Откатчики. Роман о «крысах» - Алексей Колышевский

– Петр! У меня гениальная идея по поводу экономии на экспорте! Как вы думаете, когда факел прекращает гореть, то что это значит?

– Какой факел? Ты что там, «Hennessey» перебрал, пока летел?

– Да при чем тут… Я интересуюсь: когда факел нефтяного газа прекращает гореть, то что это значит?

– Ах, этот факел… Значит, что скважину законсервировали.

– Вот именно!

– Так, и что у тебя за радость такая?

– А то, что на бумаге-то эта скважина все равно осталась скважиной! И стоит она копейки. Покупай, кто хочет, отдадут с удовольствием за любые деньги!

– Так-так. Продолжай!

– Оформляем на тетю Маню фирму, покупаем пять-шесть скважин, которые не действуют, – и фирма становится обладателем собственной нефтедобычи. Что позволяет нам продавать нефть хоть на Луну, а через три-четыре месяца мы ее закроем и таким же макаром тут же откроем еще одну такую же помойку! И так далее!!! Это ж Клондайк!

– Ну, Гера, ну ты даешь! Вот теперь пусть говорят, что у меня нет интуиции! Это просто гениально!!! У тебя там, в Нижневартовске, надолго?

– Если все пройдет, как я предполагаю, и в администрации кое-кто не станет ломаться, как пятидесятилетняя девственница, то часа на два.

– Срочно потом возвращайся в Москву и сразу приезжай в офис. Мы все будем тебя ждать.

– И… Борис?

– А он что, альтруист, что ли? Разумеется, и он тоже! Прилетай скорее!

Герман торопился. У него перед глазами была комната совета директоров в гранитной башне, поэтому с одним из артачившихся директоров «Чернолес-Нефть», который никак не хотел уступать свою компанию за смешные, по его мнению, деньги, Гера поговорил довольно резко. Назвал того «мудаком» и «старпером». Сказал, что денег он не получит, как и продления лицензии на нефтедобычу.

– Ты можешь продолжать залупаться и дальше. В следующем году лицензии тебе не видать. Это мы через министерство решим в два счета. И налоговиков к себе жди в гости. И не только их. Как говорится, «все флаги в гости будут к нам». Причем не твои местные, тобой с руки прикормленные, а наши, из Москвы, которые тебе перекупить – кишка тонка. Понял?

Но директор, похоже, понимать ничего не хотел. Он позвал охрану, и Геру вывели под руки два здоровенных амбала, а вслед ему неслось:

– Скажи там, в Москве, своим жидам, что они не на того напали! Я здесь еще с бригадира начинал! Меня весь город знает!

– Он тебя и проводит. В последний путь. Обещаю, – с ненавистью прошипел Гера и, запрыгнув в автомобиль, велел везти себя в аэропорт. В Нижневартовске, где не было пока ни одного предприятия «Юксона», работал его так называемый политический филиал. Гера знал, что, по слухам, в последнее время все более участившимся, Хроновский собирается выставить свою кандидатуру на ближайших выборах президента. Для того, чтобы иметь в каждом регионе России свои глаза, уши и рот, внушавший избирателям, за кого им надо голосовать, этот собравшийся стать самым большим хозяином в стране человек зарегистрировал партию под названием «Открытый Союз» и вложил в ее деятельность колоссальные деньги. Партийные отделения были открыты по всей стране и в том числе в Нижневартовске. Заведующий филиалом, примерно одного с Герой возраста и комплекции парень, назвался Мишей и, увидев, что московский гость не в духе, решил лишних вопросов не задавать. Гера заговорил с ним сам. Времени было около тридцати минут, именно столько занимала дорога в аэропорт, и он пожелал узнать у «политика», как в офисе самого «Юксона» называли активистов «Открытого Союза», что-нибудь о том, кто только что выставил его за дверь столь наглым образом.

– А это у нас такой местный авторитет. Он в Нижневартовске живет с самых первых дней его основания, почетный директор, заслуженный нефтяник, то да се… Само собой, депутат местной Думы, магазины у него свои в городе, нефтяная компания. Старикам к пенсии доплачивает что-то там, они за него и голосуют постоянно. Его посадить хотели как-то, из Москвы приехали, так на его защиту весь город встал. Демонстрации, пикеты возле администрации. И что ты думаешь? Отстояли ведь! Так он остался при всех своих, как говорится, а те, кто его арестовывать прилетели, так ни с чем в Москву вашу и вернулись. Эх-х… Народ-то – он, когда захочет, многое может. Ну и в Москве, конечно, связи у него есть какие-то. В общем, тип такой, опасный. Дался он вам!

– Дело принципа, Миша. Теперь уже моего личного принципа.

Они ехали по дороге, покрытой утрамбованным колесами снегом. Сверху хоть и был насыпан песок для более лучшего сцепления с дорогой, но Миша, от греха, быстро не гнал, а, наоборот, ехал со скоростью километров тридцать в час, не больше. Его «Patrol» был с этим явно не согласен и словно сам порывался «прибавить». Гера, наблюдая этот поединок машины и человека, поневоле усмехнулся, настроение понемногу выравнивалось, он решил поднять вопрос по «старперу» на том самом совещании, на которое должен был вылететь через несколько минут.

