Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Советская классическая проза » Вступление в должность - Лидия Вакуловская

Вступление в должность - Лидия Вакуловская

Читать онлайн Вступление в должность - Лидия Вакуловская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 ... 77
Перейти на страницу:

— Света, что ты говоришь! — не своим голосом вскричала Ира. — Что ты говоришь!.. Боже мой, боже мой!.. Когда они позвонили? Боже мой!.. Нина Алексеевна, Павлик умер!.. Боже мой!..

— Детка, милая!.. — подбежала к ней Примадонна.

— Мам, мама, не кричи! — закричала в свою очередь в трубку Света. — Как ты такое подумала? Папа жив. Это птенчик умер.

У Иры подкосились ноги. Она опустилась на стул и глухо выдохнула:

— Господи!.. — Долго молчала, потом повторила в трубку. — О господи!..

Света тоже молчала. Всхлипыванье прекратилось, только было слышно, как часто она дышит.

— Мам, я не знаю, что с ним делать, — наконец жалким голосишком сказала Света.

— Возьми совок, выйди во двор и закопай, — глухо ответила Ира.

— Я боюсь…

Ира не дослушала — положила трубку.

— Птенец умер… на балконе. Представляете?

Несколько секунд Ира и Примадонна смотрели друг на друга. Ира видела бледное, без кровинки, лицо Примадонны с капельками пота на лбу. Примадонна видела бледное, без кровинки, лицо Иры и струйки пота, стекавшие с висков.

— Я ее сегодня выпорю. Ремнем, — угрюмо сказала Ира. — Ее никогда не пороли.

— Успокойся, детка. Она не виновата, — уговаривала Примадонна. — Ты сама так подумала.

Ира обхватила ладонями щеки и сильно сжала их.

— Господи, как я его люблю, — как-то тягуче и уж очень по-бабьи сказала она. — Вы не представляете, как я его люблю!.. Никого у меня, кроме него, не было, и никто мне не нужен…

— Ну, ну, успокойся, — погладила ее по голове Примадонна.

— Если бы он умер, я бы повесилась. Я бы не пережила этого, — скорбно продолжала Ира.

— Ну, к чему эти мысли? Не растравляй себя и не настраивайся на мировую скорбь, — сказала Примадонна, — Можно подумать, что это упрек мне: я похоронила мужа, а сама живу и не повесилась. Хотя на похоронах рыдала и падала в обморок. Тем более такая трагическая смерть. Я тебе рассказывала?

Ира отрешенно качнула головой.

— Так вот: ночью Саша уехал на аэродром испытывать новую машину, а утром в красном уголке части стоял запаянный цинковый гроб и над гробом висел его портрет. Вот все, что осталось мне от моей любви. А больше уж я никого не любила. Пыталась, увлекалась, но любить — любить не вышло.

— Я вас не хотела ни в чем упрекать, — сказала Ира. — Я говорю о себе.

— А я о себе.

Примадонна раскрыла сумочку, достала сигарету и закурила. Затянулась и, щурясь на дым, сказала:

— Может, меня кто-то и любит, а я никого. Ни-ко-го!

— Да, вас любит Кулемин, — сказала Ира.

— Куле-емин! — протянула Примадонна. Снова затянулась сигаретой. — Когда любишь человека, не отдаешь себе отчета, за что любишь. Мой муж не был идеалом: бывал и груб, и резок, и несправедлив. Но я его любила. А вот когда не любишь, тут уж точно знаешь, за что не любишь. Кулемин умен, но он сухарь, амеба. Арик не амеба, наоборот, в нем переизбыток энергии, но он глуп. Так и с другими. Сперва увлечешься, а потом разглядишь…

«Ну, наездника разглядывать не надо», — подумала Ира.

— Вот так и осекаешься, — продолжала Примадонна. — А жить монашкой не хочется. Кому это нужно? Замуровать себя в четырех стенах и наслаждаться телевизором? Нет, детка, это не по мне. И потом — не выношу телевизор, этот электрический стул по убиванию времени, а точнее — жизни.

«Во всяком случае, она не притворяется, говорит, что думает», — вновь подумалось Ире.

— Мне, детка, нравятся сильные личности. Я бы с удовольствием вышла замуж за министра или за крупного конструктора, — засмеялась она. — Губа не дура, правда? Только если он не хлюпик, конечно, и не мямля. Видишь, я не скрываю своих взглядов. Мне, например, нравится, когда мужчина хорошо зарабатывает. А если он получает копейки — это не мужчина. Положение нашей Симаковой меня тоже не устраивает. Она — кандидат наук, муж — водитель автобуса. Представляю эту семейную идиллию!

«Сейчас она скажет: «Твой Павлик…», — успела подумать Ира. И услышала:

— Твой Павлик, возможно, самый распрекрасный человек. Но школьный учитель — ей-богу, не для мужчины. Ты не обижайся, считай, что это мое субъективное мнение. Просто я так смотрю на жизнь. Пусть это цинизм, или назови как угодно, но я считаю, что живу один раз и в другой раз жить не буду. Поэтому мне вовсе-не обязательно жить так, как советовал Островский. Советчиков много, поучителей еще больше, а жизнь-то моя, и распоряжаться ею я хочу сама. И я никому не позволю лезть со своими советами. Ты, конечно, не согласна?

