногами и пытаясь приподняться на руках. Пуля попала ему в правую лопатку и рикошетировала, вырвав кусок мяса и кухлянки. Кроме ранения, тот здорово ушибся головой и сломал левую руку. Белову пришлось оказывать разбойнику первую помощь, затем уже связывать ноги, перед этим, правда, немного настучать по чайнику, чтобы не трепыхался. Вот с убежавшими лошадьми довелось помучиться, они никак не хотели идти на голос. Пока обе не запутались уздечками в ветках, он полчаса гулял за ними. К этому времени успел замёрзнуть, телогрейку-то он скинул, а в одном свитере было прохладно. Холодало прямо на глазах, поэтому в темпе закинул пленных на спины лошадей и повёл их обратно. Идти пришлось больше часа, Белов с трудом поверил, что за считанные секунды преследования пробежал пять километров, раньше такой подвиг был бы ему не по силам.

Однако так и есть, вышел он к реке, где стояли связанные конокрады и уже нервничала Алина. Лошадей связали в цепочку, нагрузили связанными конокрадами, на переднюю лошадь села чудинка, и двинулись обратно. Алина рассказывала Белову, сидя сзади, что конокрады не сопротивлялись, сразу признались, что из Вишура, до которого оставалось не больше десяти километров. По их рассказам, в порядке вещей молодым парням проявить свою удаль, украв у соседей лошадь или другой скот, или девушку. «Только диких горцев мне под боком не хватало», – задумался Белов, как поступить. Оставил всё на потом, первым делом надо вернуться в посёлок. Вскоре они соединились с основным табуном и тронулись дальше. Усталые лошади не могли толком идти, раненого погрузили в коляску, остальных конокрадов пересадили на более сильных коней, но тоже вели поводу. Когда проходили мимо угорского селения, Белов заехал туда и сказал, что всё нормально, проверяли новое устройство, как быстро оно догонит лошадей. Получилось хорошо, пообещал на этом механизме побывать в гостях зимой.

Примерно то же сказал Белов и в Пашуре, не обмолвившись о конокрадах. Чудинкам и Алине он велел не говорить на эту тему, в крайнем случае, сказать, что кони убежали сами, напуганные тигром. Впрочем, в Бражинске любопытных не было, все работали, даже бывшие наложницы. Старейшина перевязал раненого конокрада, затем подробно допросил всех угонщиков. Ничего интересного они не добавили. Всех отправили в острог, так хозяин поселка назвал сарай без окон и дверей, где держали в своё время бандитов Рудого. Острог, правда, был без печи, но для тепла кинули сена и накормили воришек. Возвращать их домой Белов не собирался, разве за огромный выкуп. Что с ними делать, не знал и придумать пока не мог. Чтобы воры не сбежали, за ноги всех приковали к железным штырям, вне досягаемости друг от друга. Кормили их дважды в день, достаточно сытно, раненый быстро шёл на поправку.

Жизнь заставила заняться системой охраны Бражинска, которая была отвратительной, как и в любом угорском селении, вернее, её просто не было. Мысль об охране всего посёлка пришлось отбросить сразу, как нереальную. Создавать стражу было неоткуда, да и содержать её не на что. Этот год был убыточным, а стражники любят звонкую монету, да и не было поблизости ни одного безработного мужика, не говоря уже об охранных предприятиях. Кузнецы Бражинска и так работали на грани себестоимости, а содержание даже пяти-шести мужчин полностью разорит Белова. Решили бы вопрос сторожевые псы, но их тоже не было, лайки в этом деле не заменят даже дворнягу, это исключительно добрый к человеку зверь. Пришлось ограничиться охраной только скотного двора и мастерских, тут уже было легче.

