Мастер собак - Олег Дивов

Тим передал Мастеру запотевшую бутылку, уселся рядом с ним на диван и, улыбаясь, наблюдал, как тот, закатив от наслаждения глаза, заливает в себя золотистый напиток.

– С… спасибо, – прошептал Мастер, отдуваясь. Он поставил бутылку на пол, неуверенно поднялся на ноги и, пробормотав: «Момент, господа», нетвердыми шагами потопал в уборную.

Вытирая руки, Мастер внимательно разглядывал себя в зеркале. Спокойное, даже умиротворенное лицо хорошо отдохнувшего человека. Глаза ясные и чистые. «Значит, «слегка подзаряжали», да? Хорошенькое у вас «слегка», господа форсированные экстрасенсы. Мне бы побриться – и хоть в президенты баллотируйся. Или в мужском стриптизе выступай. А ведь я сегодня дважды стрелял в живого человека. Холодно, расчетливо – что называется, пристрелил. И нужно признаться, ничего особенного не чувствую. Кто же я теперь? И как этот новый я, другой, чужой, обойдется с теми, кто заставил его стать таким?»

Когда Мастер вернулся в кабинет, за столом мгновенно стих дружный хохот, и лица приобрели выражение напряженного внимания. Мастеру подвинули стул, вручили тарелку с кашей и еще одну бутылку пива. Он молча прожевал несколько ложек, отхлебнул из бутылки, закурил, поставил локти на стол и осведомился:

– Н-ну?

– Все идет по плану, – доложил Хунта. – Тютелька в тютельку. Под расчистку только один небольшой объект, правда, опять за Кольцевой. Строящаяся школа. Какая-то погань там вчера ползала, напугала сторожей аж до приступа белой горячки… – За столом опять дружно грохнули. – Мы выходим в двадцать два ноль. «Группа Раз» остается здесь, в резерве. Стрелка у Техцентра в четыре двадцать. И… – Хунта протянул над столом раскрытую ладонь и прихлопнул ее сверху другой.

– Понял вас. Кстати, о «группе Раз». Как там дела?

– Ты знаешь, хорошо все получилось. Даже лучше, чем мы думали. Пушкин-то, хитрый, отказался принять группу, понял? Остался «замком».

– А как же…

– А вот так. Он их собрал и говорит – мужики, поскольку я в этой истории косвенно замешан, то принять командование считаю для себя бесчестным. Давайте тайным голосованием решать, кто займет вакантные должности. Ну, они его и прокатили за излишнюю щепетильность! – за столом опять засмеялись.

– Мы все были в счетной комиссии, – сказал Мэкс, – и ржали просто до икоты. Единогласно «замком» выбрали Пушкина, представляешь? Он, бедняга, разревелся и лез ко всем целоваться… Ты бы видел! Что это была за сцена!

Теперь вместе со всеми рассмеялся и Мастер. Да так, что задремавшая было Карма вскочила и принялась вертеть головой, пытаясь сообразить, что происходит.

– Хорошая у Бати группа… – выдавил Мастер и осекся.

– Хорошая, – кивнул Мэкс. – И я теперь понимаю, в чем там было дело. Мы с Сашкой, – он кивнул в сторону Хунты, – когда считали бюллетени, сразу просекли, какая там обстановка сложилась. Они Батю и Шерлока давно уже игнорировали. Как Школа в свое время отторгла Будду, помнишь? Батя еще и от этого бесился, наверное.

– Во всех записках только две кандидатуры на старшего и аналитика, – объяснил Хунта. – Ветер и Лебедь. Последний месяц, оказывается, они там всем заправляли.

– Что ж мне никто не сказал? – протянул задумчиво Мастер. – Помню, были туманные намеки…

– Они сами не понимали, чего хотят, – вздохнул Мэкс. – Ты же знаешь, старина, Батя был хороший старший. Простой, как две копейки, жесткий, злобный, но хороший.

– Он просто не выдержал напряжения, – сказал Хунта. – И начал трогаться потихоньку. В точности как Будда. А командовать-то он любил. И, кстати, умел. Поэтому когда группа перестала ему подчиняться, для Бати самым естественным выходом было захватить власть во всей Школе. Интересно было бы, конечно, пригласить к Бате психоаналитика, но сейчас это уже поздновато…

– И назвали бы это заболевание «синдром Басова», – заявил Горец. – В честь страшного Будды, мир праху его.

– Помянем, – предложил Хунта, поднимая бутылку.

Все выпили. Мастер вглядывался в дорогие ему лица и наслаждался тем, какие они живые, честные и доброжелательные. В этой компании он всегда чувствовал себя абсолютно спокойно. С этими людьми можно было при желании свернуть горы, совершить военный переворот, построить дом или улететь в космос. Интереснее всего, наверное, с ними было бы партизанить в лесах. Но особенно Мастер любил такие застолья в промежутках между работой.

– Когда все кончится, – предложил он, – поставим в холле громадные столы, сядем всей бандой и нажремся. Классно, спокойно нажремся. Да?

