47 ронинов - Джоан Виндж

Дыхание демона прервалось, он удивленно взглянул на рану. Меч выпал у него из рук. Колени исполина подкосились, и он упал на колени, сжимая рассеченные пластины доспехов, словно стараясь удержать животворящую силу. Потом повалился ничком и замер.

Кай долго смотрел на тело великана, не чувствуя ни гордости, ни удовлетворения, ни даже благодарности силам зла, которые превратили человека в убийцу демонов. Он ощутил прилив облегчения – единственного человеческого чувства, оставшегося в душе. Меч со звоном ударился о камни.

С болезненным усилием Кай повернулся к Мике. Девушка глядела на него бесстрастно, словно Юкихимэ, богиня зимы – нет, не бесстрастно, а ошеломленно и испуганно, боясь шелохнуться.

Он хотел окликнуть ее, но имя, будто молитва или мольба, замерло на губах. Кай беспомощно поглядел на Мику и вспомнил тоску, отчаяние, скорбь…

– Кай… – дрожащим голосом произнесла девушка, и взгляд ее наполнился радостью.

Кай понял, что она боялась не его самого, а страшилась за его жизнь. Лицо Мики озарила лучезарная улыбка, предназначенная только ему, исполненная любви и доверия – никакое колдовство не могло уничтожить эти чувства.

Охваченный любовью и благодарностью, Кай не отрывал взгляда от Мики. Он отвернулся от демона смерти и зачарованного меча и направился к возлюбленной, не чуя под собой ног, будто шагая по облакам. Голова кружилась – то ли от изнеможения, то ли от счастья. Мика бросилась к нему, прижала лицо к груди, словно проверяя, бьется ли в ней сердце.

– Мой тэннин! – сбивчиво зашептала она.

Кай сжал Мику в объятьях, и на него снизошло умиротворение.

Ясуно, Тикара, Хорибэ и ронины, уцелевшие в битве, стойко сражались у входа в замок. Стражники Киры оттеснили их к стене, пути для отступления не было. Зачарованные мечи тэнгу помогли ронинам выжить, но воины бились на пределе человеческих сил и возможностей.

Самураи Киры окружили их, готовясь нанести последний, решающий удар.

Внезапно атака прекратилась. Стражники опустили мечи и в ужасе попятились.

Ронины недоуменно переглянулись, не сразу сообразив, что отвлекло внимание воинов Киры.

За спинами ронинов стоял Оиси.

Оиси вышел из замка и остановился на ступенях, глядя на толпу стражников. В одной руке самурай сжимал отрубленную голову Киры, в другой – окровавленный кинжал-танто.

Тишина снежным покровом накрыла двор, только негромко хлопали стяги под ветром. Оиси возвышался над окруженными ронинами и грозно смотрел на воинов Киры, держа в вытянутой руке голову их повелителя. Казалось, сейчас в него полетит град стрел, копий и мечей, круг возмездия завершится, а круговорот времени возобновит свой мерный ход.

Однако бойцы, замерев, ошарашенно уставились на самурая в актерских доспехах, протягивающего к ним отрубленную голову их даймё. На лице Оиси не было страха, только праведный гнев и божественная справедливость Бисямона.

Ужас воинов постепенно сменился покорностью. Стражники один за другим роняли оружие и опускались на колени.

Из замка, встревоженные неожиданной тишиной, вышли Мика и Кай. Полукровка тяжело опирался на плечо девушки. Они изумленно глядели на ронинов, окруживших Оиси у входа в замок, на голову Киры, которую самурай все еще держал в руке, – и на стражников, покорно склонившихся перед победителями.

– За господина Асано! – выкрикнул Оиси, и ронины подхватили торжествующий клич.

Глава 24

На рассвете лучи солнца окрасили мрачные стены замка Киры яркими золотисто-алыми тонами, под цвет знамен Ако. Ронины и госпожа Асано приготовились к долгому пути домой.

Серые и синие стяги Киры скрылись в сумрачных закоулках. Воины упаковывали поклажу и укладывали раненых на носилки. Под присмотром Оиси стражники Киры помогали ронинам – перевязанная рука самурая не позволяла ему принять деятельное участие в сборах.

Впрочем, Оиси, изнуренный сражением, был благодарен за любую помощь. Как ни странно, ронины уцелели в неравной битве, хотя и получили тяжелые ранения.

Еще недавно бывшие вассалы князя Асано готовы были с радостью встретить смерть, но отмщение полностью свершится, когда они вернутся к могиле своего повелителя с доказательством, что справедливое возмездие настигло злоумышленника. Похоже, Бисямон благоволил им, предоставив возможность сдержать клятву. Теперь ронинам предстояло испытать на себе всю строгость людских законов.

