Две вдовы Маленького Принца (СИ) - Калько Анастасия

У Наташи тоже сжалось горло и защипало в глазах.

- Мы разберемся со всеми, кто в этом виноват, - сказала она. - Я вам обещаю.

Девушки обнялись, уже не сдерживая рыданий.

- А-а-а, любопытные Варвары. Как трогательно. Как вы его называли?.. Маленький Принц? Две вдовы Маленького Принца, было бы недурное заглавие для одного из ваших романов, Наталья, - Евсеев стоял на верхней ступеньке, чёрный силуэт на фоне бежево-золотистого убранства и наводил на Наташу и Соню пистолет. - Всюду суете свои носы, ой, как некрасиво!

За его спиной выросли могучие фигуры телохранителей.

- Вова, Петя, в машину их, - велел Евсеев. - Заклейте им рты - и в багажник. Отвезите их в Ржевку, а там сами знаете, что делать. По аварийной лестнице идите, а я пока спущусь в фойе, мордой светить.

- Чииииииз! - из зимнего сада выскочила Белла с телефоном. - Сейчас вылетит птичка!

Охранники, уже шагнувшие к Наташе и Соне, на секунду остановились, оглушенные ее громким голосом.

- Стоять, ушлепки, а то снесу башку вашему боссу! - взревел Коган, ткнув в затылок Евсееву огромный пистолет "Дезерт Игл". - Руки за голову, мордами в стену, мать вашу раком!

Воспользовавшись кратковременным замешательством охранников, Наташа с разворота впечатала ногу в узконосой нежно-салатной "лодочке" от Прада в подбородок одному из них. На другом охраннике с двух сторон повисли Соня и Белла, не давая ему вытащить пистолет из кобуры и повалили здоровяка на пол.

- Бросай оружие, руки вверх, ноги на ширине плеч, ложись, мордой в стену, вашу мать! - заорали с лестницы сразу несколько голосов, загромыхали тяжелые форменные ботинки, сотрясая лестницу и этаж, и в зимний сад ворвались бойцы из группы захвата.

У Ефима из рук вышибли пистолет и подбили адвоката под колени.

- Я адвокат, придурки! - заорал Коган. - Этих троих хватайте!

- Отпустите адвоката! Отставить! - прыгая через ступеньки, по лестнице бежал красный запыхавшийся Мальцев.

- У меня есть фото! - сообщила Белла. - На нем Евсеев угрожает свидетельницам пистолетам! И диктофонная запись, на которой он приказывает своим держимордам отвезти женщин в Ржевский лесопарк в багажнике машины и сделать "сами знаете, что"! Вот! Дарю вещдок!

Евсеев, уже скрученный двумя могучими ОМОНовцами, крепко витиевато выматерился и заключил:

- Цыганьё вшивое!

И получил сразу три удара: один из гвардейцев лягнул его берцем в лодыжку, Ефим от души припечатал кулаком в челюсть, а Наташа саданула Евсеева ногой в пах, заставив со стоном согнуться вдвое и обвиснуть в руках солдат.

- Оскорблять мою жену?! - взревел Коган. - Г...н дырявый!

- Лучше быть цыганкой, чем таким д...м, как ты! - заорала Наташа и, как только Евсеев приподнял голову, залепила ему мощную пощечину, которая в армии приводила в чувство даже самых задиристых и отчаянных парней. - Это тебе за Славу, с...а!

- Уймитесь! - рявкнул на них Мальцев, - а то я и вас прикажу скрутить! Мне его еще допрашивать, - пояснил он, - а вряд ли отбивная котлета много наговорит.

- Наташка, ну, ты даешь! - сказал он, когда Евсеева, Вову и Петю вели в наручниках по черной лестнице. - Я даже в кино не видел, чтобы так круто махали ногами. И на ногах такого лихого бойца даже "лодочки" за сто тысяч рублей становятся грозным оружием. Особенно пикантно этот боевой прием смотрелся в вечернем платье с разрезом...

- А я и не знала, что монашки так здорово дерутся, - сказала Белла Соне. - Ты этому качку очень ловко руку выкрутила, когда он за кобуру схватился.

- Я пока не монахиня, - поправила Соня. - Я только подала заявление на имя настоятельницы и отнесла ей документы, а когда получу расчет здесь, мне назначат испытательный срок, три года. Пока я только трудница. И мне не всегда хватает смирения и кротости...

- Да будь я хоть митрополитом, - гаркнул Коган, - и то я бы этим ушлепкам все лишнее пообрывал бы! С ними по-христиански нельзя, они сами все законы преступили - и юридические, и человеческие, и все Божьи! Что посеешь, то и пожнешь! Как они поступают, так и с ними надо! Око за око! Кстати, это, кажется, цитаты из какой-то библейской литературы... Белка, напомни источник!

- Гугл в помощь, Фима, - ответила Белла.

- Это из Послания к Галатам, - пояснила Соня. - А вторая цитата - из Книги Исхода.

- Спасибо, - церемонно кивнул Ефим.

- Поеду их допрашивать, пока тепленькие, - Мальцев застегнул воротник кителя. - А вы?

- А мы останемся, - Коган поправил свой черный вечерний пиджак от новенького смокинга "Бриони". - Скоро уже звонить начнут. Я в кои-то веки отложил вечером все дела и выбрался с женой в театр. Не пропускать же спектакль из-за каких-то ублюдков.

- И я с ребенком и работой совсем от культурной жизни отстала, - подхватила Белла, - эдак недолго докатиться до любовных романов и телевизионного "мыла". Тем более сегодня играют Наташкину пьесу, и мы званы во второй ряд партера!

- Да и мне нужно посмотреть на артиста, которого Косте навязали на роль Уманского вместо Славы, - заключила Наташа, - так что извини, Дима, показания мы тебе дадим позже, договорились?

- А мне нужно зайти в кадры, отдать заявление об уходе, - Соня подобрала и расправила слегка помятый лист в файле. - Я отпросилась на три дня, чтобы закончить все формальности и забрать трудовую книжку, не хочу терять время.

- Ладно, - махнул рукой Мальцев. - Вызову вас повесткой. Приятного просмотра! - он деловито спустился по черной лестнице.

- Как бы ни был хорош Воропаев, это все равно не Слава, - произнесла Соня и свернула в коридор, где находилось административное отделение театра.

- Не знаю, насколько он хорош на сцене, - крякнул Ефим, - но уж очень лихо стартанул, а это уже настораживает-с, дети мои!

В фойе к Наташе подошел Лаврецкий:

- Натали, ну, где тебя носило? Я один тут отдуваюсь, встречаю гостей. И Евсеев тоже продинамил, обещал приехать на торжественное открытие, и запропастился...

- У него возникли срочные и неотложные дела, Костя, - Наташа решила пока не шокировать режиссера известием об аресте одного из покровителей-меценатов театра.

- А гастроли ваши, кстати, отменяются, - подошел к ним Коган, - в связи с обострением ситуации на Ближнем Востоке. Не до спектаклей там сейчас!

- Так я и чувствовал, что еще не весь ящик Пандоры на нас высыпался, - воздел руки к небу Лаврецкий, - что там еще осталось?

- Соня Завьялова принесла заявление об уходе по собственному желанию, - ответила Белла, неспешно фланируя с бокалом шампанского и светски улыбаясь, в своем огненно-красном платье "футляр" мало похожая на ту воинственную деву, которая участвовала в задержании трех вооруженных головорезов всего полчаса назад.