Сокровище Нефритового змея (СИ) - Лайм Сильвия

И совершенно неожиданно моя прогулка по саду превратилась в путешествие прочь из города шаррвальцев.

Хорошо, что Истеачлаваинкт посоветовал мне надеть другую одежду. В домашних меховых бабушах идти по камням пещер было бы не так удобно, как в прочных туфлях с крепкой подошвой. А чёрное платье с россыпью камней и вовсе было гораздо толще прежнего, подбитого мехом только в области шеи.

Я была полностью готова к прогулке! И когда мы наконец подошли к той самой кишке, в которой, по словам паука Шушу, и скрылся Джерхан, сердце на секунду ёкнуло и остановилось, лишь через бесконечно долгий промежуток времени вновь возобновив свой бег.

Ладони вспотели, а затем заледенели.

Предчувствие.

– А нам точно сюда? – глухо спросила я Сулари, глядя в черный провал пещеры, в котором совершенно ничего не было видно. Казалось, из него доносятся пугающие звуки, какой-то низкий, злой шелест.

– Нет сомнений, ала! – подтвердила девушка, зажигая палку, на которую предварительно намотала промасленную тряпку. – Бояться не надо, мы ненадолго.

И тут же благодаря ее факелу пространство вокруг нас осветилось. Несильно, к сожалению, но этого было достаточно, чтобы прогнать мой страх.

– Тогда в путь, – кивнула я, пытаясь высмотреть в пещере следы Джерхана.

Пока их видно не было. Но чем дальше я шла, тем больше крепла моя уверенность, что мы двигаемся в правильном направлении. Чувство беспокойства росло с каждой минутой, и это придавало мне уверенности. Я знала, что должна найти Джерхана, чего бы мне это ни стоило.

Глава 15

«Солнце вспыхнет на небе, поверь,

И настанет век королей…»

(из уличной шейсарской песенки)

– Ну и где же наш распрекрасный мох? – спросила я после десятка минут блуждания по пещере в полной тишине. Моя спутница совершенно не любила болтать.

– Ой, где-то здесь он, ала, Синильный мох расти начинает там, куда совсем-совсем не проникает свет. Отошли мы уже довольно далеко от каньона, и теперь искать можно синенькие трубочки на стенах.

– Трубочки?

– Да! – оживилась немного Сулари. – Синильный мох не похож на траву, к примеру. Скорее на россыпь маленьких трубочек, чуть расширяющихся вверх на манер шляпок грибных. Вот, смотрите! – воскликнула она, подбежав в какому-то громадному камню и лихо юркнув прямо под него.

Свет от ее импровизированного факела дернулся, задрожал, и, пока девушка была за камнем, я ощутила себя почти в кромешной тьме.

Интересно, что будет, если мы останемся здесь без света? Когда факел угаснет окончательно? Ведь придется ещё как-то выбираться обратно…

– Ух ты, и впрямь похоже на трубочки, – выдохнула я, наклоняясь к служанке, которая, согнувшись в три погибели, маленькой лопаточкой отковыривала мох от камней.

Он действительно оказался таким, как его описывала Сулари. И ничуть не похожим на обычный зелёный пушок, растущий на влажных камнях и деревьях. Бледно-синие трубочки были очень хрупкими, и стоило дотронуться до них, как они превращались в пыль. Поэтому лопатка, как у Сулари, мне, конечно, очень пригодилась бы.

– Вот, возьмите мою, ала, – вдруг сказала служанка, протягивая мне инструмент, – я уже давно собираю этот мох и умею отколупывать его пальцами.

Ну вот, наконец-то, как говорят в Шейсаре, «песок в часах посыпался». В смысле, кажется, отношения между нами чуть потеплели.

Я с улыбкой забрала лопатку, поблагодарила Сулари и начала работать. Одновременно с этим у нас как-то сама собой завелась неспешная беседа о том, как хорошо шаррвальцам живётся в Стеклянном каньоне, насколько тут комфортно и привычно для них.

Например, я с удивлением узнала, что некоторые и вовсе боятся когда-нибудь увидеть солнце. Говорят, что от него появляются ожоги и ещё более страшные болезни, чем в его отсутствие.

– У вас правда кто-то так думает? – удивилась я, складывая в корзинку не очень аккуратный пласт мха.