Воины Киры беспрекословно сдались на милость победителей – наверное, они сочли Оиси подлинным воплощением Бисямона, а может быть, просто обрадовались, что ронины из Ако ограничились убийством коварного даймё и освободили его вассалов из-под гнета злодея, колдуньи и демона.

Гости, приглашенные на свадьбу, бежали при первой возможности, едва началась битва. Оиси догадывался, что вести о нападении на Киру достигнут сёгуна прежде, чем ронины вернутся в Ако. Надо было поскорее выбираться из замка Кираяма.

– Все готово, – доложил Ясуно, почтительно кланяясь Оиси. – Можно отправляться в путь.

Воины оседлали лошадей. Тикара решил помочь госпоже Асано сесть в седло, и она с вежливой улыбкой приняла услугу юноши. На самом деле Мика прекрасно ездила верхом и в помощи не нуждалась.

Еще недавно Мика-химэ выглядела как небожительница-тэннё, а сейчас казалась одним из ронинов: скромное одеяние, пудра и румяна смыты с лица, длинные волосы завязаны узлом, как у воина.

Оиси едва заметно улыбнулся.

– Что ж, все в порядке, – кивнул он Ясуно и спросил: – Как там Кай? Удержится в седле?

– Говорит, что удержится, – с сомнением ответил ронин, вспомнив о страшной ране на спине полукровки, и добавил: – Если что, я ему помогу.

Оиси направился к своей лошади, и тут его окликнул знакомый голос.

– Каватакэ? – удивленно переспросил самурай и обернулся.

Через двор шли бродячие актеры в сопровождении ронинов.

– Наше присутствие здесь лишний раз подтверждает, что представление прошло с большим успехом, – с церемонным поклоном произнес Каватакэ.

– Да, ваше присутствие здесь – точно встреча с Буддой в царстве демонов, – с улыбкой заметил Оиси. – Никто из актеров не пострадал?

– Нет, хвала богам, – сказал лицедей, оглядев своих товарищей. – И Кира убит. Что ж, как говорят, плевок в небеса падает на плюющего. Позвольте поблагодарить вас за поразительное зрелище – ведь легче укусить себя за пуп, чем сорока семи воинам захватить замок.

– А почему же вы согласились нам помочь? – осведомился Ясуно.

– Пуститься в пляс или не пуститься в пляс – все равно обзовут глупцом. По мне, так лучше сплясать, – небрежно пожал плечами Каватакэ. – Надо помогать друг другу.

– Без ваших весел мы бы не перебрались через реку, – сказал Оиси с почтительным поклоном. – Мы навеки у вас в долгу.

– Ну что вы, какие долги! – замахал руками актер и напомнил: – Вы же обещали заплатить нам вдвойне. И за поломанные декорации тоже, как договаривались…

Ясуно расхохотался.

– Как договаривались, разумеется, – с улыбкой ответил Оиси и обратился к вассалам Киры, стоявшим поодаль: – Ваш господин не успел отблагодарить актеров. Отыщите ключника. Ясуно проследит, чтобы их труды были оплачены сполна.

К ним подъехала Мика.

– Опустошите казну Киры и принесите сюда половину денег, – сказала она, сверкнув глазами.

Все ошеломленно посмотрели на нее. Оиси придержал Ясуно за плечо.

– Деньги раздадим местным крестьянам, – пояснила Мика с улыбкой. – Возвратим их тем, у кого их отняли, – иначе все деньги попадут в казну бакуфу. – Она оглядела бывших вассалов Киры и продолжила: – А оставшиеся деньги распределите между обитателями замка.

– Будет сделано, госпожа, – подтвердил Ясуно.

Вассалы Киры почтительно поклонились бывшей пленнице своего господина и бросились на поиски ключника. Ясуно и Каватакэ устремились следом.

К удивлению ронинов, актеры задержались в замке. Каватакэ не шутил, говоря, что люди должны помогать друг другу. Лицедеи, уложив немногие уцелевшие пожитки, занялись переноской раненых по крутым склонам.

Актеры сопровождали ронинов и по горным перевалам уезда Киры. «В обществе веселых спутников дорога коротка», – заявил Каватакэ. Даже теперь, когда опасность миновала, лицедеи не желали покидать воинов.

Оиси решил, что Каватакэ назвал «веселыми спутниками» своих товарищей, а не измученных ронинов. Впрочем, присутствие актеров и вправду поднимало настроение раненых, отвлекало от боли и тягот путешествия.

Вдали от гор, на равнине, зима отступила, сменившись первыми, робкими признаками весны. Ронины раздали золото и серебро Киры старейшинам деревень. Крестьяне готовились к весеннему севу и с благодарностью принимали деньги у бродячих актеров. К величайшему удовольствию Оиси, лицедеям нравилось изображать благородных разбойников, а ронинам лишнее внимание было ни к чему.