Тирамису для одинокого детектива (СИ) - Солманская Элина

– Я их верну, но только не вам, господин Елагин. Поверьте, что есть люди, вернее система, в которую вернуть эти деньги будет наиболее правильным решением.

– Неужели! И кто же это?

– Государство.

– Чего-чего? Государство? Только не говорите мне сейчас, что вы агент «Джеймс Бонд» и банковская афера была вашей специальной разработкой.

– А у вас проницательные мысли, Игорь Сергеевич, – Воропаев улыбнулся. – Ну, так как вам был бы такой конкурент в вашей борьбе за справедливость?

– Это, правда? – Елагин пристально всматривался в лицо Розвадовского.

– А что изменится, если я скажу, что правда? Вы что нас, сразу отпустите? – Константин Петрович откинулся на спинку кресла.

– Нет, конечно.

– Что это значит? – Воропаев склонился, приблизившись к столу.

– Это значит, господин Воропаев, что я вас никуда не отпущу, пока здесь не появится Иванов, и я не получу пропавшие деньги назад. А потом, я всю вашу доблестную компанию с чистой совестью сдам в вашу, так называемую госструктуру или полицию, кому куда удобнее. И пусть потом там с вами разбираются на уровне системы, о которой вы тут мне пытались так искусно поведать.

– А вы останетесь в стороне… Вы ни при чём. Весь такой белый и пушистый борец за справедливость!

– Нет, господин Воропаев, я не белый и не пушистый. Я напротив чёрный и злой и у меня не было ни одного спокойного дня или ночи, пока я пребывал на зоне по вине вашего тестя и моего управляющего. И мне всё равно кто из них сыграл главенствующую роль во всей этой истории. Я хочу получить назад украденные деньги, а преступников передать в руки вашего законного правосудия. Итак, господин Розвадовский, ближе к делу. Учитывая, что вы вызвали свою дочь к себе, полагаю, что она не просто так проделала такой длинный путь к вам на Алтай, чтобы просто увидеть вас и сопроводить домой. По всей видимости, вы попросили её что-то привезти. Я хочу знать, что? И куда вы направлялись вместе с Воропаевым в Москве, отправив Маргариту Константиновну домой?

– Слишком много вопросов, господин Елагин. Не находите? – вмешался Воропаев.

– А я разве задал эти вопросы вам? Хотя я думаю, вы тоже в курсе ваших совместных планов, поэтому я жду ответа от вас обоих.

– И какого ответа вы ждёте от нас?

– Александр Владимирович, я полагал, что специфика вашей работы предусматривает быстрое мышление и умение анализировать то, что вы слышите, а не делать вид, что я говорю с вами о каких-то удивляющих вас вещах. Ваш приезд на Алтай был заказан мной, а вот приезд вашей возлюбленной туда вместе с детьми не входил в мои планы и если он состоялся, значит, об этом её попросил Константин Петрович. И полагаю, она сделала это не ради того, чтобы он смог увидеть и обнять своих внуков. Я думаю… – стук в дверь заставил Елагина прервать свою речь.

Появившийся на пороге кабинета Рокотов, сжимал пальцами ручку кейса. Положив его перед Елагиным, он отошёл чуть в сторону и встал за спинкой его кресла.

– Ну что ж, похоже, обстоятельного ответа от вас я не дождусь. Значит, будем разговаривать по факту. Я хочу увидеть содержимое этой бронированной системы хранения, – Елагин показал рукой на чемоданчик. – Насколько я могу судить, кейс несгораемый и ключ к нему довольно необычен, кроме того, здесь есть и кодовый замок. Итак, что в кейсе, господин Розвадовский?

– Документы, которые мне нужно передать в мою структуру.

– Вашу структуру?

– Да, и будет лучше, если вы поспособствуете этому. Поверьте, это в ваших интересах тоже.

– Много вы знаете о моих интересах. В моих интересах вернуть себе честное имя, которое я по вашей вине потерял девять лет назад и не только его. Я потерял всю свою жизнь.

– Я знаю о вашем горе. Простите, пожалуйста, – Розвадовский виновато посмотрел на Елагина.

– Простите? Это мне говорите вы? Благодаря вашим совместным делам с Ивановым и тем, что вы прикрывали его аферы, я потерял целостность своей жизни и вынужден болтаться между небом и землёй, вместо того, чтобы нормально жить. Я гоняюсь за вами, как за призраками последние два года, и вы мне говорите… ПРОСТИТЕ? Полагаете, что простых слов, брошенных наспех достаточно?

