Скриптер - Сергей Соболев

— Зинаида Игоревна? — выдохнул главврач. — Это она меня сдала? Вот же кур-рва!..

— Сейчас позвонят, — сказала «принцесса», уставившись своим завораживающим, меняющим периодически цвет от желтого до изумрудного глазом на хозяина кабинета. — На ваш мобильный позвонят.

И действительно, не прошло и пяти секунд, как зазвучали телефонные трели.

Заметив, что хозяин кабинета намеревается снять трубку одного из городских аппаратов, стоящих перед ним на столе, его странная гостья, щелкнув в воздухе пальцами, произнесла:

— Я же сказала — мобильный!

Мужчина, лицо которого покрылось красными пятнами, бросил на нее ненавидящий взгляд. Но все ж полез в карман — за сотовым телефоном.

— Слушаю!

— Это Вениамин Семенович? — донесся из трубки мужской голос.

— Да, я! Что нужно?

— Извините за поздний звонок… Это из приемного покоя больницы Скорой помощи вас беспокоят! Я дежурный врач…

— Это из Склифа? — перебил его Вениамин Семенович. — Зачем вы мне звоните? Уже ночь, у меня нерабочее время! Перезвоните нашему дежурному по больнице, у вас должен быть его телефон!

— Звонили… почему-то не отвечает!! Тут такое дело… К нам поступила некая Савченко Зинаида Игоревна…

— Что?! Что значит — «поступила»? Что с ней такое? Почему она у вас, в больнице Скорой?

— Ее привезли из полицейского участка. Посмотрели ее документы…

— Подождите? А как она попала в полицейский участок? Что вообще происходит?!

— Ее забрали прямо из кафе… Мне так сказали те, кто ее к нам доставили! Названия заведения я не знаю, но могу уточнить у полиции!

— И что? Что с ней случилось?

— У гражданки Савченко тяжелое психическое расстройство! Она ведь у вас работает, в вашей больнице? Старший бухгалтер, кажется?

— Э-э… Так я не понял, что с ней такое, с этой женщиной?

— Она не в себе! Не отвечает на вопросы, никак не реагирует на людей, все время бормочет одно и то же слово!

— Какое слово?

— Слово из семи букв… Минутку, у меня записано… — Врач приемного одела Склифа несколько секунд молчал, потом вновь заговорил. — Слово это — ВЕНЯВОР.

— Что? Не понял?! Повторите!

— Даю по буквам… Василий… Емельян… Николай… Яков… Василий…Ольга… Роман. Вместе — еще раз повторяю — получается — венявор!

— Венявор? — У Вениамина Семеновича перехватило дыхание. — Но… Вы уверены?

— Да она все время бормочет одно и то же, без остановки — венявор!

венявор! венявор! венявор!..

— Какой ужас…

— Так что, Вениамин Семенович, нам ее у себя оформлять, или…

Главврач выронил из потной руки дорогой сотовый телефон марки Vertu. Потом, обхватив голову руками, протяжно, по-волчьи, завыл…

В этот драматичный момент без стука в его кабинет ворвались двое дюжих мужчин в больничной униформе — это были санитары.

Увидев ополоумевшего начальника, они застыли посреди помещения, рядом с Геннадием; никак не могли взять в толк, что здесь происходит.

— Лиза, они здесь лишние! — сказала «принцесса». — Пусть пока обождут за дверью.

В помещении раздался жуткий звук — вначале низкий, шипящий, затем переходящий в более высокий и громкий, сверлящий барабанные перепонки! К двери метнулась огромная черная тень!.. Дюжие, откормленные на сытых хлебах санитары, выпучив глаза, крутанулись на месте; затем, непостижимым образом одновременно протиснувшись в дверь, вынеслись прочь из кабинета!

— Лиза, только без кровопролития, — крикнула «принцесса». — Санитары еще пригодятся!..

Геннадий, мимо которого пронесся какой-то черный смерч, сопровождаемый жутким звериным воем, стоял ни жив, ни мертв.

— Ой… — прошептал он одними губами. — А что это б-было?

— Гена, не обращай внимания, — не оборачиваясь, сказала «принцесса. — Это рабочий момент.

Затем она, чуть наклонив голову, заглянула под стол.

— А вы, Кислов, зачем туда забрались? Что вы делаете под столом?

— Я это… Я б-буду сидеть з-з-здесь, — пробормотал дежурный врач, к которому вернулось заикание. — С ума можно с-с-сойти!..

— Если нравится сидеть под столом — сидите. Так о чем мы говорили? «Принцесса» постучала себя пальцем по лбу. — Вспомнила! Мы говорили о моем диагнозе… Ну так вот, господа медики — дипломированные психиатры! Я его сама себе поставила. Потому что здешние врачи, включая вас — суть профаны. Никто из вас ничегошеньки не понимает в психиатрии, в устройстве человеческой психики, в душевных болезнях… Вам интересно то, что я говорю, Кислов?

