Ей снилась смерть (Праздник смерти) - Робертс Нора

– На этот раз тебе удалось получить отпечатки пальцев, но ты и так знаешь, кто это. Вопрос об иденти­фикации просто смешон. На месте преступления обна­ружены следы дезинфектанта. Ящик с инструментами – тот самый, который использовался во время предыду­щих убийств. Одежда и кусок материи, которые ты при­слала, состоят из уже идентифицированного материала. Ты нашла своего парня, Даллас. Теперь дело за судом, он спекся.

– А что о поте? Мне нужно хоть что-нибудь, чтобы найти его.

– Пот на месте преступления ничего особенного не дает, вопреки твоим ожиданиям. К сожалению, ничего особенного не дали и образцы, которые взяли из его берлоги. Этот парень фанатичный чистюля. Все было вычищено и вылизано. Но там нашли ниточки из мате­рии и несколько волосков – они полностью совпадают с теми, что были найдены на месте последнего преступ­ления. Волоски из искусственной бороды, которую он потерял в последний раз. Возьми его, Даллас, притащи сюда – и я дам тебе массу доказательств, чтобы упечь его за решетку.

– Хорошо, мне надо, чтобы ты отправил все это ко мне в управление. Копию – Фини. – Теперь, когда они оба знали, что он всю работу выполнил, Еве стало неловко.

– Извини, что я вытащила тебя из интересной ком­пании и оторвала от игрищ. Дики пожал плечами:

– В любом случае город вымрет через пару часов, Даллас. Людям нужен праздник. Они к нему привыкли.

– Да, но на мне висит женщина, которая проведет Рождество на больничной койке. А она тоже привыкла к Рождеству.

Ева вышла на улицу, чтобы проветриться и изба­виться от головной боли. Она жалела, что не попросила у Дики какое-нибудь лекарство. Было трудно понять: то ли в глазах темнеет от боли, то ли просто смеркается. Декабрь – месяц длинных ночей: дневной свет лишь покажется на короткое время, чтобы тут же исчезнуть.

Ева достала мобильный телефон и позвонила домой.

– Ты работаешь? – спросила она, когда Рорк взял трубку.

– Заканчиваю.

– У меня еще пара дел, не думаю, что вырвусь до­мой раньше, чем через два часа.

По ее голосу он понял, что у нее болит голова.

– Куда ты направляешься?

– Я хочу сама осмотреть квартиру Саймона. Я еще не делала там тщательного обыска. Может быть, экс­перты пропустили что-нибудь. Мне надо посмотреть самой, Рорк.

– Понимаю.

– Послушай, я отослала Пибоди на моей машине. Квартира Саймона недалеко от нашего дома. Ты не мог бы прислать туда машину для меня?

– Конечно.

– Спасибо. Я позвоню, как только закончу там.

– Делай, что считаешь нужным, но прими лекарст­во от головной боли.

Она улыбнулась.

– У меня ничего нет. Давай лучше выпьем поболь­ше вина, когда я вернусь, ладно? И займемся любовью, как звери?

– Ну, ладно. Вообще-то я планировал провести тихий вечер в кругу семьи и сыграть с тобой партию в шахматы. Но если ты настаиваешь…

Еве стало очень хорошо. Выключив телефон, она от души рассмеялась и была не слишком удивлена, когда нашла около дома Саймона не только автомобиль, но и Рорка за рулем.

– Ты мог бы кого-нибудь послать.

– Ты считаешь, я мог?

– Нет. – Ева вдруг смутилась и, наклонив голову, запустила пальцы в волосы. – Полагаю, ты также не согласишься ждать меня в машине, пока я не закончу все наверху.

– Видишь, как хорошо мы знаем друг друга!

Рорк сунул руку в бездонный карман своего огром­ного пальто и достал оттуда какую-то коробочку.

– Открой рот, – сказал он, вынув из нее таблетку, и нахмурился, когда Ева плотно сжала губы.

– Это только от головной боли, Ева. Ты будешь лучше соображать с нормальной головой.

– Никаких хитрых лекарств?

– Никаких. Открой!

Он взял ее за подбородок и положил на язык таблетку.

– Проглоти ее – и все будет хорошо. Кстати, я при­нес с собой ящик с инструментами.

