Монах - Евгений Щепетнов

Она ещё раз внимательно осмотрела обнажённого Андрея, лежащего на кровати, и добавила:

— Хорош! Хорош, самец! Узнаю, что мои фрейлины к тебе таскаются — я тебя отравлю! Ты только мой, запомни это!

Она вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь, и оборотень услышал, как она снова материт сторожей у двери, кроя их последними словами за их глупость, подлость, тупость и вообще все прегрешения на свете.

Андрей лежал на постели, расслабленный — разрядка после долгого, очень долго воздержания была такой бурной, что он чуть не раздавил женщину в своих объятьях, забыв о своей силе — скорее всего, на ней остались следы его рук.

То, что она была так потрясена его сексуальными способностями — его не удивило — во-первых он, в сравнении с обычным человеком, был практически неутомим, не задыхался от бурных телодвижений, а во-вторых, и главное — он уже давно заметил, что температура его тела была выше, чем у людей — по его прикидкам она составляла тридцать восемь — тридцать девять градусов, а может и выше, понятное дело, что женщина это сразу ощутила…

Повышенная температура объяснялась просто — повышенная сила, скорость, регенерация, требовали ускорения обмена веществ — потому он так часто и так помногу ел, вызывая удивлённые взгляды своих спутников, потому ему необходимо так часто охотиться по ночам — свежее сырое мясо — источник энергии, источник восполнения его ресурсов, без этого он будет худеть, и похоже — как он думал — даже впасть в спячку.

Так что — подумалось ему — теперь у него может быть новая работа — альфонс. Дамы будут в восторге. Очередь выстроится….

От этих мыслей ему стало смешно, а потом он снова загрустил — всё дальше и дальше он уходил от того Андрея, который попал сюда из земного мира, куда девались его принципы, посыпались взятые на себя обеты, похоже — он всё больше и больше превращался в Зверя…

Оборотень встал с постели, взял рубаху и обтёрся, убирая следы пота графини, залившей его с ног до головы. Помыться было негде и он с неудовольствием бросил смятую рубаху к стене — завтра придётся выходить на люди в чём есть, мятым и в пятнах. Так-то ему было на это наплевать, но червячок тщеславия, который он с удивлением обнаружил в себе, точил его изнутри и требовал, чтобы во время дуэлей монах выглядел эдаким щёголем.

Андрей поправил скомканную, влажную от любовного пота постель и поморщившись, не одеваясь, снова на неё улёгся. Делать всё равно было нечего, так что оставалось только спать, что он и сделал, заставив себя успокоиться с помощью специальных упражнений.

Дверь распахнулась, и вошедший капитан наёмников, поморщив нос, весело сказал:

— Ага! Всё-таки она тебя трахнула! Ну и баба — не пропустит новеньких, а хороша, правда? Я тоже с ней был…после неё, других воспринимаешь, как деревянных кукол. А что, умеет, этого у неё не отнимешь! Пошли со мной — сейчас вымоешься, да одежду чистую наденешь — хозяева намерены превратить представление во что-то незабываемое, так что хотят, чтобы ты выглядел прилично. Я тебе дам свою одежду — мы одного роста и сложения, так что тебе подойдёт, а я с них сдеру за неё втройне — скажу — по заказу шили, пусть раскошеливаются! — наёмник хохотнул добавил — ты не одевайся совсем, брось барахло тут, только штаны натяни и всё. Ну и свой кошель прихвати — а то прислуга сопрёт. Кстати — завещай мне свой кошель — я гляжу, он толстый — ты всё равно не переживёшь три дуэли подряд. А мы на твои деньги славно погуляем, помянем тебя добрым словом. Не хочешь завещать? Ну и зря! — наёмник хохотнул и пошёл вперёд, показывая Андрею дорогу.

Скоро они оказались в помещении, обшитом деревом, с деревянными полами и скамьями вдоль стен и посреди комнаты. В нескольких печах были вделаны котлы, которые испускали горячий пар, а рядом стояли другие котлы, на подставках, видимо с холодной водой. Везде были расставлены деревянные шайки и лежали ковшики.

— Вот, наша моечная — давай, приводи себя в порядок! Мыло вот тут, в горшке — черпай, мылься, после графини тебе небось отмываться полчаса! — наёмник снова хохотнул и закрыл за собой дверь.

Андрей стал раздеваться, оглядываясь по сторонам — в маленькие окошки, забранные мутным стеклом, светило солнце, в бане пахло листьями, разогретым деревом и перегретыми камнями…если закрыть глаза, забыть про огромные размеры моечной — она была длиной метров тридцать, как общественная баня — то можно было представить, что находишься в какой-то обычной деревенской бане, где-нибудь в смоленской области.

Оставив штаны на скамейке у двери, Андрей вымыл горячей водой шайку — как и все современные люди, он испытывал брезгливое отношение к общественным баням — налил туда горячей и холодной воды, смешал, и стал с наслаждением смывать с себя пот и грязь этих дней…

Через двадцать минут заглянул капитан и спросил:

— Ну что, ты готов? — он окинул Андрей взглядом и сказал — мда…теперь я вижу, почему ты смог положить Карнака…хех! — и почему графиня ходит такая счастливая, что хочется дать ей чего-нибудь кисленького, чтобы стереть улыбку удовольствия! Граф злой, как собака — видать доложили, как она с тобой кувыркалась. А ты бы видел рожи моих ребят — она ободрала их в полосочку! Вот тоже — есть приказ графа не пускать, да, но не будут же они драться с графиней? Завтра сам граф скажет, что его супругу обидели — и полетят головы! Пусть между собой сами разбираются. Давай вытирайся — держи полотенце — вот штаны, рубаха, сапоги — размер подходит? Ага, подходит — капитан приложил новые сапоги подошвой к старым сапогам Андрея — сейчас позавтракаешь, чтобы силы были, и вперёд. Графиня там тебе вкусненького прислала — видать хорошо старался, раз так отмечает! — наёмник подмигнул и вышел из бани, оставив узника приводить себя в порядок и одеваться.

Тёмно-синяя свободная рубаха, такие же брюки с скромной строчкой по швам, мягкие кожаные сапоги пришлись впору. Тут же нашёлся шнурок, которым Андрей подвязал свои сильно отросшие волосы и сделал из них воинский хвост, подумав, что их уже пора обрезать, а то придётся заплетать в косу, как китайцу. Чистое тело с удовольствием восприняло новую одежду, тонкая ткань которого ласкала тело и совершенно не мешала движениям.

Андрей сделал несколько энергичных движений, проверяя, как сидит одежда, и остался ею доволен.

Толкнув дверь, он вышел наружу и увидел капитана наёмников, весело обсуждающего что-то со своими людьми — их было человек пять-шесть, и все в полном вооружении — впрочем — как обычно.

— Хорош, да! — подмигнул капитан — просто принц. Пошли, позавтракаешь. Есть будешь у себя в комнате, пока велено тебя никуда не выпускать — ты будешь гвоздь программы. Идём!