Коло Жизни. Бесперечь. Том второй - Елена Асеева

– Как пчела в улье, – также тихо проронил Перший, и, подняв руку с облокотницы, огладил перстами лицо, на доли минут прикрывая от девушки пробежавший по нему трепет.

– Или муравей в муравейнике, – вторила Господу Есинька, осознавая, что невозможно проследить за движением жизни отдельно взятого насекомого в бесчисленных галереях его жилища.

Невозможно… Да и по большому счету не нужно, понеже сам муравей, пчела, человек должен той жизнью и управлять. Есислава чуть слышно вздохнула, и сызнова тронувшись с места, много ровнее вопросила:

– Зачем только я не поняла у гипоцентавров вместо хвоста змея?

– Символ, – ответил Перший и кожа лица его озарившись улыбкой засияла. – Символ, образ который обозначает нравственный облик их Творца. Абы единожды кинутым на гипоцентавров взглядом становилось понятным, кто является их Богом и, что они несут в себе великие знания Первоосновы и Мудрости коя заключена в живых существах, в частности в змее.

– Это все слишком сложно для человеческого восприятия, – усмехнувшись, отозвалась Есинька, оправляя широкую поневу сарафана на коей залегли мелкие складочки. – Посему люди и думают, что ты Темный Бог. У тебя Перший очень сложные творения, в них одновременно заключена красота и ужас, пугающий естество, мозг человека. Знаешь, что хотела еще у тебя спросить, – произнесла девушка, и Господь откликнулся легким покачиванием головы, – почему Китоврас император Галактики… Неужели весь Северный Венец находится под их управлением… Под управлением ваших созданий?

– Я уже сказывал тебе, моя дорогая, что у нас есть племена, весьма продвинутые в высоконравственном и техническом отношении, – молвил старший Димург, достаточно сухо… Наверняка он не хотел отвечать, но сейчас, когда девушка шла ему на уступки не желал данное состояние спугнуть. – Гипоцентавры это один из таких народов… И они управляют всей Галактикой, осуществляют за ней надзор, предупреждают о всех нестандартных ситуациях происходящих в Северном Венце. У гипоцентавров порядка десяти населенных их народом систем, подобных солнечной… Али совсем отличной по строению от нее. Правда, на обитаемых планетах они живут малыми поселениями, абы сохранить нетронутость тех миров. Приглядывают также за тем кто посещает Северный Венец, и как жизни иных народов влияют на системы, и Галактику обобщенно. В Северном Венце вообще проживает множество разнообразных созданий, таких как криксы-вараксы, бесицы-трясавицы, черти, демоны, нежить. Некоторое количество систем населено человечеством, впрочем, за ними также наблюдают или, как говорит Вежды, ведут жизнь гипоцентавры… Этот изумительный народ помогает нам не только в Северном Венце, он также не раз взращивал людей на планетах иных систем и Галактик. Обучая человечество врачеванию, как белоглазые альвы, и воинскому, ювелирному, строительному мастерству как гомозули и духи Расов… Словом это уникальный, удивительный народ, каковой развивается вместе со своей Галактикой и с нами Богами. – Перший резко смолк, так точно допрежь сказал, что-то лишнее. Блуждающая на его губах улыбка пропала окончательно, он взглянул на девушку достаточно властно и с той же мощью в голосе добавил, – но об этом всем ты можешь узнать сама у императора. Китоврас так сильно меня любит, он сочтет за счастье общение с тобой, ибо вельми переживает, что ты его сторонишься… Думая, что может каким образом тебя огорчил… А сейчас, – Димург резко перевел тему толкования, так как увидел, что остановившаяся Еси в шаге от него, широко раскрыла рот, намереваясь сызнова спросить, – тебя кое-кто хочет увидеть. Думаю та встреча будет вельми приятной.

Перший легохонько подался вперед, и, протянув руку, огладил щеку девушки проведя по коже подушечками перст сверху вниз, а посем обхватив ее плечо, бережно повернул, поставив диагонально своему трону. Легкой рябью миг погодя пошла зеркальная стена, смотрящая прямо на Есиславу, и из нее выступил Седми в ярко-красном до колен сакхи. Его короткие, пшеничные волосы не стянутые нынче ободом от движения в стене самую толику всколыхнулись, наполнившиеся мышастым светом глаза полюбовно воззрились на Еси. По коже девушки волной пробежали крупные мурашки, вышедшие вероятно с под обода восседающего на голове, они обдали особой теплотой и радостью всю ее плоть. Есислава с нежностью взглянула на худощавую, как и у Першего, фигуру Бога и широко улыбнувшись, пронзительно вскрикнула:

– Седми! – и Зиждителям единожды показалось, это вскрикнула не столько девочка, сколько Крушец, таким звоном отозвалось божественное имя в их естествах.