– Куда его черт несет! – Он услышал восклицание Миши и машинально посмотрел через лобовое стекло вперед. На них на бешеной скорости летел огромный грузовик «Урал», тащивший за собой прицеп, груженный стальными трубами. Расстояние между грузовиком и внедорожником Миши было не более двухсот метров, и Гера вдруг понял, что если сейчас, мгновенно что-то не предпринять, то в Москву через некоторое время прибудет его обгоревший труп! Стиснув зубы, он открыл дверь и, кое-как сгруппировавшись, оттолкнулся обеими ногами от нижнего порога. Пролетел по воздуху около полутора метров и упал в придорожный сугроб. Сразу же пополз вверх и, перевалившись через высоченную насыпь, кубарем скатился в безопасный кювет. Зажал руками уши в ожидании страшного скрежета, взрыва, стука падающих и раскатывающихся по дороге огромных труб, но ничего этого, равно как и визга тормозов, не было слышно и в помине. Лишь один, похожий на паровозную сирену гудок «Урала», затем удаляющееся громыхание этой многотонной громадины и тишина. В ошарашенном состоянии он заполз на снежную насыпь и увидел, что «Patrol», мирно припаркованный возле обочины, цел и невредим. Гера радостно скатился с сугроба и побежал к машине поздравить Мишу с тем, что тот родился в рубашке. Бежать что-то явно мешало. Гера с ужасом потрогал брюки и понял, что от страха он обмочился, и не только…

Пролетая над гнездом кукушки

Совещание с участием Хроновского начиналось через полчаса. Гера сидел в своем кабинете в новых брюках и пытался отогнать от себя стыдливые воспоминания о дороге в аэропорт и о застирывании нижнего белья в самолете. Радость от придуманного им ловкого хода со скважинами улетучилась, и он пытался хоть что-то набросать на бумаге. Потом бросил это занятие и принялся глядеть в окно, с тоской думая о том, что из-за одного старого козла вся его карьера находится сейчас под большой угрозой. Позвонила секретарша. Сообщила, что совещание начинается через пять минут. Гера, невесело махнув рукой своему отражению в зеркале, поплелся занимать место.

За овальным столом собралось все руководство «Юксона». Все «при параде». Лица у всех какие-то торжественные и выражают уверенность в том, что светлое будущее уже не просто скоро наступит, для них оно уже наступило! У каждого из этих упакованных в «Brioni» и «Zegna» людей годовой доход превышал бюджет некоторых бывших союзных республик, и Гера постепенно расправил плечи. Рогачев уже рассказывал многим о Гериной выдумке, те в свою очередь поделились с другими, и все присутствующие, таким образом, были в курсе, радуясь, что появилась еще одна возможность «слегка подзаработать». Эти слова произнес управляющий какого-то нефтеперегонного завода. Пока Гера летел и отмывал в раковине «Сесны» следы своего конфуза, его идею уже успели внедрить!

Наконец появился сам Хроновский. Все с почтением встали. Он жестом разрешил сесть и сам сел во главе стола. Придвинул к себе микрофон:

– Уважаемые дамы… Хотя у нас как-то сегодня с дамами не густо, – по залу едва ощутимо пронеслась коллективная вежливая улыбка, – …и господа! Сегодняшнее совещание должно было быть обыкновенным, производственным, но произошло событие, которое вскоре сможет перевернуть весь ход современной российской истории! Я подал заявку на участие в выборах президента России!

Все встали и принялись аплодировать. Хроновский вновь поднял руки, в успокоительном жесте призывая всех садиться:

– Мы давно шли к этому мгновению, и вот оно настало. У нас есть все возможности для того, чтобы спустя очень короткое время стать хозяевами России!

Все вновь повскакали с мест и устроили самую настоящую овацию.

Гера аплодировал вместе со всеми, но отчего-то особенного воодушевления не ощущал. Вначале он удивился своему ощущению. Ведь в случае, если Хроновский станет президентом, перед Герой откроются такие перспективы, что думать о них было бы все равно, что думать о том, где находится край Вселенной, и что там, за этим краем, находится дальше. Пост в Кабинете министров, торжественный утренний стрит-рэйсинг по перекрытым по такому случаю для простых смертных улицам, речи, произносимые им с экрана телевизора при немного грустном выражении сосредоточенно-интеллектуального лица, поездка на экономический форум в Давос, дача в Серебряном Бору, личный повар-китаец! Нет. Ничего не радовало нашего Геру. Наоборот! Предчувствие нехорошего, гадкого стало вдруг расти в нем так же, как росло всегда перед каким-либо неприятным, но прогнозируемым событием. То же самое было с ним в «Рикарди», в «Ромашке», в «Нулевочке», словом, везде, откуда он вынужден был уйти не по своей воле. За свое место в «Юксоне» Гера был абсолютно спокоен: он человек Рогачева, руководит огромным отделом, работу свою выполняет прекрасно, если не считать этого, сегодняшнего форс-мажора в Нижневартовске. Но что тогда?