Новая Физика Веры - Виталий Тихоплав

Более красочно выразился о роли физического разума Ауробиндо: «Физический разум – самый тупой из всех возможных, это рудимент, сохранившийся со времен первого появления Разума в Материи» (19).

Перед нами то, чего нет в жизни животного, – источник всех трудностей человеческой жизни, человеческого неведения, страданий, болезней, одним словом, всех наших «бед». Это так называемый физический ум, первая «ментализация» материи. Именно физический ум, источник и «хозяин» наших реакций, служит самым сильным препятствием, барьером на пути к сознанию клеток.

Это тот самый ум, который подобен неугомонной, беседующей с самой собой старухе, постоянно ворчащей и без устали напоминающей нам о всяких мелочах, типа: «А ты выключил утюг, уходя из дома? А ты запер дверь?», хотя ты прекрасно знаешь, что дверь запер и утюг выключил. Этот ум тщательно перемалывает и сохраняет в течение всей нашей жизни любую мелочь, любой жест, отрывок фразы, мелкий эпизод и т. д. и услужливо с безукоризненной точностью может вспомнить обо всем в любое время. Мы опутаны этой паутиной вплоть до каждой клеточки.

Но это еще не все. Другим «достоинством» физического ума является страх. Он боится решительно всего: «Осторожно, ты забыл одеть шарф и можешь простудиться… Не перенапрягайся, может заболеть сердце. Осторожно, не упади… Доктор сказал, что это опасно…»

Одним слово, логика физического ума непогрешима, всеобъемлюща и неумолима; в «здравом смысле» ему нет равных. Этот слой буквально сковывает наше тело панцирем страхов и тревог: нам нельзя делать то или это; нельзя есть то или это; мы не можем жить с высокой температурой; мы не можем не болеть; мы не можем жить вечно.

«Материальный ум обожает катастрофы, он притягивает их к себе и даже сам создает. Он нуждается в сильных потрясениях, чтобы очнуться от собственного бессознательного. Все бессознательное, инертное вечно испытывает потребность в „острых“ ощущениях, чтобы встряхнуться и пробудиться от спячки. Следствием такой потребности является нечто вроде притягивания подобного рода вещей или нездорового воображения – материальный ум постоянно рисует себе картины всевозможных бед, несчастий, открывая тем самым дверь для любых негативных воздействий. При малейшей боли сразу же: „Ой, а вдруг это рак?“» (49). Он постоянно напоминает нам о том, что «это невозможно», а это «смертельно опасно». Этому боязливому типу кажется «невозможным» решительно все. Это он формирует мрачные мысли, которые оказывают на клетки губительное воздействие. Они прожили тысячелетия под его губительным гипнозом. Мысль – это хозяин, который приходит и говорит: «Я хочу, и ты это сделаешь; холодно, ты заболеешь; поздно, ты устал…»

По мнению Дэвида Бома, мысль программирует нашу жизнь.

За реальностью лежат наши мысли. И когда мозг внезапно расширился по какой-то неизвестной причине в эволюции, он стал способен думать – производить мысль, – у него не было способности видеть, что мысль создает программу и что его последующие действия в значительной мере определены этой программой. Он не видел программы. Он приписывал действия программы «я»… Мозг был готов промахнуться, поскольку не знал, что производит мысль, которая вас программирует. Программы неразумны, и они неизбежно рано или поздно промахнутся. Я имею в виду, что ни одна машина не может быть запрограммирована на предусмотрение всех возможностей. Где-то она обязательно сделает что-то не так. А затем попытка исправить ее все только усугубляет, поскольку мозг пытается исправить ее при допущении, что это происходит из-за внешней причины. Поскольку действие неверно, все становится хуже и хуже, поэтому зло только приумножается, если вы допускаете его. То есть допущение зла производит неограниченное умножение зла… Настоящий вопрос – как осознавать эти программы? (51)

Словом, источник всех препятствий и причина всех нарушений – это физический ум. Всеми страданиями мы обязаны физическому уму.

«Я постоянно помнила слова Шри Ауробиндо: как инструмент физический ум никуда не годится, от него необходимо избавляться. Но это очень трудно сделать, потому что он настолько связан со всем физическим телом, с его теперешней формой, что всякий раз, когда я пыталась избавиться от него и когда более глубокое сознание (иного состояния) стремилось проявить себя, исходом был обморок. Иными словами, единение или слияние с иным состоянием вне физического ума вызывало обморок… но при этом я была в сознании: я видела свое тело, знала, что случилось, я не теряла сознания, не теряло сознания и тело» (49).

