Немеренные версты (записки комдива) - Владимир Джанджгава

В другом бою группа воинов 25-го штурмового батальона во главе с командиром взвода Журавлевым, ворвавшись на огневые позиции вражеской артиллерии, захватила пушки целой батареи, а трех артиллеристов противника взяла в плен.

Героизм наших воинов с каждым километром продвижения вперед возрастал. Некоторые бойцы, получившие ранения, не покидали поля боя. Н. Воскресенский и И. Иванченко были ранены в голову, но продолжали сражаться. Комсорг первой роты Н. Бурмистенко заменил раненого командира и более двух часов командовал ротой. В том же бою молодой солдат молдаванин С. Дервич возглавил отделение и повел его в атаку. Вновь отличился санинструктор Н. Крутилин. Только за один день боя он вынес из-под огня более сорока раненых.

Разумеется, несла потери и дивизия. 16 января смертью героя пал на поле боя один из лучших комбатов, кавалер пяти орденов капитан Иннокентий Арсентьевич Соколов. Погибли многие командиры рот и взводов. Их приходилось заменять на ходу, нередко на какое-то время даже сержантами.

Наступление продолжалось. 17 января дивизия с ходу преодолела реку Вкра и на следующий день вышла на шоссейную дорогу Плоньск — Нове Място. В тот же день в газетах был опубликован приказ Верховного Главнокомандующего. В нем объявлялась благодарность воинам дивизий, освободивших города Макув, Пултуск, Цеханув, Нове Място, Насельск, Плоньск. 921-му артиллерийскому и 1199-му стрелковому полкам было присвоено почетное наименование Плоньских.

Тогда же пришла и еще одна радостная весть — об освобождении войсками 1-го Белорусского фронта столицы Польши — Варшавы.

Перед Вислой

Не достигнув успеха в задержании советских войск по всей линии фронта, немецко-фашистское командование перешло к иной тактике — к стягиванию сил для обороны наиболее крупных опорных пунктов, к превращению каждого из них в своеобразные оборонительные крепости. Судя по всему, фашистские генералы надеялись остановить наступление Красной Армии прежде всего на подступах к городам Торунь, Грудзёндз, Быдгощ. Именно сюда они отводили на этом крыле фронта свои главные силы.

Советскому командованию не стоило большого труда разгадать не столь уже хитрый замысел противника. Ведь гитлеровцы и раньше прибегали к подобной тактике. Из штаба армии поступил приказ, смысл которого сводился к следующему: опорные пункты врага по возможности обходить, темп наступления не ослаблять, продолжать преследовать противника. Главная цель — быстрее выйти к Висле.

Этот приказ наша дивизия, наступавшая, как и прежде, в составе 65-й армии, выполняла с трудом. Первые четыре дня непрерывных боев без сна и отдыха измотали людей. Но наступление продолжалось днем и ночью.

На восьмые сутки сплошной линии обороны у противника уже не было. Дивизия преследовала отходивших на северо-запад гитлеровцев порой походными колоннами. Из-за плохой видимости — снегопадов и тумана — фашистская авиация почти бездействовала.

Чем дальше уходили войска на запад, тем больше возрастали трудности с подвозом боеприпасов и продовольствия.

— Не хватает ни машин, ни подвод, — жаловался мой заместитель по тылу подполковник Д. П. Давыдкин. — Приходится все подвозить издалека, а полки в движении, разыскать их не всегда просто. Потому и бывают срывы.

Для меня это не было «открытием». Я хорошо знал службу тыла и прекрасно понимал подполковника Давыдкина. Трудностей у него было более чем достаточно. Тыловикам частенько помогали работники штаба, и в частности С. Г. Изгагин. Он выезжал в тыловые подразделения и на месте налаживал снабжение частей и подразделений.

Большую досаду вызывали у комдива неполадки в поддержании связи с головными частями. Раций явно не хватало. И потому в штабе дивизии иногда толком не знали, где в данный момент находится то или иное подразделение.

Был такой случай. Как-то решил побывать в авангардном полку. Рано утром командир полка Павлов кратко сообщил по радио: «Полк на марше, в таком-то квадрате». Пользуясь этим приблизительным ориентиром, выехал вместе с адъютантом Полухиным в названный пункт. За нами на грузовике следовало отделение дивизионных разведчиков. В нашем «виллисе» находился с рацией старший сержант Константин Шебеко. В девять утра машина нагнала один из батальонов.

— Где штаб и командир полка? Где приданный полку кавэскадрон? — спрашиваю у комбата.

— Не могу знать, — простодушно ответил комбат. — Возможно, где-то впереди. У нас нет рации, нет связи.

Приказываю водителю Литвину:

— Двигай вперед, Николай. Будем искать.

Поехали пустынной дорогой. Ни одного встречного. Все вокруг белым-бело от недавно выпавшего снега. Проехали километров шесть. Названный утром по радио Павловым квадрат уже остался позади, но ни полка, ни кавэскадрона. Слева, километрах в двух от дороги, раскинулось большое село, а неподалеку от него помещичий фольварк. Прикидываю по карте: по данным разведки, эта местность уже освобождена от противника. Ведь два часа назад сюда был послан кавэскадрон.

— Может, кавэскадрон в селе? — спрашивает Сергей Полухин.

Направили в село разведчиков. Они быстро вернулись и доложили:

— Кавэскадрона в селе нет. В селе немцы.

Как назло, у старшего сержанта К. Шебеко что-то не ладилось с рацией. Все его попытки установить радиосвязь с полковником Павловым оказались безрезультатными.

Заехали в фольварк. Водитель Литвин с артистическим мастерством вкатил машину в обширный двор усадьбы. Во дворе — ни души. Зато на снегу множество следов, будто тут побывал целый батальон.

Старший лейтенант Полухин и два бойца-разведчика осторожно осмотрели дворовые строения, помещичий дом, отыскали двух поляков — мужчину и женщину.

— Немцы в фольварке были? — спрашиваю у них.

— Да, пан генерал. Ушли минут двадцать назад, когда село заняли советские конники. Удрали на трех пароконных подводах.

— Забрали в нашем доме все самое ценное, — добавляет женщина.

В фольварке немцев было немного и удрали они в населенный пункт за холмом. Но следы ведут в лес.

— А сколько фашистов ушло туда?

Поляк вывел палкой на снегу цифру 200. Положение довольно щекотливое. До населенного пункта, где больше роты гитлеровцев, совсем недалеко. Вдруг да надумают вернуться в фольварк! Конечно, в случае опасности на машинах можно быстро уехать. Но машины могут быть и у противника. Что же делать? Уехать обратно, не встретившись с командиром кавэскадрона? Оставить гитлеровцев в покое?

Поблагодарив поляков за сообщение, приказал своему небольшому гарнизону занять круговую оборону, а начальнику радиостанции Шебеко развернуть рацию и связаться с полковником Павловым.