— Э-ээ… Д-да, если вам угодно… п-п-продолжайте!

— Угодно.

«Принцесса» вновь закинула ногу на ногу и принялась мерно покачивать ногой в стоптанном ботинке с потрескавшимся загнутым носком.

— Одна из моих ипостасей, одна из множественных личностей, заключенных во мне, такова… Я, к вашему сведению, являюсь принцессой Юлией, дочерью Дианы!

— Д-дочерью Дианы? — переспросил из-под стола укрывшийся там медик. — У нее, то есть, у Д-дианы не б-было дочерей!

— Как так? — удивилась «принцесса». — Откуда вы взяли, Кислов? Почему вы считаете, что у Дианы не было дочерей?

— Так это об… об… общеизвестный факт! У Д-дианы только два сына! Это принцы Его королевское высочество Уильям и его брат принц Гарри!

В кабинете послышался звонкий смех.

— Кислов, ну нельзя же быть таким идиотом?! Это даже для дипломированного психиатра как-то уже слишком!

— А что я такого с-сказал?

— Ну при чем тут, спрашивается, принцы Уильям и Гарри?! Они мне никакая не родня! Как, впрочем, и та славная девушка, бедная принцесса Диана, которая уехала от всего вашего идиотского общества прочь…

— Она… это… п-погибла! Раз… раз… разбилась в автомобильной аварии!

— Это вы так все думаете. А на самом деле она через тот тоннель в Париже перебралась совсем в другие места…

— Д-другие места?

— В миры, о которых вы, мозголомы, ворюги и садисты, вы, чей интеллект не выше сознания кольчатого червя, не имеете малейшего представления!..

Она поднялась; подошла к главврачу, чье лицо было багровым, как борта его дорогого навороченного джипа. Щелкнула пальцами у него под носом.

— Пора показывать заначку, Венявор!

— Заначку… Какую заначку? Не понимаю.

— Твоя бухгалтерша… она же коммерческий директор многих ваших побочных фирм, сняла со счетов столько, сколько смогла!

— Что?!

— Около полутора миллионов зеленых бумажек ушло уже сегодня с ваших электронных счетов! Надо же, Веня, как ты доверяешь этой женщине…

— Сволочь Зинка, — пробормотал главврач. — Не только сдала с потрохами, но и деньги потырила!

— Денег у тебя, Венявор, немеряно! Один твой загородный особняк тянет миллионов на десять так… в тех же зелененьких бумажках!

— И это знает… — простонал главврач. — Все про меня знает… но откуда?!

— А вот этого уже тебе лучше не знать, — «принцесса» скривила губы. — Так вот, Венявор. Часть сегодняшнего мероприятия… и значительная часть, уже оплачена переводом на банковские счета соответствующих заведений и фирм! Но поскольку гулянка намечается широкая, душевная, то запас денег не помещает! Они ведь у тебя есть, верно?

— Не знаю… не помню.

— Хватит косить под идиота. Вставай, показывай, где у тебя тут личный сейф!

Хозяин кабинета грузно поднялся из-за стола. «Принцесса» тоже встала; жестом подозвала охранника.

— Гена, нужна твоя помощь!

Главврач, обливаясь потом, шумно отдуваясь и что-то бормоча под нос, достал из чехольчика, прикрепленного к брючному поясу, небольшую связку ключей. Он направился к двери, через которую можно пройти в смежное помещение — то была просторная, почти такой же площади, что и служебный кабинет главврача, специально оборудованная комната отдыха с санузлом.

Следом за ним туда прошли охранник Геннадий — он включил верхний свет — и «принцесса». Здесь, в этой шикарно обставленной — итальянская мебель, плиточный пол с подогревом, «плазма» — комнате, на дальней от входа стене висит полотно в позолоченной раме; это репродукция одного из вариантов картины «Шестикрылый серафим. Азраил». Мастер, написавший этот одухотворенный, но и суровый лик «ангела смерти», тоже когда-то страдал психическим расстройством. Он был терзаем видениями и предчувствиями — цикл иллюстраций к гениальным лермонтовским произведениям у Михаила Врубеля, бывшего пациента здешней, в ту дореволюционную пору называвшейся клиникой Усольского, больницы получился особенно выразительным.

Вениамин Семенович привычным, отработанным до механизма, по-видимому, движением, снял картину и поставил ее на ребро у стены. Взору присутствующих открылась передняя панель сейфа — с отверстием для ключа и кнопочным механизмом набора кода.