– Хорошо, что хоть один из нас нормально сообра­жает. Спасибо, – сказала Ева, когда они вошли в зда­ние и направились к лифту. – Дики говорит, что он спекся. Физические доказательства, свидетель, мотива­ция, возможность совершить преступление, инстру­менты…

– Ты можешь к этому прибавить, что ящик с кос­метическими препаратами, который он оставил в квар­тире Гоффманов, – единственный в своем роде. Он за­казал его лично для себя. Моя компания предоставляет такую услугу косметологам, имеющим лицензию.

– Сильно! Теперь мне осталось только найти его.

– Он не пошел в гостиницу. – Рорк улыбнулся. – Макнаб неплохо поработал. Ни в одном отеле, ни в одних частных меблированных комнатах его не прини­мали, тем более там сегодня никто не хочет работать.

– Об этом можешь не рассказывать. Я сегодня зашла в лабораторию и нарвалась на настоящую оргию.

– А нас не пригласили? Это оскорбительно!

– У меня ощущение, что приглашение могло бы включать редкую возможность увидеть Дикхеда голым.

Ева открыла дверь магнитным полицейским клю­чом-вездеходом.

– Идет запись, – проговорила она в диктофон. – Лейтенант Ева Даллас входит в квартиру Саймона двадцать четвертого декабря в шестнадцать часов тридцать минут. Следователя полиции сопровождает в качестве временного помощника Рорк, гражданское лицо.

Они вошли в квартиру и зажгли свет. Теперь здесь было не так прибрано, как раньше: эксперты сделали свою работу, оставив грязные следы графитового по­рошка на поверхности всех предметов, – искали отпе­чатки пальцев. Вся мебель была сдвинута со своих мест, все ящики открыты, все, что можно, отодвинуто от стен. Компьютер отсоединили от сети и унесли.

– Осмотрись внимательно вокруг. Обо всем, что тебя заинтересует, говори мне. Я пошла в спальню.

Ева только начала изучать платяной шкаф, как во­шел Рорк, двумя пальцами держа кассету с видеоплен­кой.

– Это меня заинтересовало, лейтенант.

– Где, черт побери, ты нашел это?

– Она была приклеена сзади к фотографии на сте­не. Мне показалось, что изображенная на ней женщи­на – его мать. Сентиментальные люди часто выбирают подобные места для тайников.

– Черт возьми, неужели они ее не нашли? У них же было современное электронное оборудование! Ну, я им…

Она замолчала, когда Рорк достал из кармана не­большую черную коробочку величиной с книгу и рас­крыл ее – на крышке располагался микромонитор.

– Новая игрушка. Мы не успели выбросить на рож­дественский рынок все свои новинки. Она будет готова к продаже через пару месяцев. Я лично дорабатывал этот прибор. Это маленькое сокровище.

– Пленка цела? Я не смогу ее включить в список вещественных доказательств, если она повреждена.

Рорк вставил пленку в коробочку.

– Сейчас посмотрим. Включать?

– Давай.

ГЛАВА 20

Это был беспорядочный и весьма жалостливый днев­ник. Год жизни мужчины после того, как его жизнь раз­летелась на куски.

Ева подумала, что Мира назвала бы это «криком о помощи».

Десяток раз или больше Саймон обращался к своей матери – его единственной любви, которую он бого­творил в одних случаях и проклинал в других.

Она была святой. Она была проституткой.

В одном Ева теперь была окончательно уверена: она была его тяжким крестом, который он нес безропотно. Но сам Саймон этого так и не понял.

Каждое Рождество эта женщина клала в коробочку и заворачивала в праздничную обертку браслет, кото­рый купила для своего мужа. На нем были выгравиро­ваны слова «Моя единственная любовь». Она каждый год укладывала эту коробочку под елку в качестве рож­дественского подарка мужчине, который ее бросил с маленьким сыном. И каждое Рождество она говорила сыну, что отец утром вернется домой.

Долгие годы он верил ей. Еще более долгие годы он позволял ей верить в это.

Наконец в прошлом году накануне Рождества она устала. Толчком послужило то, что ее в очередной раз бросил мужчина. Уходя, он разбил коробочку – и ее ил­люзии вместе с ней.

И она повесилась на веселенькой гирлянде, которой ее сын украсил елку.