Бюрократия. Теоретические концепции: учебное пособие - Сергей Кабашов

Важнейшими направлениями этой номенклатурной приватизации были следующие: трансформация системы управления экономикой, когда собственность, находящаяся в распоряжении руководства министерства или крупного рентабельного производства становилась частной собственностью путем акционирования; трансформация единой государственной банковской сети путем преобразования системы промстройбанков и жилсоцбанков с их филиалами по всей стране в коммерческие банки и соответственно изменением механизма распределения прибыли; трансформация распределительной системы, существовавшей на базе Госснаба СССР, Министерства внешней торговли СССР, их главков и различных «торгов» в коммерческие структуры, монополизирующие наиболее рентабельные сферы бизнеса.

В результате всех трансформаций политики и экономики монолитная советская элита разделилась ка два больших отряда: политическую и бизнес-технократическую элиту. Если принадлежность к первой по-прежнему определялась должностью, статусом в государственном аппарате, то вторую составляли люди, чье влияние основывалось на контроле над финансовыми ресурсами и собственностью в производственной сфере.

Как изменилась структура бюрократия в постсоветской России?

В своем большинстве аналитики склоняются к выводу о том, что после распада СССР и с приходом Б. Н. Ельцина к власти, период трансформации постсоветской элиты закончился и начался этап цементирования новой политической и административной элиты. В 90-х гг. сложились структуры исполнительной власти (администрация президента и правительство), функционировал российский парламент, избранный демократическим путем, в регионах за счет все того же источника — старой партийной номенклатуры — сформировались новые региональные администрации.

Главенствующее положение в структуре новой элиты заняла технократия. Однако следует подчеркнуть, что, доминируя в кадровом отношении, современная технократическая элита, включая бизнес-элиту, не состоянии адекватно воздействовать на политические процессы, поскольку не имеет самостоятельной политической идеологии, а значит, не является самостоятельным политическим направлением. Особенностью политического влияния технократии в современных условиях России является то, что оно не носит сознательного целенаправленного характера, а осуществляется через стихийную реализацию ее экономических интересов.

После ликвидации координирующего воздействия КПСС противоречие, сложившееся еще в советский период между руководителями топливно-энергетического комплекса (ТЭК) и военно-промышленного комплекса (ВПК), приняло характер борьбы за господство в экономике страны. Этот процесс происходит в основном вне сферы публичной политики, через приспособление государства к целям той или иной части технократической элиты. Так, в условиях экономических реформ, сопровождающихся приватизацией государственной собственности и либерализацией цен, ТЭК оказался единственным рентабельным сектором экономики, а директорский корпус ВПК без государственной поддержки оказался не готов к равноправным отношениям с добывающими отраслями, что повлекло изменение качественного состава технократической части высшего эшелона правящей элиты.

В научной литературе отмечается, что советское номенклатурное рекрутирование опиралось на четкие «правила игры»: лиц, попавших в номенклатурные списки, ожидала, как правило, размеренная долгая карьера. В отличие от прежней системы, постсоветское рекрутирование элиты характеризуется помимо меньшей регламентации еще и многоканальностью. Множественность постсоветской элиты (политической, административной, экономической и др.), сменившая монолитную партийно-государственную номенклатуру, означает прежде всего различие каналов и путей рекрутирования элиты, правил и норм, складывающихся в продвижении наверх в элитных группах и слоях.

Власть перераспределилась между группами прагматичных номенклатурщиков, часть которых стала политиками, часть — бизнесменами, но в любом случае от прежних руководителей советских партийно-государственных структур они отличаются другой ментальностью прежде всего потому, что их социализация происходила в иных условиях.

Во второй половине 90-х гг. были предприняты шаги по «закрытию» сформировавшейся элиты. Постепенно государственная власть в постсоветской России вновь стала приобретать номенклатурные очертания. Об этом свидетельствуют целенаправленные попытки возродить советские традиции «подбора и расстановки кадров». Утвердилась система рангов и тарифных ставок для государственных служащих (с этого начиналась советская номенклатура в 1922 г.).

В целом за период 90-х гг. российская элита изменилась структурно, функционально и сущностно. Место монолита номенклатурной пирамиды заняли многочисленные элитные группировки, находящиеся между собой в отношениях жесткой конкуренции. Современная административная элита утратила большую часть рычагов власти, имевшихся у партийно-государственной номенклатуры. В этих условиях возросла роль экономических факторов для управления обществом. Вместо стабильного правящего слоя с сильными вертикальными связями создано множество динамичных региональных элитных групп, между которыми активизировались горизонтальные и неформальные связи.

Несмотря на то, что каждая элитная группа имеет характерные черты олигархии, наличие межгрупповой конкуренции в то же время является безусловным свидетельством демократизации российского общества. С другой стороны, уже наметились тенденции к движению от плюрализма элитных групп к монолитности (в форме иерархии олигархий от центральной до региональной, вплоть до местного уровня), от открытости к замкнутости.

В 90-е годы отечественных исследователей все в большей степени начинают волновать проблемы социальной трансформации российской элиты. Отдельные авторы сделали предположение о зарождении «бюрократической буржуазии», «номенклатурного капитализма». Так, по мнению политолога А. Н. Медушевского, номенклатура — это переходное историческое явление, которое возникает в условиях революции и вакуума власти как инструмент стабилизации ситуации и управления обществом. Она не имеет одного из важнейших признаков всякого устойчивого класса индустриального общества — юридически закрепленной собственности на средства производства, поэтому в результате «бюрократизации власти» она изолируется, превращается в замкнутую группу, использующую государственную власть в корыстных целях и, следовательно, обретает «переходный маргинальный» характер.