– Да, ала, – серьезно кивнула служанка. – Не все хотят покидать каньон, далеко даже не все.

– А ты?

Несколько мгновений Сулари странно смотрела на меня, а потом отвернулась, переведя взгляд на предмет своих трудов.

– Я делаю то, что скажут мне, ала. И не более того, – пространно ответила она, и я не стала больше приставать к ней по этому поводу.

В этот момент из глубины пещеры донёсся какой-то лёгкий гул. Сулари не обратила на него ни малейшего внимания, словно не услышала. А я невольно коснулась камня, как всегда делала в детстве.

Гул усилился многократно. И теперь я различала у себя в голове мысленный паучий шепот. Его уже нельзя было перепутать ни с чем иным, ведь я знала, как он звучит по-настоящему. Вот только слова разобрать оказалось невозможно.

Я нервно взглянула вглубь темного тоннеля, поежилась.

А затем перевела взгляд на Сулари. Девушка отошла от меня к другой стороне стены, невозмутимо отколупывая мох и там.

– Ты ничего не слышишь? – пробормотала я несколько нервно.

Служанка подняла голову, нахмурилась, а затем опустила, пожав плечами.

А я продолжала ощущать этот странный растущий шум. Подняв лопатку, как единственное доступное оружие, я разогнула слегка затекшие колени и сделала несколько шагов в сторону тоннельной тьмы. Туда, где мы с Сулари еще не были.

По-хорошему, шагать-то нужно было как раз в обратном направлении. Поближе к каньону да к стражникам царицы. Но я не хотела уходить от Джерхана… Не могла оставить его здесь одного.

А я знала, что он где-то тут!

Приложив свободную руку к стене, я закрыла глаза.

Гул и шепот усиливались. Теперь мне казалось, что паучьи голоса напоминают крик.

Сердце подскочило к горлу и там и застряло.

– Сулари… – позвала я девушку, но она не откликнулась. – Сулари! – воскликнула снова.

И тут слабый, подрагивающий свет в пещере вдруг погас.

– Сулари! – громко повторила я, когда на меня навалились знакомые ощущения: страх темноты и ужас от попадания в замкнутое пространство, не освещенное даже мельчайшим светом.

Если бы мне вздумалось поднести ладонь к лицу, я ничего не увидела бы.

– Сулари, у нас погас факел? Почему ты молчишь, это не смешно, – выдохнула я, стараясь придать голосу уверенности.

– Погас, – ответила тогда девушка как-то слишком уж спокойно. Неужели ее не пугала тьма?..

– У тебя есть еще один?

– Нет, ала. У меня нет…

– А может, стоит зажечь ту смесь, что у тебя была в бутылке для отпугивания солаанов? – предложила я, вспомнив, что у девушки была целая емкость с горючим маслом. При необходимости мы могли бы полить им потухший факел, а потом…

– Это не жидкость для отпугивания солаанов, – медленно произнесла она, и на меня вдруг накатила очередная волна сдавливающего ужаса. – А наоборот совсем…

– Что значит «наоборот»? – ахнула я.

В этот момент раздался звон и грохот, звук битого стекла наполнил узкое пространство пещеры, и вслед за этим вокруг запахло чем-то странным, кисловато-тухлым.

Сулари разбила бутылку…

– Запах должен привлечь солаанов, а не отогнать их, – произнесла совершенную околесицу девушка. – Простите, ала.

Послышался грохот удара. Земля задрожала под ногами, а сверху посыпалась каменная пыль.

– Сулари, что происходит?! – воскликнула я, пятясь к стене, прижимаясь к ней спиной и закашливаясь, потому что грохот усиливался, а в пещере, похоже, начинался обвал.

Сулари больше не отвечала.

Я поняла, что должна двигаться куда-то, иначе меня вот-вот просто закопает под валунами во время обвала. Похоже, служанка заманила меня в ловушку!

И теперь я вдруг внезапно поняла, отчего она так нервничала, когда смотрела на меня… Почему мне никак не удавалось найти с ней общий язык, разговорить ее! Все встало на свои места!

Конечно, она нервничала, ведь представлять, как заводишь человека в смертельную западню, наверняка ещё тот стресс!