Народ закивал. Мастер подпер одной рукой щеку, положил другую на плечо Карме, прижавшейся к его бедру, и расслабленно вздохнул. На диване в углу сидел, запрокинув голову и закрыв глаза, Тим Костенко. И звал его подойти и сесть рядом. «Сейчас это придется сделать».

– Так я не понял, – спросил Мастер. – Кто же теперь в «Первой» старший?

– Победил с небольшим преимуществом Лебедь, – сказал Мэкс. – И тут же… Ха-ха-ха! Ой, не могу! И тут же назначил Шерлока дневальным по псарне. На год! Вкатил ему триста шестьдесят пять нарядов вне очереди!

– У нас же нет такой должности, – усомнился Мастер. – Там и не нужен дневальный. Подумаешь, шваброй пару раз шевельнуть…

– Теперь будет, – пообещал Хунта. – И я уверен, что специально для Шерлока собаки начнут гадить в клетках…

Охотники и сенсы опять расхохотались. «Готовятся, – подумал Мастер. – В полпятого утра им точно будет не до смеха. Отводят душу».

– Шерлок не замешан в убийстве, – добавил Хунта. – Даже и не знал о нем. Он только испортил противоугонки на машинах. Мелкий саботаж, ничего больше. Наша внутренняя проблема. И Лебедь еще сделает из него человека. А за бомбу Бате отдельное спасибо. Там, конечно, было не полкило, а триста граммов, но нам пригодится.

– Кстати, машины я уже сделал, – вставил Горец.

Мастер кивнул. Ни в чем не доверяя Штабу, он давным-давно натравил Горца на противоугонные системы «Рэйнджей». Системы были чертовски хороши, Горец возился с ними почти год, но теперь на каждой машине стоял надежно спрятанный тумблер, работающий в обход кодового иммобилайзера. Об этом знали только Мастер и Горец. Так что с машинами Батя промахнулся. А с бомбой… Мастер крепче прижал к себе Карму.

– Хорошо, – сказал он. – Значит, работаем по плану. Мэкс, ехал бы ты домой. Ты же не спал вообще, наверное. А твари могут сразу и не исчезнуть, так что нам еще найдется дело.

– Разреши остаться, – попросил Мэкс. – Я своих отпустил, а вот мы с Лысым хотели бы принять участие. Если ты позволишь, конечно.

– Ну, смотри. Подойди тогда к Лебедю, у него как раз теперь некомплект. Договорись, и тут же спать. Утром ни у кого руки дрожать не должны.

– Спасибо, – кивнул Мэкс. – И вот что, старший. Я при свидетелях заявляю: выбрось из головы все, что Батя про меня наболтал. Да, моя группа – не подарок. И лично я тоже не самый отважный парень в Школе. Должен признать, когда я понял, что придется идти против всего Проекта, у меня очко заиграло. Но я всегда был с тобой. А про Лысого и говорить нечего.

Мастер положил руку Мэксу на плечо.

– Я знаю тебе цену, Олег, – сказал он. – Я просто боялся, что у тебя сдадут нервы. Ты же самый тонкий из нас, дружище. Я видел, как сложно тебе принять решение. Вы уж простите меня, охотники.

– Ладно, – ухмыльнулся Мэкс, расслабляясь. Лысый молча кивнул. – Мы тебя поняли. Да, Лысый? Извинения приняты. Дуэль отменяется, вместо нее назначим выпивку с мордобоем и пьяными слезами в обнимку.

– Вот и ладушки, – улыбнулся Мастер. – А теперь по местам, господа.

Охотники и сенсы поднялись и гурьбой начали проталкиваться в дверь, озираясь на Тима, который по-прежнему безучастно полулежал на диване. Последним шел Хунта.

– Да! – сказал он, останавливаясь в дверях. – Совсем забыл. С Базы пришла замена Вавилову. Гиппократ. Нормально?

– А что такого? Ему же с нами в Техцентр не ехать. Отработает расчистку, и все дела.

– Доктор с ним передал на словах: «До утра дело терпит».

– Отлично! Я так боялся, что из-за Вавилова у нас все сорвется… Как начал бы Штаб следствие прямо сейчас… Видишь, а ты Доктора ругал всегда!

– Сволочь он, – набычился Хунта. – Сволочь, двурушник и трус, – и вышел.

– Ты просто скучаешь по Олесе! – сказал Мастер ему в спину, закрывая дверь. Хунта не ответил. Мастер повернулся к Тиму.

– Что-то я задумался, – вздохнул тот, открывая глаза и садясь прямо. – Давай, присаживайся.

– Невовремя я сломался, – сказал Мастер извиняющимся тоном. – Все думал, что здоровья хватит дотянуть до конца… Но слишком уж много всего навалилось.

– Ты справился. Да, тебе помогали, но ты ведь и не рассчитывал все сделать в одиночку. Так что не тушуйся. Ты для них герой. И с этим твоим… ритуальным убийством ты в самую точку попал.

– Прямо между глаз, – вздохнул Мастер, усаживаясь рядом с Тимом. – Прямо между глаз… – Он прокрутил мысленно перед глазами картинку: что за глаза были у Саймона, когда ему в переносицу въехала девятимиллиметровая пуля. «А неплохо было сработано. И с Батей – тоже».