Белов в срочном порядке изготовил три аккумулятора, свинца и меди было достаточно, кислот и любых щелочей получить не долго. Имеющиеся в запасе мотоциклетные аккумуляторы решил для этого не трогать. Запасов Алексея, занимавшегося электроникой всерьёз, хватило почти на сотню метров провода. Собрать примитивный контур, срабатывающий на размыкание цепи, смог бы даже пятиклассник. Белов поставил три рубежа охраны, на ворота скотного двора, на двери конюшни, на двери химической мастерской. Чеканщики работали в своих домах, в кузнице ценных инструментов не было. Никому об установке сигнализации подозрительный сыщик, естественно, не сказал, слишком доверчивы местные угры, разболтают всем по простоте душевной, а звонок вывел к себе в спальню. Там же стоял и выключатель сигнализации. Теперь, за завтраком, он с удовольствием слушал, как звонок оповещает о приходе чудинок на работу, открывавших двери скотного двора примерно в половине пятого утра, с завидной стабильностью, в пределах пяти минут.

Как впоследствии оказалось, придумал он это вовремя, буквально на третью ночь после монтажа сигнализация сработала.

«Дураки, как и мизера, стаями ходят, права народная мудрость», – хмыкнул отставной подполковник, услышав звонок. Он быстро собрался, захватил Алину с фонариком, тихонько подошли к скотному двору. Трое угров уже выгоняли лошадей, поторапливая друг друга. Мужчина без всякой жалости оглушил двоих прихваченной дубинкой, третий успел повернуться, на своё счастье, не крикнул. Белов взял его на болевой контроль и внятно спросил, сколько ещё конокрадов и где они ждут. Парень, застигнутый врасплох, не смог скрыть последнего конокрада, ожидавшего на берегу. Того получилось взять легко, конокрад, успокоенный тишиной, не успел ничего понять, как очутился в крепком захвате.

Эти четверо оказались из соседнего селения выше по течению Бражки. К ним Белов, неожиданно для себя, отнёсся гораздо мягче или жёстче, как смотреть. Парней он приковал к мехам на кузницах, доверив охрану и кормление помощникам кузнецов. Те были очень рады, когда избавились от монотонной и тяжёлой работы на мехах, а чтобы воришки не сбежали, Белов надел им на одну щиколотку браслет, чуть больше ноги в области сухожилия. Теперь ходили конокрады спокойно, а бегать или прыгать не могли, резкая нагрузка на стопу вызывала сильную боль в сухожилиях. В своё время такой способ Белов увидел во французском фильме «Откройте, полиция» и успешно применял при доставке задержанных преступников в милицию, чтобы не пугать людей на улицах наручниками. Пока продолжались эти погони и захваты, стеклодувы к своему удивлению, добились неплохого результата, у них стала получаться стеклянная масса, грязно-серая, но стеклянная. Белов занялся вместе с ребятами выдувкой различных сосудов, да так увлёкся этим занятием, что не заметил, как пролетела последняя неделя ноября, с его холодными ветрами, и на Приуралье опустилась безветренная, снежная, резко континентальная зима.

А к главе Бражинска, в ближайшее воскресенье, сразу после завтрака, пришёл его ближайший родич, с покаянным видом сжимавший шапку в руках.

– Присаживайся, Третьяк, проходи, – помог повесить овчинный полушубок гостя на вешалку возле двери отставной подполковник, прикидывая, о чём пойдёт разговор. Судя по решительному настрою парня, он начнёт свою любимую песню о волшебном сплаве стали. Так и оказалось.

– Я выполнил твою волю, Белов, – глядел на поставленную перед ним чашку с отваром зверобоя заметно возмужавший за последние годы воспитанник. Теперь в крепком молодом мужчине с русой бородкой трудно узнать безусого паренька, изгнанного из Выселков когда-то. – Я наладил паровой двигатель, обучил двух подмастерьев. Два последних двигателя делали они, я только правил работу. Эти паровики теперь могут лето без ремонта работать, как ты и велел.

– Молодец, – не удержался от похвалы хозяин, не без оснований считавший форсированное изготовление паровых двигателей одним из главных направлений работы мастеров, наряду с производством огнестрельного оружия. Он не успел забыть своё обещание насчёт паровых катеров в Каме и её притоках.