Курская битва. Наступление. Операция «Кутузов». Операция «Полководец Румянцев». Июль-август 1943 - Петр Букейханов

Соотношение потерь советской и германской авиации близко к отношению сил в воздухе, следовательно, советские ВВС теряли приблизительно во столько же больше самолетов, во сколько большим числом машин располагали.

Дополнительные выводы позволяет сделать расчет критериев результативности оборонительных и наступательных действий германских и советских войск в сражении за Орловский плацдарм в ходе проведения Красной армией операции «Кутузов» / Орловской стратегической наступательной операции (табл. 3, 4). При этом для того, чтобы относительно объективно оценить показанное в сражении боевое мастерство сторон, необходимо установить хотя бы основные изменения боевого и численного состава советских и германских войск, задействовавшихся в операциях на плацдарме.

С советской стороны в ходе операции «Кутузов» были дополнительно введены в сражение 11-я общевойсковая, 4-я и 3-я гвардейская танковые армии, 25-й танковый и 2-й гвардейский кавалерийский корпуса: всего около 175 тыс. солдат и офицеров, свыше 3,5 тыс. орудий и минометов, более 1,6 тыс. танков и САУ (см. выше)[537].

С германской стороны для усиления орловской группировки в ходе сражения было дополнительно введено в бой несколько соединений и отдельные части усиления, которые приняли активное участие в борьбе за Орловский плацдарм: с участка против правого крыла и центра советского ЗапФ были переброшены 183, 95, 253 и 129-я пехотные дивизии (из состава 39-го тк и резерва 4-й А группы армий «Центр»); с участка против Калининского фронта – 20-я мд (из состава 43-го ак 3-й ТА группы армий «Центр»); с участка против ВорФ – 26-я пд (из состава 7-го ак 2-й А группы армий «Центр»), мд «Великая Германия» и 51-й танковый батальон (из состава 4-й ТА ГА «Юг»); из резерва ГШ сухопутных войск – 8-я тд[538]. Всего, таким образом, было дополнительно переброшено 5 пехотных, 2 моторизованные и 1 танковая дивизии, а также ряд отдельных танковых, артиллерийских и пехотных частей и подразделений: приблизительно 100 тыс. солдат и офицеров, 1,3 тыс. орудий и минометов, до 400 танков и САУ (с учетом реальной и штатной укомплектованности, см. выше).

Принимая во внимание имеющиеся сведения о восполнении сил и средств, изложенное выше позволяет произвести следующие расчеты (табл. 3, 4)[539].

Как показывает соответствующий индикатор, результативность наступательных действий советских войск в ходе операции «Кутузов» в целом оказалась приблизительно в 3 раза ниже, чем у германских войск в ходе операции «Цитадель» (1,54 против 4,26), причем в сравнении с ударной группировкой 9-й полевой армии вермахта, потерпевшей явную тактическую неудачу на северном фасе Курского выступа (см. в книге П. Букейханова «Курская битва. Перелом», часть вторая, глава 3). Напротив, результативность ведения обороны германскими войсками более чем в 4 раза превысила аналогичный показатель войск ЦФ в Курской оборонительной операции (28,78 против 6,68). Оба этих вывода отнюдь не являются очевидными без специальных расчетов и свидетельствуют, что оперативные результаты, достигнутые Красной армией за счет овладения территорией Орловского плацдарма, в целом не оправдывают высокие потери в операции при изначально крайне выгодном для наступающей стороны соотношении сил и средств.

Таблица 3

Критерии результативности наступательных действий советских войск в операции «Кутузов» / Орловской стратегической наступательной операции

Таблица 4

Критерии результативности оборонительных действий германских войск на фронте проведения Орловской стратегической наступательной операции Красной армии

Примечание к таблицам 3, 4:

* С учетом восполнения авиации.

