За огненной чертой - Андрей Федорович Юденков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В результате боя партизаны уничтожили около 630 немецко-фашистских солдат и офицеров (перед боем на станцию прибыло два воинских эшелона, направлявшихся к фронту). Партизаны потеряли убитыми 25 человек, 40 человек были ранены.
Об этом бое газета «Правда» писала 4 декабря 1942 года:
«Под прикрытием темноты народные мстители бесшумно сняли часовых и напали на станцию, которая несколько часов находилась в руках партизан. И только тогда, когда немцы подтянули большие силы из соседних селений, партизаны с боем отошли к намеченному ранее рубежу. Во время этого налета было уничтожено 17 самолетов, стоявших на платформах, эшелон с бронетягачами, два вагона с боеприпасами, две цистерны с горючим, 13 автомашин, разгромлены склады с обувью, продовольствием и зимним обмундированием».
Кроме того, партизаны из бригады Лазо сожгли около 5 тысяч тонн сена, казармы и жилые дома, в которых размещались фашисты. Были взорваны железнодорожные стрелки, два железнодорожных моста на реках Бровка и Поповка, а также мост через реку Прожода на шоссе Рославль — Брянск.
В общем, партизаны разнесли в пух и прах все, что было можно разнести, и приостановили железнодорожное движение на этом участке на семнадцать суток.
Позднее партизаны из бригады имени Сергея Лазо нанесли еще много крепких ударов по врагу. Достаточно сказать, что за период своей деятельности они пустили под откос 56 вражеских эшелонов, уничтожили три танка, двести автомашин, убили и ранили несколько тысяч немецких солдат и офицеров. В дневнике боевых действий бригады имеется 162 записи об операциях, проведенных лазовцами в районе Клетнянских лесов. Особенно эффективной была их диверсионная деятельность. Командование бригады все время требовало боеприпасов и взрывчатки. В личном письме на имя секретаря обкома партии и начальника Западного штаба партизанского движения комиссар бригады Николай Шараев писал:
«Нам сбрасывают самолетами сухари. Очень благодарны, это большая помощь нам. Но сухарями стрелять невозможно. Зато с патронами хлеб всегда добыть можно. Давайте вместо сухарей патроны, мины, гранаты».
Несмотря на исключительно тяжелые условия, в которых приходилось воевать партизанскому отряду имени Сергея Лазо под командованием Зыкова и Гусева, он тоже наносил ощутимые удары по врагу. В сентябре 1942 года майор Зыков сообщил начальнику Западного штаба партизанского движения Д. М. Попову, что за август отряд подорвал 26 автомашин с пехотой и грузом, одну бронемашину, осуществил восемь налетов на гарнизоны врага, в результате которых уничтожил 357 солдат и офицеров противника.
Отряд Зыкова перешел на тактику «охоты»: устраивал засады, диверсии на шоссейных и железных дорогах, выслеживал небольшие группы вражеских войск. С августа 1942 года начала работать железная дорога Ельня — Спас-Деменск. Партизаны постоянно устраивали на ней диверсии. На операцию обычно уходили группами по пять — семь человек. С августа по сентябрь лазовцы пустили под откос более десятка железнодорожных составов на линиях Спас-Деменск — Ельня и Смоленск — Рославль. Помимо этого, Зыков 6 октября 1942 года сообщал Попову, что только в сентябре партизанам удалось уничтожить танк, 17 автомашин, 10 мотоциклов, 119 вражеских солдат и офицеров, вырезать 4 тысячи метров телефонного кабеля.
Во время партизанской «охоты» и диверсий особенно отличились бесстрашные и решительные Володя Присовский, Паша Шевченко, Сергей Голиков, Петр Ключников, Федор Пялов. Партизаны, перешедшие в конце 1942 года линию фронта и встретившиеся со мною в Москве и Боровске, рассказали о многих поистине героических эпизодах. К счастью, я тогда кое-что записал.
Вот как, например, была осуществлена диверсия на железной дороге неподалеку от станции Приднепровская. На операцию отправились Федор Пялов, Сергей Голиков, лейтенант Петр Ключников и другие. Всего восемь человек.
Пойма Днепра у станции Приднепровской сильно заболочена и поросла кустарником. Железнодорожная насыпь высокая. Здесь-то и решили подрывники пустить под откос эшелон. Поезда ходили преимущественно ночью, шли медленно: фашисты только недавно восстановили дорогу, да и опасались партизан. Группа бесшумно подобралась к железнодорожной насыпи и залегла. Вскоре по полотну прошел немецкий часовой.
— Видели? — шепнул товарищам Пялов. — Раз прошел патруль, скоро будет эшелон.
— Дело верное, — чуть слышно ответили ребята.
— Несите тол, — распорядился Пялов.
Через несколько минут принесли тол. Дождавшись, когда скроется часовой, подрывники заложили три фугаса с электровзрывателями, соединили их между собой и отвели провода метров на 150–200 от железной дороги.
Тихая осенняя ночь. Холодно. Коченеют руки, но надо быть наготове. Издали донесся перестук колес. Наконец состав совсем рядом. Передний фугас находится как раз под паровозом, а остальные уже под вагонами.
Сергей Голиков не спускает глаз с эшелона, ждет команды. Она была произнесена шепотом, но прозвучала как выстрел: «Давай!» Это скомандовал Пялов. Сергей быстро соединил провода. Грохнул страшный взрыв...
Через некоторое время отчаянный лейтенант Петр Ключников ухитрился днем пустить под откос поезд, шедший со станции Спас-Деменск.
Недалеко от станции Васьково уже на другой железной дороге группа во главе с бесстрашным Пашей Шевченко в начале ноября пустила под откос воинский эшелон.
Помимо диверсий на железных дорогах партизаны глубоко проникали в сторону Рославля, Смоленска, Починка и дрались с врагом при всяком удобном случае.
Интересный эпизод произошел однажды во время «охоты». Федор Пялов с группой в сорок человек, вооруженных автоматами, отправился в Починковский район, где уже давно не бывали партизаны. К полудню отряд Пялова добрался до Шумаева. Поскольку эта деревня расположена в чистом поле, партизаны решили дождаться вечера в овраге, по соседству с тремя небольшими хуторами.
В Шумаево послали разведку. Она донесла, что немцев в деревне нет, но по дороге движется гитлеровский обоз, примерно из двадцати подвод. Дорога проходила рядом с оврагом, где притаились партизаны. Пялов решил захватить обоз (лазовцам по-прежнему не хватало продовольствия). План состоял в том, чтобы подпустить врага как можно ближе, затем ударить по передним и задним подводам, отрезать остальных и перебить их.
Партизаны подпустили обоз на двадцать метров. Только тогда ударили автоматы. Обозники не успели взяться за оружие, как были перебиты. На дороге остались лежать
