И добавьте немного лжи - Владимир Косатый

Я никуда не побежала и ни с кем не говорила в открытую на эту тему, но я не бездействовала. Я стала осторожно общаться с владельцами других сувенирных магазинов, стараясь выяснить: не направил ли кто-то из них того незнакомца ко мне. Все только недоумённо пожимали плечами и не могли припомнить никого, кто бы хотел сделать индивидуальный заказ с рисунками на камнях. Ну а чудаков, ищущих, что-нибудь необычное и задающих странные вопросы, каждый день набирается с дюжину. Кто их будет запоминать? Хотя одна хозяйка греческого ресторанчика и вспомнила кого-то похожего на моего заказчика, но больше информации от неё получить не удалось.

Параллельно я следила за новостями из Центральной Америки. После информационного всплеска ажиотаж начал стремительно утихать. Внимание прессы переключилось на другие темы. В специализированных изданиях эта новость была воспринята как забавный розыгрыш, и никто не придал особого внимания этой находке. Я уже начала успокаиваться, как начали появляться сторонники подлинности артефактов. Они начали сбор денег на радиоуглеродный анализ красок. Тут я немного расслабилась. Теперь-то точно должен был вскрыться истинный возраст моих камушков. К моему удивлению, результаты анализа оказались неопределёнными. Состав некоторых красок указывал на то, что они были созданы более пятнадцати столетий назад. Самым молодым краскам был указан возраст в пятьсот лет. Учитывая, что для некоторых красок я сама собирала ягоды и травы, то мне этот анализ просто вынес мозг. Тут я и прокололась в первый раз. На эмоциях я позвонила в лабораторию, где приводился анализ. Мне хватило ума представиться репортёром небольшой газеты, но ни на один вопрос мне так и не ответили. Сухим голосом мне сообщили, что анализ был произведён в соответствии со всеми методиками. Результаты как-то комментировать и сообщать мне они отказались, заявив, что вся документация была передана заказчику, чью личность они, естественно, раскрывать не намерены.

На какое-то время я затаилась. Через месяца три, после того как я отпраздновала свой девятнадцатый день рождения и уже всерьёз рассматривала возможность потратить полученные в подарок от Кимов деньги на путешествие в одну латиноамериканскую страну, появилась ещё одна неожиданная новость. Профессор одного из университетов заявил, что считает неправильным тот факт, что научное сообщество игнорирует столь эпохальную находку и, даже если это мастерски созданная – тут я почувствовала себя польщённой – фальшивка, то это необходимо подтвердить, проведя скрупулёзное исследование. Тут я увидела для себя шанс и стала выяснять, если какие-нибудь возможности, как добровольцу, присоединиться к его экспедиции. Везде я получала жёсткий отказ. Мне объяснили, что это серьёзная научная экспедиция и всяким возомнившим себя Индианами Джонсами дуракам там не место. Тогда я решила пойти ва-банк и написала письмо этому профессору, в котором рассказала свою историю и роль в создании камней, которые он собирается изучать. Через неделю я получила едкий, полный сарказма ответ. Как-то он узнал, что я хотела попасть в экспедицию, и мне было отказано. Он сделал вывод, что моя детская натура теперь пытается отомстить ему и дискредитировать его исследование. Он пообещал позаботиться о том, чтобы никто не воспринимал бы мои слова всерьёз, если я попробую и дальше упорствовать в своей лжи. В конце он добавил, что такие безумцы, как я, и являются главной бедой прогрессивной науки. Именно мы своими глупыми сказками и очерняем прогрессивные и рискованные научные теории. В конце письма меня вообще чуть ли не в каждом предложении он называл дурой. Ну, это произвело на меня отрезвляющее впечатление. Мои камни никто не пытался толкнуть с аукциона, они лежали в каком-то государственном архиве. Я решила отпустить эту историю.

Ну и тут, как и должно быть, произошла драматическая развязка. Где-то через дня три после того, как я получила письмо, мои благодетели были вызваны каким-то учреждением, которое хотело вручить им какую-то премию. Они радостно умчались в неизвестном мне направлении, и в магазине осталась я одна. Тут-то я столкнулась второй раз с моим будущим наставником. Он снова вошёл в магазин. На его лице была улыбка, которая должна была успокоить меня, но мне она напомнила оскал акулы, и я чуть не грохнулась в обморок. Он помог мне не свалиться со стула и заверил, что не имеет намерений причинить мне зло. Он просто восхищён моим упорством и тем, как взвешенно я действовала. Поэтому он хотел бы предложить мне работу, которая должна меня заинтересовать. Я нашла в себе смелость заявить, что не собираюсь связываться с созданием подделок. Это немного рассмешило его, и он заверил меня, что всё значительно сложнее. Но он ни на чём не настаивает. Просто он мог бы поделиться информацией о профиле его деятельности и тех возможностях образования, которые мне были бы предоставлены, если бы я приняла предложение о сотрудничестве. Последнее заставило мой язык проявить самостоятельность и поинтересоваться, что это ещё за перспективы. И тут он выложил свой козырь. Он гарантировал мне обучение в Университете Луизианы на одном, по моему выбору, из нескольких факультетов. Напоследок он оставил мне свою визитку. На ней было указано не его настоящее имя, но у меня была неделя, чтобы принять его предложение. Признаюсь честно, решение я приняла, спустя мгновение после того, как за его спиной закрылась дверь, но я нашла в себе силы выждать два дня, после чего позвонила ему.

Ну а дальше всё закрутилось с бешенной скоростью. Любит братство проверять новичков, кидая их в водоворот и наблюдая, выплывут ли они. Через три недели я уже съезжала от Кимов. Они безумно гордились мной, хотя и не понимали, как мне удалось попасть в университет в разгар курсов. Этого я и сама тогда не понимала.

– А твой наставник сразу рассказал тебе о братстве? – Джон решил ему проявить признаки жизни и показать, что он всё ещё здесь. – Рассказал тебе, почему оно существует?

– Ну, что касается первого вопроса, то на меня не вываливали правду в таких объёмах, как на тебя. Мне братство в начале представили, как организацию, оказывающую нетрадиционные услуги. Например, в одном небогатом регионе одной небогатой страны возникло желание решить хотя бы часть их проблем при помощи туристического бизнеса. Да только возникла одна беда. Условия для отдыха там были совершенно низкого класса, а плохие древние индейцы даже не удосужились скидать кучу камней в окрестностях того места. Хотя по мнению местной администрации это было святой обязанностью и смыслом существования их предков. Тут и пришло на