Орион - Мария Александровна Эмилия Сандерс

Пока Адриан смотрел в окно, я увидела стоящего в двух метрах от меня того парня. Он подмигнул мне! Я смущённо улыбнулась и отвела глаза.

Это был парень с волосами цвета тёмного шоколада. Глаза у него были цвета карамели (какое-то очень сладкое описание, это, наверное, из-за того, что я голодна). Он был чуть ниже Адриана. Из одежды на парне была серая футболка с надписью на английском «Живи сейчас», коричневая кожаная куртка с декоративными шипами на плечах, и тёмные джинсы. Ещё одна деталь его костюма привлекла моё внимание – волчий клык на шее. Это явно была не подделка…

Он быстро дал мне в руку записку и ручку. Этот жест меня удивил.

Тем временем, пока Адриан не видел, я размотала записку и прочитала про себя: «Привет, я Билл. Как твоё имя?». Я перевернула записку и написала «Мэдди».

Парень снова быстро забрал записку, во время этого посмотрев в мои глаза. В это время я почувствовала еле ощутимую колкую дрожь внутри.

К Адриану подошёл какой-то дедушка, что-то спросить. Пока он объяснял глухому непонятливому пенсионеру, Билл снова дал мне в руку записку.

«Это твой парень?», – он указал глазами на Адриана.

«Не совсем. Это мой друг», – не знаю, что подтолкнуло меня это написать…

Билл забрал записку, а потом вновь что-то написал и передал мне:

«Ты ведьма?».

– Мэдди, наша остановка! – Позвал Адриан.

Я встала, стараясь не смотреть в сторону этого подозрительного Билла.

«Откуда он это знает?!», – подумала я, но решила пока ничего не говорить Адриану.

Повезло ещё, что мы и Билл не вышли на одной и той же остановке.

Всю дорогу я молчала. Я не могла понять, почему этот Билл знает о том, кто я? А волчий клык, и эти не совсем человеческие глаза? Скорее даже волчьи. Может, он оборотень? Но что он забыл в городе? Собственно тот же вопрос можно задать и нам…

– Что-то случилось? – Посмотрел на меня Адриан.

– Да, так. Просто задумалась.

– О чём?

– Адриан! Если мы вместе, это не значит, что я теперь буду озвучивать все свои мысли! – Огрызнулась я.

Адриан решил ничего больше не говорить, он просто отвернул голову. Это подействовало, я начала чувствовать себя виноватой…

– Прости, – произнесла я.

– Да ладно, – ответил он, после чего настала оглушающая тишина.

Вскоре мы услышали музыку, совсем недалеко, где-то в поле.

Как я уже когда-то рассказывала, посреди широкого поля у нас располагался огромный зал, с длинными колоннами вместо стен, и звёздным небом вместо потолка.

По вечерам это место всегда выглядело эффектно. Особенно в этот вечер, когда там горели огни, и звучала живая музыка.

«Голова луковая! Я же танцевать не умею!», – вдруг вспомнила я, но было уже поздно. Мы пришли.

Здесь было столько народу… Все танцевали. С краю стояли тихони, так и не осмелившиеся выйти ближе к центру. Если бы я пришла сюда одна, то, наверное, сейчас стояла бы там с ними и с кислотной завистью смотрела бы, как других девчонок приглашают на танец.

– Господа, время приглашать девушек на танец! – Громко объявил кто-то.

Парни начали протягивать руки девушкам. Адриан посмотрел на них и, обернувшись обратно ко мне, галантно протянул мне руку:

– Разрешите пригласить вас на танец?

– Разрешаю, – смущённо улыбнулась я, и протянула руку.

Заиграла музыка. Все закружились в танце. Крутились платья девушек и побрякивали каблуки на их ногах.

Адриан положил правую руку мне на талию, а левой взял мою руку.

– Я не умею танцевать, – шепнула я.

– Не страшно. Я тоже в этом деле новичок. Будем учиться вместе. Для начала положи свою руку мне на плечо.

Я сделала так, как он сказал, и мы начали танцевать под мелодичный союз скрипки и флейты. Потом подключились другие инструменты, какие именно, пусть скажут люди с музыкальным образованием.

Иногда я посматривала на других, чтобы понять, как вообще нужно двигаться. Время от времени я всё же наступала Адриану на ноги, но он старался молчать. Смешно было в этот момент смотреть на его выражение лица. Он так забавно морщил глаза, словно котёнок на ярком солнце.

Но потом я приспособилась и начала танцевать куда лучше, чем раньше. Наши силуэты кружились в танце…

Тут все начали меняться парами. Я испуганно посмотрела на Адриана.

Нехотя мы отпустили друг друга. Сначала я посмотрела на ту девушку, которая досталась ему. Это была низкорослая девушка с брейкетами и оттопыренными ушами. Я выдохнула и посмотрела перед собой… Это был…

– Крис?!

Продолжение следует…

Эпилог

Впервые за эти долгие десять лет, Мелания искренне улыбнулась. Она стояла у узкого решётчатого окна и смотрела вдаль. Там возвышались красивые розовые, из-за заката, горы. Небо было чистое. Ни облачка, ни намёка на дождь или (брр!) снег.

Сердце женщины ликовало. Она верила… Нет! Она знала, что скоро всё станет на круги своя, скоро всё наладиться. Любую мысль о том, что ничего не получиться, и она так и останется просиживать жизнь в камере, она яростно отметала.

Одно всё же не могло не волновать её. Что будет с её семьёй? Примет ли муж после стольких лет неумолимой скорби? Он ведь так страдал. Каких усилий ему требовалось приложить, чтобы не показывать свою грусть дочери. Он так сильно любил Меланию, что иногда даже плакал по ночам. Потом, конечно, со временем, свыкся, но также скучал по ней. Ни одна женщина ему была не мила так, как она.

Ему пришлось быстро приспособиться к новой жизни. Никакого бильярда с друзьями по субботам, никого футбола, стирай сам, готовь и вари сам, плюс удвоенная работа. Всё легло на его плечи. Конечно, ему же нужно воспитывать маленькую дочь.

Мелания была очень ему благодарна, за то, что он не бросил Мэдди на произвол судьбы. Он старался отдавать дочке всё своё время. Конечно, ему приходилось иногда, чтобы прокормить себя и Мэдди, работать по две смены подряд, а то и по три, но возвращаясь домой, он, прежде чем уснуть крепким богатырским сном, уделял дочке по два-три часа. А после сна опять прогулки и игры. У Мэдди, как могло бы показаться, было всё… Кроме матери.

А как воспримет мать она? Десять лет прошло! Десять! Не два, не три, а целых десять лет! Хотелось бы верить, что всё будет хорошо…

Несколько дней назад улетел Феликс. Женщина явно подозревала, что у него что-то произошло. Он выглядел таким обеспокоенным… А когда он говорил о Мэдди, в его глазах что-то загоралось, но тут