По утверждению ГШ Красной армии (подтверждаемому приведенными выше сведениями. – П. Б.), данные о соотношении сил сторон перед началом операции «Кутузов» свидетельствовали о том, что советское командование создало на направлениях главных ударов левого крыла Западного и Брянского фронтов подавляющее превосходство над противником в силах и средствах, которое вполне обеспечивало успех прорыва обороны противника и его быстрое развитие в глубине, а равно и выполнение задачи ликвидации орловской группировки немецких войск[540]. Тем не менее 3-я и 63-я армии БрФ достигли Орла только к 4 августа, продвинувшись в среднем на 60 км за 24 дня операции, следовательно, среднесуточный темп их наступления составлял около 2,5 км, что вполне сопоставимо с темпом наступления ударной группировки 9-й немецкой армии в ходе операции «Цитадель» – около 2 км. При этом оперативная плотность германских войск, сражавшихся против двух этих армий на Орловском направлении в составе 35-го ак, была меньше, чем плотность советских войск в полосе обороны 13-й А ЦФ (см. в книге П. Букейханова «Курская битва. Оборона», часть вторая, глава 2), по личному составу – приблизительно в 6–7 раз, по артиллерии – в 5–6 раз, по бронетехнике – в 12–13 раз (с учетом того, что к 31 июля ширина фронта обороны 35-го корпуса не изменилась, но его силы соответствовали: по пехоте – четырем, по артиллерии – шести, по тяжелым противотанковым средствам – двенадцати пехотным дивизиям[541], а в распоряжение командования корпуса поступили три танковые дивизии). Эти данные наглядно характеризуют уровень тактического превосходства германской армии.

Наступление 11-й гв. А ЗапФ развивалось успешнее, чем 3-й и 63-й армий, но для того, чтобы продвинуться в оборону противника на глубину 80–85 км, в полосе армии пришлось ввести в бой шесть отдельных танковых полков и бригад, три отдельных танковых корпуса и танковую армию – всего свыше тысячи танков и САУ. Причем такое значительное массирование бронетехники позволило всего лишь в 2,5 раза повысить темп наступления по сравнению с 3-й и 63-й армиями – по данным штаба 11-й гв. А[542], ее среднесуточный темп наступления без учета «оперативных пауз» составил 5,5–6 км в сутки за операцию. Германские войска, хорошо используя выгоды местности, сильными ударами с воздуха, огнем, контратаками и контрударами подвижных танковых и моторизованных частей сумели задержать наступление 11-й гв. А и даже вынудили ее ударную группировку (в том числе три танковых корпуса) временно перейти к обороне. По признанию ГШ Красной армии[543], в этом немцам способствовало то обстоятельство, что взаимодействие пехоты, танков, артиллерии и авиации, организованное советским командованием в начале наступления, по ходу операции в известной мере расстроилось: танки действовали без достаточной поддержки со стороны общевойсковых соединений и авиации.

Штаб 3-й А отметил в итоговой сводке обобщения боевого опыта войск армии за период Орловской операции следующие недостатки, которые вызвали большие потери личного состава и боевой техники[544]:

1. Действия пехоты характеризовались:

– скученностью и невниманием к маскировке;

– отставанием от танков и огня артиллерии;

– стремлением к «лобовым» атакам;

– недостаточным использованием в бою огня 50-мм и 82-мм минометов;

– медленными темпами преследования противника;

– незакреплением захваченных рубежей, что приводило к их утрате и излишним потерям при повторном овладении;

– отсутствием сильных резервов.

2. Боевая работа артиллерии отличалась:

– большими потерями артиллерийских частей из-за действий бомбардировочной авиации противника;

– отставанием 45-мм и 76-мм орудий полковой и дивизионной артиллерии, выделенных для действий в боевых порядках пехоты;

– большим расходом снарядов в связи с неточностями при подготовке данных для стрельбы;

– ограниченной маневренностью артиллерийских частей и подразделений из-за недостатка средств механической и конной тяги;

– оставлением огнеприпасов в кучах на пути продвижения артиллерии, при их недостатке на огневых позициях.

3. Работа командиров и штабов:

– командиры в сложной динамике наступательного боя очень часто неверно выбирали место расположения своих наблюдательных пунктов, из-за чего нередко в течение нескольких часов не знали точного положения частей и получали не соответствующую действительности информацию, что вело к ошибочным решениям;

– штабы не всегда располагали сведениями об оперативной обстановке и не использовали всех средств для получения точных данных о противнике;

– плохо велся учет людей и конского состава, потерь и трофеев;

– практически не использовался накопленный боевой опыт;

– не проявлялось должного внимания к работе разведывательных органов, что приводило к наступлению «вслепую», без знания противника и его положения.

4. Ведение войсковой разведки: