Сожженные мосты Часть 2 - Александр Маркьянов

За два дня до этого

Лагерь объединенных сил

Пожаревац, Великая Хорватия

Не было больше Великой Сербии. Осталась лишь память о ней.

Изломанная временем, вековым угнетением, самой неумолимой историей земля родила в начале двадцатого века страшное чудовище — усташество. Оно родилось как отголосок итальянского фашизма, но превзошло его по жестокости, хитрости и изощренности. Усташество существовало и до сих пор несмотря на формальный запрет — Национал-прогрессивная партия Австрии была той самой партией, которая обеспечила смену абсолютной монархии в стране на конституционную, и которая за последние семьдесят лет участвовала в каждом из создававшихся правительственных кабинетов, однопартийных или коалиционных. Национал-прогрессисты предлагали простой путь решения сложных проблем: это особенно было привлекательно для молодежи. Убей врага! У национал-прогрессистов были так называемые «охранные структуры», они обеспечивали «по собственной инициативе» порядок в Сербии, верней там где раньше была Сербия, они участвовали в поддержании порядка на черном континенте вместе с войсками Священной Римской Империи, они охраняли лавки и магазины и в самой Австрии. Если не наймешь охрану — лавка может и сгореть, а тебя могут — побить полицейской дубинкой на пороге дома. Существовала и пятая колонна — люди, внедренные в армию и полицию, скрывающие членство в национал-прогрессистах. Наконец — на территории бывшей Сербии были учебные центры — и кто там преподавал, кому там преподавали, что там преподавали — то ведали лишь немногие.

Поглавник Павелич умер — но мавзолей его стоял в Загребе, и дело его было живо.

Лагерь объединенных сил располагался в благодатной, некогда возделываемой земледельцами долине, окруженный со всех сторон забором и рядами колючей проволоки. Сейчас здесь не росла даже трава, притоптанная к земле тысячами сапог. Развалины деревень и крестьянских построек использовались как тренировочные площадки для отработки боев в пересеченной, урбанизированной местности, с этой же целью здесь возвели остовы нескольких пятиэтажных зданий, образовав своего рода улочку. Преподавателями в лагере были бойцы САС. САС вообще пользовалась спросом на мировом рынке как поставщик инструкторско-преподавательского состава. В метрополии было построено несколько полигонов, где военные из других стран проходили обучение и переподготовку (заодно и вербовку). Иногда инструкторы САС выезжали на место. Как здесь, например.

— Итак, рассказываю порядок действий еще раз, если вы не запомнили с одного раза, тупые кретины!

Инструктор САС, первый сержант Хьюго Миддс ощерился, глядя на испятнанные синим комбинезоны строя.

— Тупые кретины! — продолжал издеваться он — даже этого прозвища вы не заслуживаете! При зачистке здания, мать твою, вы должны действовать согласованно! Согласованно — это не значит, что каждый прет вперед, и пытается убить как можно больше врагов — а все работают вместе ради одной и той же цели. И пытаются остаться при этом в живых! В живых, мать вашу! Честное слов, мне хочется снять с вас эти комбинезоны, чтобы вы лучше чувствовали разницу между «живыми» и «мертвыми». Итак — повторный прогон! Командирам штурмгрупп — десять минут на разработку нового плана операции. После чего — реализация! Еще раз повторяю — действуем вместе, помогаем друг другу, сукины вы дети!

Исчерпав запас ругательств на целый час, кратко повторив правила боя в городе и зачистки помещений, первый сержант автоматически (это вбивается в подкорку многочисленными тренировками) проверил, какой магазин в его автомате, устало пошел к зданию. Он надеялся, что после того побоища, которое они четверо устроили этим кретинам, они хоть что-то поймут.

Учебный процесс был построен несколько по-иному, не так как в Герефорде. Времени на любимые британскими спецназовцами издевательства, типа заставить взвод новобранцев целый день бегать по горам с бревнами на плечах, не было совсем — поэтому, первичный отбор производили сами хорваты, а по прибытии в учебный лагерь новобранцы всего лишь сдавали физический тест на пригодность, жесткий, но единоразовый. Дальше, вся или почти вся работа велась над индивидуальной или групповой стрелковой подготовкой и над навыками ближнего боя в сельской и урбанизированной местности. Британцы понимали, что такие занятия ведутся не просто так и польский по вечерам хорваты зубрят тоже не просто так — но им до местных проблем не было никакого дела. А возможность прогуляться на ту сторону границы и поиграть в игры с казаками одними из старых, извечных противников британцев — была даже почетной.

Умению стрелять не научишься, посылая пули в мишень. Даже движущуюся. Для того, чтобы реально научить человека стрелять — мишенью должен быть другой человек. К счастью, в начале восьмидесятых это стало возможно — появился пейнтбол. Они же, в тренировочных целях использовали не пейнтбольное а настоящее оружие. Только патроны были ненастоящие, из специального красящего материала. Били они весьма больно, при попадании по незащищенному участку тела наносили крайне болезненное и опасное (из-за частиц краски попадающих в рану) ранение. Поэтому все они — и инструкторы, и обучаемые, были одеты в маски из прочного пластика, наподобие фехтовальных, и костюмы — такие как в фехтовании, только не белые, а черные. В таких пуля попадая, оставляла синяк. Первый сержант со злорадством подумал, что многие в обучаемом отряде из-за синяков, постоянно обновляемых живут на болеутоляющем. Но есть и такие — их была примерно треть от общего количества — которых бы он взялся учить дальше. Боль — лучший учитель, хочешь избежать боли — не попадай под пули…

— Что?

— Сейчас полезут — сказал первый сержант и опустил маску — не расслабляться.

— Две пары, как и тогда?

— Да, верно. Мак, прикрой лестницу. Так и отступай по ней.

Мак был пулеметчиком. Его задача была простой — укус и отступление. Не допускать, чтобы противник тебя окружил, сманеврировал. Убил сколько-то — и отступай на следующую позицию. Не вцепляйся намертво.

— Сэр!

Первый сержант повернулся.

— Какого черта без маски!!!

Появление на стрельбище без маски было самым страшным преступлением, оно каралось расстрелом. Расстрел — это когда на тебя надевали маску, костюм, окружали полукругом — и с двадцати шагом начинали стрелять по мечущейся цели на весь магазин. После расстрела обычно попадали в больницу, на человеке от синяков не оставалось живого места.

Но и такие жесткие меры были оправданы. Без маски — пуля может выбить глаз, а в шею — может попасть и насмерть.

Хорват-посыльный едва не упал от рыка главного сержанта — но доложить все же доложил.

— Сэр, вас мистер Миллс. Телефонирует срочно.

Дьявол, занятия провести не дадут.

— Грегори!

— Я, сэр.

— Отмена учебного штурма. Разбить учебный отряд на три группы. Провести боевое слаживание. Особое внимание — на подход, они не прикрывают друг друга на подходе. Дайте им спуск по штурмтросам если успеете.

— Есть!

— Как минимум три часа занятий, Грегори! Эти — только и ждут, чтобы лечь, да палинки глотнуть!

— Да, сэр! Мы им устроим!

— Вот так…

Территория базы в Пожареваце была большой, весь Пожаревац и жил — базой, да каторжной тюрьмой, крупнейшей в Европе. Поэтому, передвигались здесь не пешком — а на небольших, похожих на корыта машинах местного производства, непритязательных и некомфортных — но вертких и довольно быстрых. Точно такая же сейчас ждала их, первый сержант никак не мог запомнить ее название.

Лагерь британских советников и инструкторов находился в северном углу базы, он был обнесен колючей проволокой и имел два КП. Хорваты туда иначе как в сопровождении и по спецпропуску не допускались. Опасались не террористов и не шпионов — опасались воров. Когда они попытались «жить общей жизнью» с хорватами — за месяц не осталось ни одного британца, у которого хоть что-нибудь не украли. Дошло до того, что у одного зачем-то украли очки и за новыми пришлось ехать в Загреб.

Лютер Миллс был главным военным советником в Австро-Венгрии, сидел он не в Вене, как положено — а в Кракове. Австро-Венгрия вообще вела циничную и двурушническую политику: обычно наличие главного военного советника от какой-то страны означает, что в своей политике эта страна следует в фарватере страны, приставшей советника. В триалистической монархии главных военных советников было целых два: в Кракове сидел британский ГВС, а в Вене — целый генерал рейхсвера, армии Священной римской империи Германской нации. Австро-венгры постоянно делали выбор то в пользу одного, то в пользу другого — но этот выбор никогда не был постоянным.

И сейчас Лютер Миллс зачем то телефонировал главному сержанту по линии закрытой связи. Она располагалась в отдельной комнате, и все из нее вышли, давая возможность поговорить тет-а-тет….