Р.А.Ц. - В. Железнов

Последние фразы вмещали в себя очень многое. Водяной факел означал твердогазовую ракету, самую современную разработку ВПК. В легком сгораемом корпусе размещались шашки твердого водорода и кислорода, сочетавшие в себе достоинства как жидкого, так и твердого топлива. 'Сарисса' являлась МБР нового поколения, вдвое легче предшествениц, в массе будучи развернута в виде ПГРК. Эта ракета могла нести до двенадцати боевых блоков индивидуального наведения — или один особой мощности, двадцатипятимегатонный. Огромная энерговооруженность давала большое разнообразие доступных траекторий, в том числе и совсем не баллистических. Перехватить такую штучку было возможно только лазерами противокосмической обороны…

— Вектор?

— Уточняю. Факел склоняется… Предварительно — вектор два-один-шесть, точно на объект 'Кракен'.

— Не факт. Если 'Сарисса' — та еще тварь. Мы в конусе будем минимум до половины траектории. Вести!

— Наведение?

— Захват плывет, но ведем. Только укусить не можем…

— Ч-черт! Сдохла 'Фасетка-два', перехожу на запасную.

— Входящее по Так-три, с грифом, пометка 'для командующего'. Абонент кодовый. Яков Петрович?

— На мой терминал. Та-ак…

Генерал вчитывался в строки короткого сообщения, а в его голове вихрем крутились наползающие один на другой варианты. Читал без удивления, чисто с информативной точки зрения — в бою такая роскошь недопустима, и холодный анализ тотчас подтвердил достоверность сообщения, тем более, что в нем содержались личные коды Императора и самого Горчакова. 'Настоящим уведомляем согласно приказу от… будет применено изделие 'Грань' квадрате… Ожидаемая мощность около 10Е25 Дж или 2,2 Пт. Рекомендуется…' — что там рекомендуется, генерал читать не стал. Цифра в две с лишним петатонны напрочь остановила мыслительный процесс. Он попытался грубо прикинуть, выходило, что столько энергии несет примерно восемнадцатикилометровый астероид, с маху врезающийся в планету.

— Подлетное время объекта?

— Шесть минут.

Где-то по краю сознания скользили прочие репетовки:

— Сканеры не берут, сплошная муть.

— Это 'Завеса', они отстрелили 'Завесу' над всем районом! — но это уже не имело никакого значения.

65

Такого удара человеческие сооружения выдержать не могли. Ни при каком раскладе. Даже самые глубокие тоннели, залегающие на без малого пятикилометровой глубине, будут смяты непредставимой ударной волной, схлопнуты в ничто потекшим камнем, если не будут вовсе испарены звездным пламенем. Понятно, отчего эти запустили МБР — никакой иной носитель не смог бы вовремя убраться из зоны поражения. Но кто они? Почему бьют мало не по своим — и чем бьют? Петатонны… Два миллиарда мегатонн — так понятнее? Нисколько. Генерал имел возможность видеть, на что способен всего-то трехсоткилотонный боеприпас, и долго еще с тех пор кошмарные видения отравляли ему сон. Свет… Облака становятся кисейно-тонкими, словно бы двумерными, их как перышки расшвыривает народившийся исполин, трепещет земля под ногами и вокруг… Призрачная белесая стена мгновенно накатывает расширяющимся хрустальным куполом — и темнота…

Но это… Воображение откровенно пасовало. Что еще изобрели ученые, какого кошмарного джинна выпустили из бутылки? Это не распад материи и даже не синтез — устройство подобной мощности имело бы размер, сравнимый с тем самым астероидом. Мда-а, похоже, людской род выходит на новый уровень оперирования энергиями. Что бы это ни было — оно помещается в стандартный боевой отсек МБР и имеет приемлемую массу. Потрясающе. Дайте две.

Если бы генерал узнал, что весь объем отсека занимает массогабаритный имитатор, идеально центрованная болванка, лишь в середине которой есть малая выемка под одинокую черную пластинку на карданном подвесе — он бы удивился еще больше.

Шесть минут. Ничего не успеть. А ведь достанет, наверняка достанет — что для такого заряда какая-то тысяча километров до эпицентра? В прах. Остается лишь надеяться на чудо. Хотя…

— Реакторная. Семен Игнатьевич, у вас пять с половиной минут, чтобы спасти наши души.

Собеседник криво ухмыльнулся.

— Люди уже работают. Мы взорвем главный накопитель.

— …

— Не волнуйтесь, если что — никто и не узнает, что сдох на пару секунд раньше.

И отключился. 'Засранец', — устало подумал Горчаков. Гул становился почти нестерпимым, даже было не очень понятно, то ли все же земля, то ли это гудит в распухшей от бессонных дней голове. Перед глазами все качалось и плыло. Снова вскинулось слежение.

