Тирамису для одинокого детектива (СИ) - Солманская Элина

Все эти годы он хотел только одного, достать чёртового Розвадовского, на которого в момент перевода денег за рубеж получил изрядное досье из источников, взломавших базу данных секретной информации. Почему-то всегда, словно хищник чувствовал опасность, исходившую от этого человека, и когда узнал правду о нём, был шокирован настолько, что поначалу не поверил. Его двойная жизнь, имя и служба, о которой ему поведал один из купленных бывших коллег Константина, открыл ему глаза на скромного и ничем не примечательного охранника со стажем с отличным послужным списком. Вероятно, потому, он и решился на весь этот спектакль с аварией и бомжами, которых купил за две бутылки водки, одел в роскошные шмотки и презентовал свой дорогой внедорожник, на котором заранее вывели из строя тормоза.

Искусная операция преследования и бомжи, доведённые до крайности и жуткого страха, обвинённые в краже автомобиля спасались бегством. Потеря осторожности и отсутствие тормозного управления стоила им жизней. Он наверняка знал, что коллеги Розвадовского не поверят в его трагическую смерть и проведённая экспертиза даст им все карты в руки считать его таким же преступником, как и он сам.

Очень надеялся, что его костоломы вышибут из бравого разведчика все его тайны и ту каверзу, которую он провернул за его спиной, похитив банковские документы и курьера, который их перевозил. Но он его недооценил и Розвадовский оказался крепким орешком.

Несколько недель его безуспешного поиска, и навязчивая мысль о том, что Константин под действием сильнейших транквилизаторов и наркотиков отдал богу душу в какой-нибудь канаве, утвердили его в том, что денег он больше не увидит. Но когда неожиданно получил сигнал о том, что некто Розвадовский воспользовался тайными каналами и сменил имя на новое, надежда в душе снова затеплилась. Не раз тогда сам себе говорил спасибо за то, что никогда не терял связи с преступным миром.

Но радость оказалась преждевременной, потому что беглый теперь уже Вавилов был подобен призраку, который то появлялся, то исчезал и как его люди не старались, так и не смогли его поймать. Обыск до кирпичика его любимой дачи и дома, где жили жена и дочь не дали никаких результатов, да и дальнейший путь его следования по стране был таким разветвлённым, что на это были истрачены огромные суммы всех его личных сбережений.

Освобождение Елагина год назад заставило его самого занервничать. Понимал, что этот господин не успокоится, пока не найдёт своих обидчиков. Из интернет таблоидов узнал, что на свободу Игорь Сергеевич вышел без сумы, а вполне обеспеченным человеком, как прежде. Но вот потеря, которая для него действительно оказалась значительной, стала смерть жены. И Иванов понимал, что этого Игорь никогда не простит.

Знал, что рано или поздно он непременно придёт по его душу, используя все мыслимые и немыслимые возможности и потому, когда был скручен его людьми на одном из светских раутов в Праге, не удивился.

Пожалел в тот момент, что не воспользовался предложением друга, и не сделал девять лет назад пластическую операцию по изменению внешности, и страх перед анестезией в итоге стал роковым. Единственное что осталось на момент своего низложения это надеяться на помощь вездесущего лазутчика, которого предусмотрительно отправил в стан врага два года назад. Обещал ему каждый раз, что как только окончится это дело, выведет его из-под удара, отблагодарив и вернув на работу к себе. Любил этого неоцененного по достоинству гения, как своего сына, потому что подобрал его на задворках жизни в шестнадцать лет, когда он сбежал из детдома. Только вот своё обещание парню пришлось нарушить, потому что завершение этого дела снова откладывалось. То, что Розвадовский оказался в руках Елагина, стало главным проигрышем.

– Владимир Алексеевич, можно? – молодой мужчина с рыжими волосами приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

Иванов повернул голову и пристально посмотрел на него.

– Входи, если не опасаешься моего праведного гнева. Что узнал? – Владимир откинулся на спинку кресла, давая своему тучному телу возможность расслабиться.

