Право на магию - Анна Ледова

Мне оставалось только слушать дальше и поражаться бесконечной циничной лжи.

— Думаю, оно обнаружится в ее комнате, если приказать обыскать. Как и комплект илландских сапфиров из личной сокровищницы моей матери, — встрял принц. Ах ты ж тварь… Все заранее спланировал. Приму — стану развлечением для принца. Откажу — обвинит в воровстве. И ведь в записке от принца даже нет моего имени, просто «красавица». И того посыльного поди еще отыщи… Вилария вновь залилась слезами.

— Достаточно, арниса, — прервал этот поток страданий ректор. — Великий род Цольдерсов всегда был благосклонен и щедр к Академии, и я не позволю Вам страдать ни секунды более. Скоро Вами займутся лучшие целители.

Ах вот оно что. Деньги и положение, кто бы мог подумать. Подружки ее, наверняка, тоже не из простых семей. Меня вновь начал разбирать неуместный смех. Равенство, братство, никакого ущемления по расовому или сословному признаку… Еще турнир этот показательный — вот, смотрите, как у нас в Академии все хорошо и дружно!

— Что ж, исходя из того, что я услышал…

— А мою версию Вы не желаете выслушать, господин ректор? — вскипела я, несмотря на запрет.

— Здесь все очевидно, — процедил сквозь зубы Валдан.

— Нет, не очевидно! Она сама сделала вид, что задыхается, я лишь хотела ей помочь, по собственной наивности! Она магией заставила себя душить!

— Что за бред Вы несете!

— Магия теней! Она магичила в это время! Потому и эти двое не вмешивались, все было продумано заранее… Недавняя магия ведь оставляет след? Проверьте сами!

— Вам-то откуда знать о магических следах, — ядовито заметил ректор. Но все же повернулся к Виларии.

Та сориентировалась мгновенно.

— Да, магичила! Но магией теней я пыталась спастись от смерти, когда эта безумная уже вцепилась в меня!

Теперь и ректор смотрел на меня, как на безнадежно больную. Я не смогу доказать, что она магичила с другой целью. Не смогу доказать, что эта белокурая знатная арниса врет. Не смогу доказать, что подружки подвирают, хотя и не так умело. Не смогу доказать, что принца там не было — императорский дом непогрешим, а их слова не подвергают сомнению. Никогда.

Несмотря на абсурдность ситуации, я вдруг остро осознала ее безысходность. Но у меня оставалась еще одна призрачная надежда оправдать свое имя. Я взяла себя в руки и сказала максимально спокойно и четко:

— Я прошу привлечь к этому инциденту внимание попечительского совета в лице его главы, арна Шентии.

Принц самодовольно ощерился. А ректор, мне показалось, даже немного оторопел от моей наглости.

— Его светлость покинул Академию еще на рассвете. И совет не вмешивается в студенческие склоки, это решается только мной или преподавательским составом. Я уже принял решение и оно не оспаривается.

В этом театре абсурда мне отвели роль декорации. Зачем выслушивать, разбираться, когда с одной стороны цвет империи, а с другой — безродная выскочка без магии? С тем же успехом я до хрипоты могу доказывать свою невиновность стенке. Да крыжт с ними со всеми. Ну что там, говорите. Непомерный штраф, который я буду выплачивать до конца жизни? Отработка во всех уборных Академии? Прилюдное покаяние? Или отдадут в личное услужение Виларии?

— Вы отчислены, Нит-Истр.

37.5. Прощание

Мне дали время до полуночи, чтобы покинуть Академию. Лишь в этом случае милостиво пообещали не заявлять семье Цольдерсов о нападении и «краже». Приговор ошеломил только меня. Мои недруги восприняли отчисление как должное, в очередной раз убедив меня в сговоре. Виларии достаточно было намекнуть Валдану, что таким, как я, здесь не место. И намек лег на благодатную почву. Действительно, кто я в глазах ректора? Потраченное впустую время, магия никакая, дар непредсказуем и опасен, ни имени, ни щедрых пожертвований от семьи. А еще перехожу дорогу императорскому наследнику.

Нет, я, конечно, понимала умом, что дальше первых экзаменов не задержусь здесь. Но ведь было еще почти два месяца в запасе… Несколько недель чудесной студенческой жизни, новых знаний, новых знакомств. А мои друзья! Горше всего будет расставаться с ними.

Ни один мускул не дрогнул на моем лице, когда ректор сказал свое слово. Если Вилария и ждала слез и просьб, то не в этот раз. Молча кивнув ректору в знак того, что все поняла, и, одновременно распрощавшись, вышла из кабинета.

— Ардина, деточка!

На выходе из башни меня нагнал мэтр Эрдис. Старичок выглядел не на шутку взволнованным.

— Мистрис Нерайя рассказала мне что-то невообразимое, я ушам своим не поверил…

— Я тоже не поверила, господин Эрдис. Увы, высший суд постановил, что все это правда. — Я скорбно развела руками. — Я отчислена.

Хотела сказать цинично и спокойно, только голос дрогнул. Я уже привыкла считать артефактора своим патроном и даже делиться с ним некоторыми переживаниями. Но выглядеть сейчас беспомощной не хотелось даже перед ним. И все же у господина Эрдиса жизненный опыт был побогаче моего, он сразу уловил мое истинное состояние.

— Милая, пойдемте-ка чаю выпьем да поговорим, — он заметно опечалился.

За успокаивающим травяным отваром я рассказала ему о произошедшем, расстроив старичка еще сильнее.

— Я верю Вам, дорогая. Врать Вы совершенно не умеете, все на лице написано. И более всего мне жаль, что ваши лучшие качества обернули Вам же во вред.

— О чем Вы?

— Вы в самом начале турнира продемонстрировали всей Академии отзывчивость и готовность помочь, не раздумывая. Именно этим ваши недруги и воспользовались. Вы не могли пройти мимо страдания, пусть и мнимого, и в ту же ловушку Вас заманили снова. И самое обидное, что некому подтвердить ваши показания.

— Об этом я тоже хотела спросить… Помните случай, когда проявился мой первый артефакт, щит Огдена? Его светлость тогда вынюхивал и допрашивал, все же вопрос безопасности наследника. И докопался же до правды… Вы сами участвовали в поисках меня по Истрии, а если я правильно поняла, дело было почти безнадежным… Но вот я здесь. Так я спрошу Вас прямо: арн Шентия ведь может доказать, что все было не так? Только, пожалуйста, не спрашивайте, какое право я имею просить о таком…

— И не собирался. Арн Шентия — выдающийся человек с поразительными способностями. Он способен найти иголку в стоге сена. Он раскрывал такие тайны, что Вам и не снились, деточка. Если кто и может вывести негодяев на чистую воду, так это он. Вот только…

— Что только?

Старичок глубоко вздохнул и замолчал на некоторое время.

— В этом случае вступает в силу имперский кодекс чести. Наследный принц дал свои показания, его