— Не знаю. У каждого свои мерки, — сказала Ира.

— Безусловно, — согласилась Примадонна. — У каждого свои. Я тоже так думаю. Но если мне чужие мерки не подходят, пусть не влазят и в мои.

Стукнула дверь: кто-то входил в библиотеку. Примадонна поспешно погасила сигарету, спрятала окурок в ящик стола. Она курила, но курила тайком. Может, считала это неприличным? Но почему выставлять на всеобщее обозрение всяких Ариков — прилично, а курить — неприлично?..

9

Время шло как обычно. С утра, когда читателей не было, оно тащилось медленно, с середины дня, когда народ прибывал, — убыстряло бег. Обеденный перерыв Ира провела точно так же, как в субботу: перекусила в буфете, купила Павлику сырков, сметаны, бутылочку сливок (от покупки куклы осталось — ого! — семь рублей с копейками), да еще успела съездить на ближний рынок и у молодых торговцев со смугло-оливковыми лицами выбрала шесть замечательных, крупных апельсинов.

И дальше шло как обычно. Отпускала-принимала книги, рылась в каталоге, вписывала в формуляры одно, вычеркивала другое. Но на душе у Иры держалась непреходящая тревога. То страшное душевное потрясение, какое она ощутила, услышав утром сквозь Светин плач: «он умер», давно прошло, оставив лишь где-то в самой глубине сердца ноющий осадок, заставлявший сердце больно сжиматься, стоило ей только вспомнить эти Светины слова. Но тревога ее была вызвана не этим. Вернее, не тревога даже, а общее гнетущее состояние, в каком она находилась. И она прекрасно знала, что это связано со вчерашними именинами. Думать об именинах было неприятно, более того — противно, столь тягостное чувство они оставили. И дело было не в том, что Матвей Зиновьевич недвусмысленно предлагал ей завести интрижку (а как назовешь иначе?), не в том было дело. В конце концов, наплевать на этого кондитера: мало ли на свете всяких типчиков? Дело было в самой Ире. Она все время мысленно видела себя на этих именинах, и то, какой она сама себе представлялась, вызывало в ней досаду и отвращение к себе. Эта ее льстивая улыбочка («Ах, как вы чудесно выглядите!», «Ах, как тебе идет эта кофточка!»), это ее сольное пение и чрезмерная веселость («Ах, как у вас весело, ха-ха-ха!.. Как я люблю ваш дом, ха-ха-ха!..») — все это живо рисовалось ее воображению, и она стыдилась себя вот такой. Но главное — как она могла обещать, даже уверять Дарью Игнатьевну, что устроит ее племянника? Как могла говорить такое: «Да, да, конечно!.. Конечно, сделаем, у меня знакомые профессора!..» У нее холодело внутри, когда она на мгновенье представляла, как отзывает в сторонку «ми в кубе» и шепчет ему: «Вы не можете устроить одного парня на физмат? Вы, конечно, понимаете, как это — устроить. Вас отблагодарят. Ну, скажем, пятьсот — шестьсот наличными». Или ловит в закоулке коридора Кулемина и шепчет ему то же самое, но при этом физико-математический факультет становится факультетом биологии. Или ловит Бабочкина и нашептывает ему о филфаке. Племяннику-то все равно, какой факультет. Бр-р-р-р, какая мерзость!..

После таких размышлений Ире пришло на ум, что приглашение на именины было неслучайным. Ее позвали с прицелом на этого большеухого племянника. И долг прощают ради этого. И сумку нагрузили ради этого… Зачем она взяла сумку? Ох, как унизительно! Надо было отказаться. Надо было прямо сказать: «Мне не нужна ваша колбаса. И буженина. И коньяк. Мне ничего не нужно!» Но ведь взяла же, взяла!..

«Ни за что не пойду больше к ним, — твердила себе Ира, испытывая жгучий стыд. — Отдать бы им долг и никогда не встречаться. Только бы отдать им деньги!..»

Конечно, Ира не сидела неподвижно у стола, отдавшись лишь своим мыслям. Она ходила меж стеллажами, отыскивала требуемые книги, отвечала, если у нее о чем-то спрашивали, звонила в другие библиотеки узнать, есть ли там нужные ее читателям книги. Словом, делала то, что положено делать. А когда у барьера становилось пусто, присаживалась к столу и даже читала. Она читала стихи молодых поэтов в последнем номере «Юности» и видела самих поэтов — в журнале были их фотографии, но мысли ее так или иначе были связаны со вчерашними именинами, а если на какое-то время и отвлекались от них, то вскоре вновь возвращались и, в общем-то, не оставляли ее в покое.

Примадонна занималась тем же: обслуживала читателей, а когда их не было, листала последние номера «Литературки». Сегодня она вела себя несколько странно и, пожалуй, нервничала. До перерыва раз десять бегала взглянуть, не пришел ли Кулемин. Когда Ира вернулась с рынка, Примадонна сообщила ей:

1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 ... 77
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Вступление в должность - Лидия Вакуловская торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит