Курс оверклокинга для операторов машинного доения. - Дмитрий Беразинский

– Грустно все это! - вздохнул майор Веселов, - а вот грусти я и не люблю. Господин мэр! Сообщите нам еще одну хорошую новость - теперь можно.

Чебуреков молча ждал и не шевелился, пока ему у него в рюмке было сухо. Но как только там оказался коньяк, он характерно кашлянул:

– Ну, что ж! Такие назначения не в моей власти, но в областном УВД мне намекнули, что намерены предложить освободившийся после Мурашко пост вам, Олег Николаевич.

Авраменко уронил вилку. Вместе с отбивной, что было особенно ему неприятно. Наклонившись, он поднял прибор и швырнул испачканное лакомство Майору. Тот в каком-то совершенно фантасмагорическом прыжке поймал этот кус, и поднял одно ухо в ожидании добавки.

– Абсурд! - произнес Авраменко, не обращая внимания на пса, - я рад, конечно, что не посадили… но такое! Это абсурд чистейшей воды!

Веселов бросил Майору внушительных размеров кость.

– Получайте, коллега! Кстати, кто это так пса назвал?

– Я! - ответил Артем, - их было двое: Майор и Полковник. Сразу после армии пришел и назвал. Выйду, бывало на крыльцо, крикну: «Господа офицеры!» Псы уже тут как тут, по стойке смирно сидят. Хвост слева, уши торчков, язык - на правый бок. Полковник уже издох, а этот пенсионер все держится.

– Забавно! - согласился Аркадий, - так вот, господин капитан! Ежели не желаете в Петровске верховодить, то могу забрать вас в столицу. Нам такие кадры нужны. А с вашей стороной моя наша сторона завсегда договорятся.

– Нет уж, лучше я по месту останусь! - покачал головой Олег Николаевич, - даже от нашей столицы мне шибко крышу сносит. А уж от Москвы я вообще в панике… а что Котов, не обидится?

– А на обиженных сперму возят, не при дамах будь сказано! - жестко сказал Веселов, - куда твой Котов раньше смотрел и о чем думал? Или он не замечал, что творится в районе? Или ему доля своя шла? Я бы на твоем месте такого заместителя послал бы участковым в дальний колхоз!

– Чтобы он мне там криминогенную обстановку создавал! - возмутился Авраменко, - нет уж, пусть сидит заместителем. По крайней мере, всегда на виду.

Застолье продолжалось. Не думаю, что стоит приводить диалоги наших набравшихся водкой и коньяком героев, все это пройдено, описано и снято тысячу раз на любительскую и профессиональную пленку. Нам остается лишь констатировать, что заключительный вечер имел место быть, протекал в дружеской обстановки и завершился без происшествий. Если кто-то и остался обиженным, так это Геннадий Николаевич Пешеходов, но даже в старой русской пословице весьма доступно описана ситуация, в которой оказывается ласковый теленок погнавшийся за двумя зайцами. Обижаться ему стоило только на самого себя - такова жизнь. Это сказал кто-то по-французски.

Залезая в свой «Лендровер», Чебуреков спросил:

– Так что, Артем, завтра с утра - ко мне? Будем обживаться на новом месте. Квартирка есть тебе двухкомнатная, так сказать, на вырост. Надежду после свадьбы заберешь… а хочешь, забирай и до свадьбы - нынче времена демократичные.

Артем покачал головой.

– Извините, Василий Петрович. Давайте лучше с понедельника. Мне с ребятами попрощаться надо, вещи перевезти и расставить, к Интернету подключиться. Я в этом смысле - человек обстоятельный.

– Хорошо, - не стал спорить Чебуреков, - держи только вот подарочек… от администрации. Хм! На балансе мэрии…

Он протянул Артему новенький мобильник. Парень взвесил его в руке и задумчиво сказал:

– Это нечто вроде ошейника. Только нового типа… создает ощущение свободы, которое исчезает при первом звонке…

– Мы - государевы люди! - сказал Василий Петрович, - а государевы люди должны быть в узде. Иначе они такого натворят - сто следователей не разберутся. Спокойной ночи… э-э… глупость ляпнул, пшепроше пана… отдыхайте!

Утром, как ни странно, Артем встал безо всяких проблем. Несмотря на адский коктейль из импортного коньяка и отечественной водки, он чувствовал себя превосходно. Видимо, в пьянке большую роль играет первопричина, или попусту повод. Одно дело заливать горе, а другое дело - пить по торжественному случаю. Как бы то ни было, он чувствовал себя превосходно. Человек, выпущенный на свободу, попросту не имеет права на плохое настроение. Тем более, в пятницу.

