NEXT - Майкл Крайтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хулио стоял над черепахой и смотрел на нее.
— Это то начинается, то прекращается, — сказал Мануэль.
И вот то, о чем он говорил, началось. Фиолетовоесвечение, исходившее, казалось, из пластин панциря. Некоторые из них не светились и оставались темными, другие вспыхивали и гасли, третьи светились, не переставая. Каждый импульс длился около секунды. Пластина быстро вспыхивала и медленно гасла.
— Сколько таких черепах ты видел? — спросил Хулио.
— Эта — третья.
— И это свечение удерживает ягуаров на расстоянии?
Хулио продолжал наблюдать за мягкой фиолетовой пульсацией. Что-то в этом казалось ему знакомым. Это напоминало свет то ли светлячка, то ли люминесцентных бактерий в волнах прибоя. Что-то такое, что он уже видел.
— Да, ягуары предпочитают держаться от них подальше.
— Подожди-ка минутку, — сказал вдруг Хулио. — А что это такое? — Он показал на панцирь, где светящиеся и темные пластины образовывали некий узор.
— Да, такое бывает.
— Но ты это видишь?
— Да, вижу.
— Это похоже на шестиугольник.
— Даже не знаю…
— Напоминает символ какой-то корпорации, ты не согласен?
— Возможно.
— А другие черепахи? У них тоже высвечивался такой же символ?
— Нет, у каждой свой узор.
— Значит, ты думаешь, этот напоминает шестиугольник случайно?
— Да, Хулио, думаю, это так. Сам посмотри: узор на панцире не идеальный, он не симметричный.
Пока он говорил, свечение прекратилось. Черепаха снова была темной.
— Ты можешь сфотографировать этот узор?
— Я уже сделал это. Правда, без вспышки, с большой выдержкой, так что снимок получился немного размытым, но он у меня есть.
— Хорошо, — кивнул Хулио. — Это наверняка какое-то генетическое изменение. Давай проверим журнал посетителей и выясним, кто мог это сделать.
ГЛАВА 048
— Джош! Звонила его мать.
— Да, мама?
— Я подумала, что тебе нужно это знать. Ты помнишь сына Лоис Грэхэм? Эрика, того, который сидел на героине? Произошла ужасная трагедия. Его больше нет.
Джош издал протяжный вздох, откинулся на спинку стула и закрыл глаза.
— Как это случилось?
— Он разбился на машине, но, когда сделали вскрытие, или как там это у них называется, оказалось, что у него случился инфаркт. А ведь ему был всего двадцать один год, Джош!
— Может, это у них наследственное?
— Нет. Отец Эрика живет в Швейцарии, ему шестьдесят четыре года, и он до сих пор лазает по горам. И у Лоис отличное здоровье. Она просто раздавлена случившимся. Мы все раздавлены.
Джош промолчал.
— У Эрика все складывалось так хорошо! — продолжала говорить мать. — Он избавился от наркотиков, нашел новую работу, а осенью собирался продолжить учебу. Вот только он начал лысеть. Многие думали, что он прошел курс химиотерапии. И еще — стал сутулиться. Джош, ты меня слышишь?
— Слышу, мама.
— Я видела его на прошлой неделе. Он выглядел как старик.
Джош снова ничего не сказал.
— Джош, семья Эрика в трауре. Ты обязан их навестить.
— Я постараюсь.
— Джош, твой брат тоже выглядит очень постаревшим. — Знаю.
— Что происходит? — спросила она. — Что ты с ними сделал?
— Я?
— Да, Джош. Ты дал этим людям какой-то ген или что там было в этом твоем спрее? И теперь они превращаются в стариков.
— Мама, Адам сделал это сам. Он вынюхал спрей, поскольку думал, что это какой-то наркотик. Меня в тот момент даже не было рядом с ним. А что касается сына Лоис Грэхэм, то ты сама просила меня дать ему спрей.
— Как ты можешь такое говорить!
— Ты заставила меня это сделать.
— Джош, ты становишься невыносим. Как я могла заставить тебя что-то сделать? Я ничего не понимаю в твоей работе. Ты позвонил мне и спросил, где живет Эрик. И просил меня ничего не говорить его матери. Вот как было дело.
Джош сидел молча. Он надавил кончиками пальцев на веки, и вскоре в глазах поплыли цветные пятна. Ему хотелось бежать — из своего кабинета, из этой компании. Ему хотелось, чтобы все это оказалось страшным сном.
— Мама, — сказал он наконец, — все это может оказаться очень серьезным.
В этот момент Джош думал о том, что вполне может очутиться за решеткой.
— Конечно же, это серьезно! Мне страшно, Джош! Что теперь будет? Неужели я потеряю сына?
— Не знаю, мама. Надеюсь, что нет.
— Я думаю, шанс все-таки есть. Я позвонила Ливайнам в Скарсдейл. Они уже старые, им обоим за шестьдесят. И оба бодры. Хелен сказала, что никогда не чувствовала себя лучше, а Джордж постоянно играет в гольф.
— Это хорошо, — ответил Джош.
— Так что, может, с ними все в порядке?
— Думаю, да.
— В таком случае, может, и с Адамом все будет хорошо?
— Я очень надеюсь на это, мама. Очень надеюсь.
Он положил трубку. Конечно, Ливайны в полном порядке. Он залил в распылители чистый физиологический раствор, так что они не получили ген. Он не собирался отправлять свой экспериментальный ген каким-то незнакомым людям в Нью-Йорк. Но если это дарит матери утешение, то пусть так и думает.
А вот у самого Джоша в душе уже не осталось надежды — ни насчет брата, ни насчет него самого.
Он должен обо всем рассказать Рику Дилу. Но только позже, только не сейчас.
ГЛАВА 049
Муж Гейл Бонд, Ричард, менеджер по инвестициям, часто засиживался допоздна, когда нужно было развлечь важного клиента. А важнее американца, который сидел сейчас напротив него за ресторанным столиком, и быть не могло. Это был Бартон Уильямc, знаменитый инвестор из Кливленда.
— Вы хотите сделать сюрприз жене, Бартон? — уточнил Ричард Бонд. — Думаю, у меня есть именно то, что вам нужно.
Уильямc посмотрел на собеседника одним глазом, во взгляде которого не читалось ни малейшего интереса. Бартону Уильямсу было семьдесят пять лет, и он очень сильно напоминал жабу. У него было толстое обвисшее лицо с двойным подбородком и крупными порами, широкий плоский нос и глазки-бусинки. А еще — привычка положить руки на стол и лечь щекой на пальцы. В такие моменты его сходство с жабой усиливалось еще больше. На самом деле таким образом он давал отдых своей шее, болевшей от артрита. Ортопедический воротник Уильяме не носил, заявляя, что тот его старит.
Он мог лежать таким образом сколько угодно, Ричарду Бонду было на это наплевать. Уильяме был достаточно стар и достаточно богат, чтобы делать все, что захочет, а хотел он на протяжении всей своей жизни одного — женщин. Даже сейчас, несмотря на возраст и внешность, он имел их в невообразимом количестве и в любое время суток. Во время встреч с Уильямсом Ричард неизменно устраивал так, чтобы под конец трапезы к их столику подходила какая-нибудь доступная женщина, заранее договариваясь с ней относительно того, за кого она себя выдаст: за его секретаршу, решившую занести шефу важные бумаги, за старую приятельницу, подошедшую поздороваться и спросить, как дела, или просто за почитательницу выдающегося американского финансиста.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});