Девочка из рода ОХара - Рита Тейлор

— С чего вы это взяли, что я должен от вас убегать? Не стану я убегать от вас, — видимо своими подозрениями я задел гордость Филиппа.

— Хорошо. Тогда все в порядке, раз вы такой гордый и смелый, — сказал я.

"Выслушайте же меня. — Мы встретились с вами однажды, но вы не обратили на меня внимание. А я, ваше лицо тогда запомнил. Оно поразило меня своей страстностью. Я сразу подумал, что вы, должно быть, в кого-то Очень сильно влюблены, коли с таким отсутствующим видом смотрели на мир, будто видели в нем только одно лицо. Я не буду напоминать вам место нашей встречи. Вы вспомните его сами, если захотите.

Я расскажу вам о другом.

Я очутился в этом городе совсем недавно. Внимание мое в нем привлек некий дом, который как я думал, совершенно необитаем, и который не имеет к моей жизни никакого отношения.

Те, люди, которые могли бы в нем жить, должны были отличаться очень странным характером. Этот дом был с глухими ставнями и из его окон никто никогда не выглядывал.

Так или иначе я захотел попасть в этот дом. И попробовал это сделать. Однажды в жаркий полдень, когда ставни были на окнах так же наглухо закрыты, я вошел в его скрипучие двери…"

Рассказ Роз

Я осталась совсем одна. Филипп ушел от меня. Счастье покинуло меня. Глухая ночь навсегда воцарилась в моей душе. Я готовилась к смерти. Дни тянулись за днями в моей сумрачной темнице. Ничего не радовало меня. Ничего не оживляло мою душу. Я только думала о Филиппе, и ждала его. Я верила, что рано или поздно он должен прийти.

А пока, в наш город пришла настоящая тропическая жара. День и ночь на улицах города не умолкали голоса птиц. Я могла их только слушать. Как мне хотелось их увидеть!

Однажды днем, в непомерно жаркую пору, я сидела в своей комнате. Все оставили меня. Дядя Мартин практически не приходил. — Он потерял ко мне интерес. До меня доходили слухи, что он получил деньги от Пьера Робийяра за то, что Филипп якобы обесчестил меня. Но мне была безразлична эта его очередная подлость. Я верила, что Филипп по-прежнему любит меня, как в те несколько дней, и придет ко мне. Однажды днем я услышала чьи-то шаги по лестнице, и встрепенулась. Эти шаги были осторожные: они принадлежали незнакомому человеку. Свои так входить не могли. Это был кто-то иной.

Я сразу подумала: Филипп. Надо было остановиться и унять дрожь, которая охватила меня. Я застыла.

Шаги поднимались наверх.

Я пыталась думать о чем-то другом: но это мог быть только Филипп. Сердце забилось. Мне казалось, что невозможно, чтобы я жила.

Я замерла.

Шаги слышались все ближе. Во мне что-то происходило.

Я чувствовала, как силы оставляют меня. Голова закружилась. Стало совсем плохо. Хоть бы кто пришел на помощь!

И никто не приходит.

О, Господи, надо что-то предпринять.

Где-то у меня стоит вода? Я не могу найти столик. Поводила руками вокруг. Ничего не нашла. О, Господи, задыхаюсь.

Сейчас сердце не выдержит. О-ох, плохо, плохо.

Затуманилось в глазах. Но я ничего не вижу… Чего же в них туманится.

Надо собраться с силами. Шаги приближаются. Вот кто-то скрипит половицами на последнем пролете. Господи, так ведь не бывае-е-ет!!!

Шаги еще ближе. Совсем немного и я его увижу. Со мной стало происходить что-то совсем нехорошее. Платок из рук куда-то выпал. И что делать?

Я слышу чье-то дыхание. Надо позвать хоть кого-то на помощь. Мое сердце не выдержит. К окну, к окну.

Глоток свежего воздуха! Это слишком страшно задохнуться в такой миг!

А воздуху все меньше. Не проходит в легкие.

— Помогите!

Тишина.

— Помогите!

Я сама слышу свой голос откуда-то со стороны. Никого нет. О, люди!

Коричневая тумба преградила мне дорогу. Тумба же всегда была острая. Почему она сейчас коричневая?

Я — галлюцинирую. Как тогда с опиумом. Помогите быстрее, быстрее, увольте меня от ожидания!

Кто же так медленно поднимется? Я не могу крикнуть, чтобы позвать своего Филиппа. Я только чувствую — это ОН!

Господи, пытаюсь прорваться к двери, чтобы приотворить ее и крикнуть в коридор: "Филипп, на помощь!" — и ничего не получается.

А стул все-таки коричневый. Я о него больно стукаюсь.

Боль — это из прошлой жизни, — это понятно. Коричневый цвет — это непонятно! Я не могу его видеть. Коричневый цвет — это страшно. В глазах нестерпимо жжет. Кажется, я их совсем лишусь. Комнату застилает коричневый свет. Я галлюцинирую. А за дверью стоит Филипп, чего-то ждет.

Я не могу его видеть.

Я не должна его видеть.

Что со мной происходит? Все кругом в коричневом свете. Я вижу комнату, в которой провела столько времени.

Я вижу предметы… Я не хочу потерять в этот миг своего Филиппа. Я не хочу сейчас галлюцинировать. Пусть я останусь слепая, но моя голова должна остаться ясной!

Все, скрипит дверь.

Я кричу изо всех сил:

— Филипп!

И сама не слышу своего голоса. Видно мне заклеили рот.

Кто-то входит в дверь.

Я — в галлюцинации, потому что вижу молодое прекрасное лицо Филиппа.

— Филипп, Филипп, — кричу я, и мой волшебный человек бежит ко мне. Я знала, что дождусь его. Я знала это. Но причем же здесь галлюцинация. Я не должна находиться в плену своих химер в такой миг. Не должна! Помогите мне, я хочу ощупать своего Филиппа.

Но это не возможно, потому что я умираю. Это смерть пришла за мной. Я все вижу. А так не бывает. Я вижу все, как раньше. Отчетливо и реально.

Я вижу все в мельчайших подробностях и прежде всего лицо своего Филиппа. Это он!

О-о, кажется, я победила всех. Я победила смерть. Я умерла, потому что я вижу: но я дышу, значит я — в раю или… в аду.

Но и там я вижу!

Филипп бросается ко мне, и что-то говорит, а я — не слышу что.

Я вижу только его губы, к которым прижимаюсь, и целую его и целую его, и по щекам моим текут слезы, потому что я чувствую, что жизнь продолжается.

И это осязание самое правдивое.

Это мой Филипп! Я прозрела. Вы слышите — я прозрела! Вам теперь не отнять у меня ни моего Филиппа, ни мое зрение! Я победила. О, Господи! Я не в раю, или в аду. Я — в жизни. За что ты мне это сделал? Я благодарю тебя! Это было слишком хорошее мгновение для нас.

Я падаю без сознания на руки своего Филиппа. Счастье — он меня держит. Я на руках своего любимого. Наверное, это и есть рай.

Рассказ тени (продолжение)

Я подхватил эту девушку на руки. Это была та, про историю которой говорил весь город. Она была в моих руках: по ее крику я понял, что она прозрела.

В медицине бывают такие случаи, когда ложная слепота проходит в результате нервного шока. С Роз Бибисер был именно такой случай.

Любимая, которую я обрел, звала меня Филиппом. Звала первое время. Я попытался убедить ее, что на самом деле меня зовут по-другому.

Я обещал ей, что призрак того Филиппа больше не будет ее преследовать.

Поэтому я пришел сюда, чтобы сказать вам: вы не должны беспокоить воображение несчастной девушки по имени Роз Бибисер. Вы должны оставить ее в покое. И только тогда она и я найдем свое счастье. И последнее, о чем я вас прошу: забудьте нас.

Это и был тот самый важный повод, по которому мы встретились с вами. Я сказал все…

… Филипп насколько темнота ему позволяла рассматривал меня. Я видел как его потрясло все рассказанное.

— Значит вы пришли на смену мне! — только и смог вымолвить он.

— Я пришел не на смену вам, я пришел забрать из вашей памяти свою любимую, вы все знаете — и теперь уходите!

Филипп помялся на одном месте: ему нечего было сказать.

С Роз Бибисер произошел тот самый случай, на который врачи оставляли только одну сотую процента. Прекрасно. На Филиппа этот шанс не выпал!

— Что же, я желаю вам счастья, — выдавил он из себя. — У меня тоже есть любимая девушка, но в отличие от вас — мне никак не удается с ней встретиться. Возможно, вы более счастливый человек. Я — пойду. Я буду знать, что одним грехом на моей душе меньше. Благодарю вас.

Филипп повернулся и шатаясь пошел прочь.

Он шел и думал о тайне, которая не позволяет ему встретиться с любимой. Что за рок властвовал над ним? Пока он не понимал этого — неизменно проигрывал. Он пришел в пустой дом. Слуги доложили, что мистер Батлер, по-прежнему не возвращался.

"Поехал, наверное, в какой-нибудь салун: пить и играть в карты. Волноваться не стоит. А вот я — без Эллин. Что со мной происходит? Почему я не могу с ней встретиться. Какая тайна охраняет нашу разлуку? Я хочу узнать ее. Иначе — все будет ужасно".

Поиски Батлера

На следующий день весь город говорил о таинственном исчезновении Чарльза Батлера. Говорили как друзья, так и враги. Особенно нервничали в семействе Пэтифера. "Батлер исчез самым таинственным образом", — доложили слуги Саймону, — днем сел на коня в чрезвычайном возбуждении и умчался в неизвестном направлении".