Марат - Альберт Манфред

Жирондисты господствовали в Законодательном собрании, но наряду с ними как противостоящая им сила теперь возникла Парижская коммуна, представляющая революционный народ столицы.

Владимир Ильич Ленин учил, что «с прогрессом революции изменяется соотношение классов в революции».

Народное восстание 10 августа, поднявшее революцию на новый, более высокий этап ее развития, привело к изменению в соотношении классов. 10 августа была не только свергнута монархия, но и было сломлено политическое господство монархической, фейянской крупной буржуазии

Руководящая роль в Законодательном собрании, в правительстве, то есть фактическая политическая власть, перешла от фейянов к жирондистам.

Жирондисты представляли интересы провинциала ной, по преимуществу торгово-промышленной и отчасти землевладельческой буржуазии, успевшей за период революции извлечь некоторые выгоды и готовой защищать ее основные завоевания. Но, достигнув власти, став господствующей партией, жирондисты, опасаясь дальнейшего развития и укрепления революции, сразу же превратились в консервативную силу. Бриссо, остававшийся и после 10 августа истинным вождем жирондистской партии, вскоре после свержения монархии заклинал: «Революция должна остановиться».

Но те классы и классовые группы, которые составляли главную движущую силу революции и не добились еще и осуществления своих социальных и политических требований, естественно, стремились двигать ее дальше. Это был могущественный блок крестьянства, плебейства и возглавляемой якобинцами революционно-демократической буржуазии, или, как его тогда называли, «Гора».

Жиронда стремилась задержать, остановить революцию. Гора стремилась ее продолжить, углубить, развить. Столкновение Горы и Жиронды было неизбежным.

Крайне тяжелое внутреннее положение страны и грозная опасность, нависшая над Францией и революцией со стороны иностранных интервентов, вторгшихся в глубь страны, угрожавших Парижу, обострили эту борьбу между Горой и Жирондой и в короткий срок довели ее до логической развязки.

Борьба между Горой и Жирондой не сразу могла раскрыться в своем истинном содержании. Первоначально она приняла форму столкновений между Коммуной и Законодательным собранием.

Марат вскоре же после победы народного восстания 10 августа был приглашен в состав Наблюдательного комитета Парижской коммуны. Он стал с этого дня одним из самых деятельных и влиятельных ее членов наряду с Робеспьером и другими вождями.

В положении Марата после свержения монархии многое изменилось. После четырехлетней изнурительной тяжелой борьбы Марат перешел на легальное положение. Его газета «Друг народа» теперь издается свободно, ей никто не угрожает. Марат, наконец, обретает столь необходимую для него свободу. «Дорогие соотечественники! Человек, который давно уже ради вас был предан анафеме, покидает сегодня свое подпольное убежище, чтобы попытаться закрепить победу в ваших руках». Это была единственная фраза, которой Марат отметил происшедшие в его положении перемены. Но за этими немногими словами слышится глубокий вздох облегчения.

Борьба продолжается. Влияние Друга народа в это время огромно. К голосу Марата теперь прислушивается вся страна, его имя хорошо знают за пределами Франции. В глазах широких народных масс Марат является наряду с Робеспьером и Дантоном одним из самых любимых вождей революции. Простые люди видят в нем воплощение революции.

В ближайшие дни после 10 августа Марат высказывает глубокое удовлетворение происшедшим. Но он вместе с тем предостерегает народ. Он понимает, что борьба еще не закончена, что она будет продолжаться, что она вступает в свою более острую фазу. Замечательная политическая проницательность Марата подсказывает ему, что теперь главным противником революционной демократии являются жирондисты. «Партия государственных мужей», как иронически называет ее Марат, будет быстро совершать эволюцию — из консервативной партии она превратится в контрреволюционную партию. Но Марат не опережает событий. Он ограничивается общими предостережениями. Марат не склонен умалять значение 10 августа, но он хочет, чтобы народ не упивался завоеванной великой победой.

«Славный день 10 августа может оказаться решительным для торжества свободы, если вы сумеете использовать свои преимущества», — пишет Марат вечером того же дня. Марат предостерегает народ против всякой самоуспокоенности, напоминая, что сопротивление контрреволюционных сил еще не подавлено, что после понесенного поражения оно еще больше возрастет. «Страшитесь реакции, — напоминает Марат, — повторяю вам, ваши враги не пощадят вас, если судьба повернется к ним лицом».

Жизнь еще раз подтвердила правоту Марата. Дни народного ликования, упоения победой, одержанной 10 августа, продолжались недолго. Положение на фронте резко изменилось. 19 августа армия контрреволюционной коалиции перешла государственную границу и вторглась в пределы Франции. Французские войска под натиском интервентов откатывались в глубь страны. 20 августа армия герцога Брауншвейгского осадила Лонгви. Старинная французская крепость располагала сильным гарнизоном, многочисленной артиллерией, большим запасом продовольствия. Но через три дня, 23 августа, над Лонгви взвился белый флаг. Крепость была сдана. Что это было, измена? Страх перед врагом? Неспособность оказывать сопротивление? Современникам было трудно разобраться. Они терялись в догадках. Но как бы там ни было, величайшая ярость охватила сердца патриотов. А между тем интервенты продолжали двигаться вперед. Черёз несколько дней они осадили Верден — последнюю крепость, преграждавшую дорогу в Париж. 2 сентября Верден пал. Путь на Париж был открыт.

На западе Франции, в Вандее, вспыхнул мятеж роялистов. Бретань была охвачена волнением. В Париже и провинциальных городах настроенные враждебно к революции элементы, не стесняясь, высказывали вслух надежды на скорый приход интервентов. Лидеры партии фейянов Александр Ламет, Адриан Дюпор, Морис Талейран и их друзья и сообщники после 10 августа бежали из Франции. Но у бежавших лидеров осталось немало тайных друзей в Париже, в армии, в провинции: они стали рассадником заговоров, недовольства, смуты.

Продовольственное положение страны заметно ухудшилось. Для того чтобы кормить большую и непрерывно растущую армию, нужны были значительные запасы продовольствия. Война дезорганизовала хозяйственную жизнь страны. В деревне не хватало рук, самые сильные мужчины ушли в армию. Общее количество продовольствия в стране сократилось. Прекратился подвоз товаров из колоний, из-за границы.