— Колебания полей в районе… Вражеские порталы… поправка, один портал. Мощность — около ста тысяч условных единиц.

'Мудрый филин' на этот раз не сплоховал, картинка развернулась почти сразу. Молочно-белое сияние протянулось прямой полосой по краю вдоль всего плоскогорья, почти на двести километров. Затем оно быстро поплыло вглубь, оставляя за собой тысячи и тысячи уже знакомых фигурок. 'Подвижный портал', — родилась мысль, — 'Давно уже надо было придумать, уроды. Пока не пнешь… Только поздно вы.'

Над фигурками начал быстро мутнеть воздух, как и в прошлый раз, наливаясь знакомой же ядовитой желто-зеленой дрянью, правда, перемежаемой огромнейшими клубами яростного белого, зеленого и синего свечения. Поверх дряни вилось еще большее облако серо-зеленой мельтешащей мути из каких-то мошек. Щита не было. Понятно. Решили сразу…

Вдруг что-то резануло сознание, какая-то неправильность. Или наоборот, чрезмерная правильность? Координаты… Да, точно. Если мысленно разрезать планету пополам, то свои (свои ли?) появились на четверть окружности от 'Кракена', эльфы — на диаметрально противоположной стороне, ну а РАЦ располагался в планетарном масштабе практически на нем. И Горчаков ничуть не удивился, когда поступила новая вводная.

— Фиксирую неизвестные световые эффекты в квадратах…

Ну разумеется. Новые гости пришли на ту же четверть окружности, только в обратную сторону. Вот теперь все на месте. А оператор доложил немного неправильно — пятно странного сияния занимало всю толщину атмосферы и простиралось в ближний космос. Один этот факт говорил о многом. Тут нельзя уже было бы спирать на ионизацию воздуха — на низкой орбите плохонький, но все-таки вакуум.

Главный экран исправно отмечал продвижение 'Сариссы' к цели. Три минуты. Связи с прибывшими по-прежнему не было.

Глубоко внизу саперы лихорадочно крепили крайние заряды на слегка выпуклой стене кольца главного накопителя. Не церемонились — капали сваркой прямо на изолирующую обшивку сверхпроводника. В одном месте прожгли насквозь, свистнул воздух, молния шибанула такая, что сварщику вырвало огромные куски мяса из тела, потом обшивка самозаплавилась. Сварщик бешено заорал, вырываясь из рук, забил сверкающими пленкой нового металла ногами:

— Пох на меня! Крепите, крепите, суки! — сам отполз к противоположной стене и затих там. Крови не было, страшно чернели мгновенно запекшиеся раны, в глубине одной из них что-то белое медленно шевелилось в угасающем ритме.

Эльфы дружно вскинули руки, а вместе с ними все их твари подняли к небу разнообразные конечности, щупальца, хоботы и прочие когти, и в каждой лапе нестерпимо сиял небольшой огонек. Вся накопленная в воздухе мощь неровной вогнутой косой разом ринулась вперед. Двигалась она очень быстро, гораздо быстрее ракеты.

Горчаков загадал — кто доберется до них быстрее, эльфийская дрянь, или очищающее пламя взрыва?

Минута. Тонкие штрихи траектории почти достигли окружности цели, маштаб рывком вырос, стали видны даже отдельные 'щупальца', непрерывно шевелящиеся и извивающиеся в компании товарок.

Пять секунд. Спутник пошел непосредственно над целью, и в ее центре вдруг стал виден глубоко утопленный в черный купол 'тела' Глаз. Багрово-оранжевый провал во тьму, будто отлитый в невидимую форму из раскаленного жидкого металла, над которым курились текучие струи разогретого воздуха. От этого казалось, что Глаз шевелится, зрит, ищет кого-то. Вдруг он словно бы заглянул из экрана в самую душу генерала — по странной прихоти небесной механики спутник пересек самую его ось. В этом взгляде плавилась такая… Нет, не ненависть, что-то совсем-совсем иное, чему не было названия в человеческом языке — и от этого страшного взгляда сердце Горчакова остановилось.

Ноль.

66

Практически одновременно произошло множество событий, вполне достойных того, чтобы называться великими.

…Высоко-высоко над планетой, немного ниже зоны орбит, но все же достаточно высоко, чтобы горизонт ощутимо скруглялся к краям, зародилась бесконечно яркая ослепительная точка. От нее к планете устремился постепенно расширяющийся на манер фонарного луч, который был физически тверд от наполняющих его десяти тысяч тонн адского варева из смеси всех видов элементарных частиц и чудовищного теплового излучения. Какое прилагательное могло бы дать тень от тени понимания той неистовой, кипящей и бурлящей от собственной концентрации энергии, в чем-то схожей с изначальным Светом Творения? Люди, как водится, разбудили спящего дракона, не понимая толком, что он такое.