Согласно договору с Птицыным, Артем давал «прощальную гастроль» в полдень. Работники, не занятые на срочных работах, приглашались в диспетчерскую на торжественный обед. Трапеза готовилась за счет совхоза, а за Орловым была лишь выпивка и торжественное настроение. Надежда подобный «девичник» устраивала в конторе - для специалистов среднего и высшего звена. Папа-Пешеходов ходил по территории с кислым видом и хмуро отвечал на шутки и поздравления. Праздник был на его улице, только вот праздновать не хотелось.

Ровно к двенадцати часам у центральных ворот раздался рев гудка большегруза. Из кабины «МАЗа» высунулся бритый мужик и на вопрос Точилина о «порте приписки» погрозил ему кулаком.

– А ну, впускай, дед! - грозно сказал водила, - велели в ваш совхоз комбайн отгрузить!

– Ты - придурок! - спокойно сказал старик, - как же я тебя без разрешения директора запущу?

– Сам ты придурок! - рассмеялся мужик, - давай, зови своего директора. Это ты - тот самый сторож, что без зубов кусается?

Матерясь на чем свет стоит, Точилин вернулся в диспетчерскую и набрал номер директора.

– Михалыч! - тама, кажись, комбайн привезли! Впущать?

Присланный комбайн в торжественной обстановке вручили Вовке Гороху.

– Смотри, не пропей! - пошутил директор, вручая механизатору ящик с ЗИПом и огромный «Талмуд» страниц на четыреста, - за выходные прочитаешь, а в понедельник утром я вижу тебя в поле. Картофель убирать пора.

– Да пошли вы все нахрен! - фальцетом завопил Горох, скрываясь под импортным механизмом.

Еще пару человек последовали за ним. В следующие полчаса из-под «немца» слышны были ахи и вздохи - механизаторы делились впечатлениями.

– Нет, мужики, вы что не думайте, а немцы технику делать умеют!

– Ага! - донесся рассудительный голос, - даже прошприцевали. И гайки подкручивать не нужно - вишь, барашки с фиксацией.

– Бляха муха! - заорал восторженный голос, - гляньте, мужики, какие шланги! Вовка, можно я один скручу - дома на колено поставлю?

– Я тебя сейчас на два колена поставлю! - добродушно проворчал Горох, - и покажу, как гоблины друг друга любят.

Видно было, что механизм пришелся ему по нраву, потому что после ознакомления он сказал Наждачному:

– «Обрезанца» своего можете Саньке Крылову отдать. Пусть подцепит к «Кировцу» и носится, как кот с консервной банкой.

– Уже и «Обрезанец» вам не по нутру! - проворчал Никола, - а ведь он нас весь прошлый год выручал. Погодите, не приведи Господь, сломается эта немецкая «фича», что будем делать? То-то!

Артем посмеялся, а затем спросил завмастерскими:

– А что за кликуха такая, «Обрезанец»?

Кликуха, как оказалось, была совершенно в тему. Долгие годы колхозу служил верой и правдой приобретенный еще в перестроечные годы комбайн «Рязанец». Но несколько лет тому назад у него накрылась кормовая часть (от морского слова - корма) вместе с наклонным выгрузным транспортером. Комбайн обрезали и превратили в картофелекопалку. Как комбайн, «Рязанец» был подспорьем неплохим, но в качестве копалки оказался не очень. Заваливал землей картофель, вместо того, чтобы выбрасывать его на поверхность. Вот и прозвали его трактористы обидным прозвищем «Обрезанец». Дескать, обрезаный и никуда не годный, но за неимением лучшего - единственный вариант. Альтернатива.

Уже механизаторы подняли по второй, а Горох все никак не мог оторваться от обновки. Пришлось специально посылать за ним механика Кармена, а за механиком главного инженера. В конечном итоге, победил директор, вернувший застолью полноправных его членов. Прибывший из рейса Бегунок долго мыл руки бензином, а затем робко взял протянутый и наполненный до краев штрафной стакан.

– Артем! - сказал он, - хочу я выпить этот стакан за то, чтобы в твоей жизни было все так же гладко, как у меня на голове!

Собравшиеся еще раз окинули взором лысину Виктора и дружно крякнули, выпивая одновременно ящик водки. Повариха приготовила на торжественный обед жареные колбаски, поэтому всем внезапно стало очень вкусно. Сорок рыл одновременно «хекнуло» и зарычало, впиваясь челюстями в брызжущие соком и жиром куски, сорок пар челюстей одновременно стали перемалывать хрустящие колбаски, сорок пар рук замелькали над тарелками и мисками.

Внезапно скрипнула входная дверь, и усталый женский голос произнес:

– Здравствуйте! Приятного всем аппетита!

На пороге стояла почтальон.

– Ребята, - спросила она, - Артема Орлова никто не видел?

Сорок указательных пальцев уперлись в нашего героя. Он встал из-за стола и спросил:

– В чем дело?

– Телеграмма вам с уведомлением. Распишитесь!