– Игорь, Сергеевич, прошу вас, выслушайте меня и тогда вы поймёте, что я ни в чём не виноват и ваши обвинения в мой адрес беспочвенны.

– Ваша исповедь, господин Розвадовский, меня не волнует. Я задал вам вопрос, и потрудитесь на него ответить. Что в кейсе? – Елагин показал пальцем на лежавшую перед ним металлическую систему хранения.

– Я вам уже сказал, документы.

– Документы, связанные с моим банком?

– Да.

– Откройте его.

– Нет.

– Что значит, нет? Вы удерживаете в руках собственность, которая мне принадлежала, и из-за которой я просидел в тюрьме почти девять лет, а теперь вы мне говорите… НЕТ?

– Игорь Сергеевич, у вас свой интерес вернутся к нормальной жизни, у меня свой и поверьте в этих документах моя личная свобода. Я тоже все эти годы, что вы были в тюрьме, не отдыхал на Канарах и в отличие от вас и вашего сохранённого бизнеса, в моей жизни не осталось ничего, кроме моей жены, дочери и внуков.

– Весомый аргумент. Только знаете, Константин Петрович, я бы с удовольствием поменялся с вами местами, и пусть лучше бы у меня по-прежнему было всё то, что вы перечислили, а бизнеса не стало.

– Да уж, наверное… – Воропаев усмехнулся. – Забери завтра всё, что у вас есть, ведь удавитесь…

– Что ты знаешь о жизни, пацан! Удавитесь… Каждый горазд, рассуждать на своём месте. Ты ещё в своей жизни не нюхал, что такое настоящая боль и потери, и потому не тебе судить. Я желаю тебе, чтобы ты никогда не познал всё это. И попрошу больше не вставлять свои реплики в наш разговор с твоим тестем. Ну, так что Константин Петрович, насколько я понимаю сотрудничать со мной, и хоть как-то облегчить свою участь вы не желаете? Хорошо. Иван! Вскрывайте кейс! – Елагин подвинул чемодан в сторону Рокотова.

Мужчина взялся пальцами за ручку кейса и направился к выходу.

– Подождите! – закричал Розвадовский – Его нельзя вскрывать принудительно! Я сделал кодировку так, что если кто-то попытается взломать его, то кейс взорвётся, и всё содержимое будет уничтожено.

– Что? – Воропаев повернул голову и посмотрел на Розвадовского. – Константин Петрович, вы в своём уме? А если бы не дай бог по дороге, когда Марго ехала к вам кто-нибудь…

– Саша, прости, но это вынужденная мера предосторожности.

– А я вас недооценил, Константин Петрович. Вы что действительно тайный агент? – Елагин прищурил глаза. – Тогда открывайте сами!

– Игорь Сергеевич, прежде чем я открою его, мне нужен один телефонный звонок. Всего один единственный звонок в Москву.

– Кому?

– Генералу ФСБ Беседину. Поверьте, это очень важно.

– Вы везли документы ему?

– Да. Это тот человек, который может помочь всем нам. Вернуть всё, что каждый из нас утратил. Да, и поимка Иванова с ним, если он в стране, была бы более эффективна.

Елагин усмехнулся.

– Да… Как говорил герой одного известного советского фильма «Складно звоните…». Лично мне помощь вашего генерала не нужна. Иванова я найду собственными силами, а свою шкуру перед тем, кем вы виноваты, уж поверьте мне, вам придётся спасать самостоятельно. Иван, оставь кейс на столе, и уведи их. Разместить по разным комнатам.

– Хорошо, Игорь Сергеевич, – Рокотов направился к двери, но она распахнулась прежде, чем он взялся за ручку, явив его взору одного из охранников дома.

– В чём дело? – Елагин поднял глаза на вошедшего мужчину.

– Игорь Сергеевич, госпожа Онегина привезла вам документы на подпись. Вы просили сообщить, когда она появится.

– Проводи её в гостиную и пусть подождёт, – Елагин поднялся на ноги и направился к двери, покидая кабинет.

Рокотов перевёл взгляд на Воропаева и Розвадовского.

– Прошу следовать за мной, господа, – Иван показал рукой на дверь. – И предупреждаю, без глупостей. Иначе ваше пребывание здесь в качестве гостей немедленно перейдёт в ранг пленников.