Жизнь Матери на протяжении первых пяти лет преодоления сопротивления физического ума была похожа на непрекращающуюся болезнь, сопровождаемую бесчисленными сердечными приступами. Однако, чтобы клетка функционировала «чисто», то есть без вмешательства посторонних факторов в ее субстанцию, необходимо, чтобы тело освободилось от всех прежних привычек, от старых покровов: нужно было пройти сквозь все «слои» – интеллектуального, эмоционального и физического ума.

О грандиозности такой работы говорит обязательное условие: должен исчезнуть даже «инстинкт самосохранения» – основа выживания вида.

Двадцать три года Мать искала и в результате нашла тот мост, по которому человек может перейти к новому состоянию, к жизни в физическом теле без болезней и смерти. Таким мостом оказалось тело, его клетки!

Она сумела преодолеть сопротивление всех слоев и вышла на клеточный уровень, где ей открылся новый, неожиданный, удивительный мир, имеющий так мало общего с тем, что нам дают микроскоп и строгие законы биологии. Этот мир оказался «до безумия пластичным» и безграничным; текучий мир, где возможно все.

Чем ближе знакомишься с клеткой, тем она загадочнее и чудеснее, но это чудо настолько «иное», что чувствуешь некоторое смятение. «Это огромная „дыра“ или эволюционный разлом, через который можно в одну секунду попасть в другую „страну“ – даже не страну, а как будто в другое существо, произошедшее от нас» (43). Да ведь речь идет о точке нулевой степени свободы или об информационно-сигнальной дырочке, позволяющей связываться с грандиозным Тонким Миром. Об этом «чуде» упоминал в одной из своих лекций доктор физико-математических наук Г. П. Грабовой: «Если мы войдем в атом и начнем рассматривать связь Бога и человека, то выйдем на определенный уровень перехода, где микросистема переходит в макросистему. Этот уровень есть та часть личности, а именно душа, которая знает все ответы на все вопросы». То есть выход на микроуровень выводит нас на прямой контакт с «нечто», или с Сознанием Вселенной. Именно это утверждают академик Казначеев, В. Л. Данилов, И. Ш. Давыдов, именно об этом говорят Ауробиндо и Мать.

В 1968 году были сметены последние клочья физического разума, клетки оказались предоставлены сами себе и остались без всякого управления, за исключением того, что шло изнутри, от них самих. На волю вырвалась потрясающая Сила, которая приводит в движение атомы и людей, великих, святых и мудрецов, и все эволюционные течения, но которая обычно проходит сквозь множественные фильтры, создавшиеся в результате жизни, сквозь тысячи фильтров. А тут – чистая Сила во всей своей мощи, с которой нужно было войти в контакт.

Освобожденные от тирании разума клетки оказались вдруг в пустоте, в „океане вибрирующего сознания“, где не оставалось ничего из того, что медленно и мучительно создавалось ими в ходе тысячелетней эволюции. Когда отключился физический Разум, остался клеточный Разум, оказалось, что ему не нужно ничему учиться. Он был на Потоке, направляющем мир в ту или иную сторону. Это течет великое Сознание (43).

Во всяком случае, «нечто», присутствующее в клетке, открывает невероятные возможности для всех физиологических структур с их ферментами, тканями и сложными молекулами. Со временем Мать нашла ответ на вопрос: могут ли молекулы ДНК, альвеолы и изысканные серые клетки существовать в неосязаемой и (наконец-то!) обладающей сознанием Материи? Да, могут; в клетках царит пассивная добрая воля. Нет ни одного вечного и неизменного закона, или правила, или молекулы ДНК: подвижная Материя может образовать что угодно. Нужно лишь дать толчок, и движение будет продолжаться. Но сразу ничего не «делается».

Нужно было научиться «беседовать» с клетками. Следовало войти в сознательный контакт с ними, слиться с их сознанием, оставаясь при этом в физическом теле, научиться новому языку, языку клеток, «подвигнуть» их на организацию новой сознательной Материи. Трудность заключалась не в самой трудности, а в том, что было неизвестно, как ее преодолеть.

Прежде всего Мать прикоснулась к секрету материи, «состоящему в том, что эта первичная материя, эти клетки ОТУПЕЛО ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНЫ. Если на первичной клетке появилось какое-то клеймо, то оно будет повторяться бесконечно. А первое клеймо – всегда страх, агрессия» (43). И вероятно, маленькая клеточка со страхом вспоминает, как во время оно ей приходилось защищаться от всепоглощающей бурлящей магмы, или от разверзшихся пропастей, или от ужаса быть съеденной в любое мгновение. Жизнь для первой живой материи – это катаклизм, который вызывает в ней страх. Этот страх не дает ей покоя. И Мать делает вывод: клетка жаждет скорейшего прекращения страдания. А это и есть зов о смерти. Физический ум, таким образом, представляет собой нечто вроде неотступной памяти клеток, бесконечно повторяющей все, что бы они ни приобрели.