– Он держит их в своём доме под охраной. Прослушка, которую установил наш человек в особняке, дала нам возможность просмотреть момент их разговора. То о чём вы говорили, находится у Елагина. Документы в несгораемом кейсе. Только вот где Розвадовский хранил его все эти годы, остаётся загадкой.

– А для меня нет. Ай да, Розвадовский! Ай, молодец! – Иванов расхохотался. – Девчонку свою задействовал, что бы привезла ему то, что мы так долго пытались найти и вернуть. А я олух всё думал, в какой банковской ячейке он спрятал документы, а он оказывается… Да… – мужчина несколько раз постучал себя пальцем по лбу. – Ай да, майор! Браво! Всё оказалось так просто. Ну, я и лопух…

– Что будем делать?

– Делать, говоришь, что будем. Они открыли кейс?

– Насколько я понял, нет. Розвадовский отказался сотрудничать с Елагиным и сказал, что должен передать эти документы…

– Знаю я, куда он хочет их передать. Шкуру свою спасает перед товарищами. Значит так… – Иванов забегал глазами по столешнице, словно пытаясь там найти ответы на свои вопросы. – Где девчонка с пацанами?

– Поселилась у подруги в пригородном посёлке под Питером.

– Охрана?

– Небольшая. Два человека сменяют друг друга по очереди.

– Прекрасно. Ну что ж, у меня нет доступа к Розвадовскому и тем деньгам, что этот козел у меня спёр. Придётся сделать так, чтобы он мне принёс их в зубах.

– Но каким образом? Ведь он находится у Елагина в закрытой комнате.

– Ничего. Когда он узнает, что его единственному внуку угрожает опасность, я думаю он вырвется и из того плена и принесёт мне то, что я хочу.

– А что будет потом, когда он вернёт вам деньги?

– А что должно быть? Должно случиться то, что по вашей оплошности не произошло девять лет назад. Пустим его в расход. Он лишняя фигура на моей шахматной доске и больше мне не нужен.

– И что нам делать?

– Не знаю. Пошевели мозгами. Я хочу, чтобы уже послезавтра пацан был у меня здесь в этом доме. Всё понял? Постановка задачи ясна?

– Да, но что мы будем делать с таким маленьким ребёнком. Ему ещё и года нет. Он же наверняка даже жрать сам не умеет. А вдруг придётся продержать его тут долго?

– Ничего, найдёшь няню, а нет, сам станешь у плиты и будешь варить ему кашу. И вообще избавь меня от своих сантиментов. Меня не пацан волнует, меня волнуют деньги из-за потери, которых я не могу скрыться навсегда из этой страны, в которой у меня одни неприятности. Так что давай пошевеливайся, если не хочешь лишиться жизни. Я устал от ваших постоянных промахов и если вы в этот раз наделаете глупостей, я вас придушу своими собственными руками. А теперь проваливай! У меня в отличие от тебя миллион проблем и множество мыслей о том, как это всё решить. У тебя задача скромнее, так постарайся выполнить её достойно, чтобы заслужить право жить. Проваливай! – Иванов резко поднялся с кресла и отошёл к окну.

Когда дверь за его охранником закрылась, он с тоской в глазах посмотрел в стекло на зарядивший с утра дождь. Погода соответствовала его дурному настроению. Он ставил на кон всё и пойдёт до конца ради собственной свободы и дальнейшего безоблачного существования в одной из лучших стран Европы, а ещё лучше каких-нибудь удалённых островов в Индийском океане. Чертовски устал бегать от всех и трястись за свою жизнь. И ради этой сладкой иллюзорной мечты он не только не пощадит Розвадовского, но и пустит в расход всех, кто попадётся на его пути, не исключая и маленького ребёнка

Отбросив рукой, назад пряди густых каштановых волос, он подошёл к шкафу и, достав бутылку коньяка, плеснул в бокал немного ароматной янтарной жидкости. Сейчас это то, чтобы было ему нужно больше всего, чтобы утопить свои проблемы и то томительное ожидание, которое делило его жизнь на прошлое и будущее. Будущее… которое наступит уже послезавтра, когда вожделенный доступ к счетам окажется в его руках, а все ненавистные враги отправятся в Ад.