Глава тридцать пятая

Есислава выполнила просьбу Першего и уже на следующее утро, после посещения маковки, когда оба гипоцентавра прибыли в буравчике ко дворцу старшего жреца да спустившись по стеклянной лестнице, вступили в залу ожидания, вышла к ним.

– Император, – несмело начала молодая женщина и резко оборвала свою речь.

Волнение столь мощно ее окутало, что она порывисто качнулась взад… вперед. И тотчас к ней подскочили оба гипоцентавра и взволнованно придержали под руки.

– Госпожа, госпожа, успокойтесь, – очень мягко произнес Кентавр, утирая на лбу девушки выступившие капельки пота. – Вам нельзя так нервничать, сие опасно как для вас, так и для вашего малыша.

– Хотела просто сказать… Перший попросил меня, вас не сторониться и позволить себя осмотреть, – чуть слышно додышала она.

Ноне в зале ожидания никого кроме нее и гипоцентавров не было. Липоксай Ягы находился в капище, проводя обряд, да и последнее время дворец, как таковой, стал мало обитаем, посему можно было говорить все как есть.

– Значит, вы разрешите вас осмотреть… Вас и малыша? – обрадовано переспросил Кентавр.

Лекарь, конечно, ведал о давешнем посещении госпожой маковки и толковании ее с Господом Першим, потому нынче они и прибыли с императором в установленное время. Обаче, все поколь не верил в налаживании отношение с девушкой, ощущая и теперь уже зная, что услышанные ею именно его слова о жестокости людского племени, таким побытом, повлияли на возникшую в ней замкнутость.

– Да… только я боюсь, – почти выдавила из себя Есислава, впервые при гипоцентаврах озвучивая свое состояние.

– О, нет, госпожа, вам не надо бояться… Кентавр будет предельно тактичен не только в действиях, но теперь и в своих словах, – произнес успокаивающе Китоврас и достаточно строго зыркнул на лекаря.

Ибо вчера узнав из беседы с Першим о причине возникшей в девочке напряженности, вельми гневался на Кентавра, и не раз высказал ему о полной несостоятельности последнего, как лекаря, так и гипоцентавра.

Кентавр, впрочем, боясь, что Есислава может передумать, слегка склонив стан, подхватил ее на руки, и заботливо прижав к себе, нежно сказал:

– Я донесу вас дражайшая госпожа до буравчика, абы вы очень бледны… И обещаю, буду предельно аккуратен.

И лекарь не мешкая направил свою поступь к летающему устройству, легохонько так вращающему своим дном, похожим на многажды нанизанных объемных кругов, широких у самого его основания и степенно уменьшающихся по мере отдаления. Те круги, сопла, не только свершали коловращательное движение, но, и, выпуская из себя прозрачные пары дыма, медлительно опускались вниз, а минуту спустя также степенно подымаясь вверх, входили в основу дна. Вмале поднявшись по стеклянной с широкими ступенями лестнице, Кентавр внес девушку внутрь буравчика. Створка скрывающая дотоль вход в буравчик как мгновенно отворилась, так не менее скоро сомкнулась, стоило внутрь него вступить гипоцентаврам. И вошедшие оказались в небольшом квадратном помещении с высоким сводом. Серебристыми, залащенными были внутри буравчика стены, пол и потолок и гладь та смотрелась такой поразительно ровной, будто давеча обмытой водой или облизанной чьим мощным языком. По полотну потолка в двух направлениях по краю стыков стен струились ярко голубые огни. Они перемещались синхронно, наподобие мельчайшей капели водицы, каждую отдельную из которых можно было различить.

С одной стороны помещение по коло огибал высокий стеклянный помост, на котором располагалось подробное объемно-пространственное изображение местности, где нынче жили и строили гипоцентавры, только выполненное в уменьшенном масштабе. Посередь той миниатюрной модели края явственно живописалась пролегающая широкая река, махунечкими шапочками просматривались зеленые дали леса окружающие ее, бурые впадины каменоломен лежащих внизу по течению, селения къметинцев, крошечные хижины черных людей, и огромное пятно освобожденного от деревьев пятачка, где с одного бока поместился миниатюрный сфероид. Все было не просто подробно и обстоятельно сделано, но и выглядело достаточно живым, так что не только колыхали кронами древа в лесу, но и иноредь пускал дым миниатюрный сфероид. Сама модель местности была также насыщенна мельчайшими красными огоньками струящимися повдоль всех нанесенных на нем сооружений, и с тем придающих особую лучистость изображенному рельефу.