Сквозь века - Мирошник Ксения Викторовна

Я тихо рассмеялась, поддаваясь веселью мужа, и прижалась к нему, ощущая покой и безопасность. Так и не заметила, как уснула.

Разбудил меня странный толчок, будто кто-то неаккуратно задел мое плечо. Открыла глаза не сразу, медленно возвращаясь в реальность. Артур спал, продолжая прижимать меня к себе. Не смогла не залюбоваться его чертами в сиянии полной луны за окном. Осторожно провела пальцем по хмурым бровям, скользнула по щеке и остановилась на губах, которые так соблазнительно призывали к поцелую. Сердце захлебнулось счастьем, и пусть оно могло показаться кому-то неуместным или несвоевременным, но жизнь никогда не останавливается. Она и есть вереница всех этих фрагментов, добрых и не очень, попеременно. Можно лишь на миг притормозить, задержать дыхание, перевести дух, погрузиться в любовь, страсть, волнение, нежность, но это все — мгновения, а прочее и есть сама жизнь.

— Я рад видеть тебя счастливой, Анна! — прозвучал сдавленный голос, и я резко села вслед за подскочившим от страха сердцем.

Я не могла дышать, будто вновь попав в плен былого ужаса, будто вновь став той самой напуганной девушкой, полностью зависящей от этого человека. Оцепенение сковало тело. Я лишь смотрела на тень, сидящую в кресле, не в состоянии пошевелиться.

— Ты вернулась совсем другой, и я рад, что в твоей судьбе я сыграл не последнюю роль. Благодаря мне ты жива, ты дышишь, ты счастлива! — Огюст поднялся, и я взволнованно повернулась к спящему мужу. — Он спит и не проснется до тех пор, пока я того не захочу. Нам есть о чем поговорить, Анна.

Титаническими усилиями я заставила себя буквально сползти с кровати и отойти от нее, чтобы оказаться как можно дальше от Артура. Он не должен пострадать, Огюст — это моя кара.

— Чего ты хочешь? — еще не справившись с дрожью в голосе, спросила я.

Луна теперь освещала постаревшее лицо. Глаза мага смотрели на меня с болезненным блеском. Жажда получить бессмертие вернулась, Огюст казался обезумевшим, но я видела, что он старательно сдерживается, хоть это приносит ему не только моральную, но и физическую боль.

— Ты задолжала мне, Анна, — сказал он, делая крошечный шаг, а потом резко останавливаясь. — Я дал тебе новую жизнь, а ты сбежала! Ты обязана мне всем!

Его слова подняли волну возмущения, и в груди разгорелся огонь негодования.

— Что ты мне дал? — прошипела я, ощущая, как горечь и обида прожигают душу и стирают страх. — С самого первого дня ты желал лишь разгадать тайну и найти ключ к бессмертию! Ты слепо шел к своей цели, не заботясь обо мне! Ты истязал меня различными заклинаниями, пытаясь выдрать из меня ответы! Признаю, сначала ты был мил и притворно учтив, поэтому я позволяла тебе испытывать на мне всевозможные способы получения секрета бессмертия. Я привыкла к тебе и пошла за мнимым участием, а ты предал меня, использовал, воспользовался моим бессилием и одиночеством! О каких обязательствах ты говоришь?

Все это время Огюст заметно боролся с собой, то порываясь приблизиться, то отступая. Он дрожал и изнывал от нетерпения. В этот миг я поняла: он готов растерзать меня, разорвать в клочья, чтобы забрать то, что забрать у меня невозможно. Вдруг сердце мое будто взорвалось, и по телу пробежало нечто похожее на облегчение. Словно я выпустила то, что давно мешало жить полноценно, мешало дышать.

— Ты жалок, Огюст! — тихо сказала я, сама подойдя и заглядывая в покрытые пеленой безумия глаза. — Даже если ты сейчас убьешь меня, чего сделать ты на самом деле не сможешь, мое бессмертие не достанется тебе, потому что ответов, которые ты ищешь, просто не существует. Я не бессмертна.

Сказав эти слова, я впервые поняла, что знала это всегда, но только сейчас все кусочки мозаики сложились вместе в моей голове. Когда прошлое и настоящее сошлись наконец в одной точке, многое стало понятным. В этот самый миг я поняла практически все, что сделал Томас и о чем хотел мне сказать.

— То есть как? — сражаясь с гневом, страхом и собственной одержимостью, спросил он. — Ты лжешь! Ты пытаешься просто защитить себя!

— Мне не нужно защищать себя, Огюст, — спокойно сказала я. — Я сильнее тебя. Ты лишь слабый старик, который впустую потратил десятилетия, гоняясь за призрачной надеждой.

— Ты? Ты сильнее меня?

Спорить с ним не было смысла. Я вернулась к кровати и одним легким движением вытянула мужа из колдовского сна. Артур открыл глаза и сначала улыбнулся, но, заметив мое напряженное лицо, тут же стал серьезным.

— Все хорошо, милый. Я справлюсь.

Инспектор вмиг оказался на ногах и попытался задвинуть меня себе за спину, но я не подчинилась. Заглянула в его лицо и слабо улыбнулась.

— Поверь мне, я справлюсь, — а потом повернулась к магу. — Я несла свой страх перед тобой долгие годы. Он заставлял меня бежать как можно дальше, прятаться, закрываться от мира. Двадцать пять лет я не жила, а существовала подобием человека, и все из-за тебя. Ты внушил мне страх перед людьми, заставил думать, что внешний мир уничтожит меня в погоне за бессмертием. Тогда, в далеком прошлом, я была напугана, слаба, беспомощна и очень одинока. Я верила тебе, подчинялась и отдавалась во власть твоему безумию, даже не осознавая этого. Но я рада, что ты ударил меня в тот день. Рада, что ты не сдержался, явив свою истинную натуру! А еще я рада, что мои природные качества побудили меня сорваться с места. Я могла не помнить, кем я была, могла растеряться и на время запутаться, но мое истинное «я» взяло верх и не согласилось быть твоей жертвой.

Я подошла совсем близко и продолжила выпускать все, что накопилось за долгие годы:

— Я сама подарила себе новую жизнь, и ты не имеешь к этому никакого отношения. Кто угодно, но только не ты, повлиял на ее становление. Его величество одарил меня такой преданной дружбой, что я не потеряла веру в нее. Служанка, которая знала, чем грозил ей подобный проступок, невзирая на страх, вывела меня из магистиума, и в благодарность я взяла ее имя. Этот подвиг наделил меня верой в людей!

Горячие слезы катились по щекам, но я была им рада. Они будто смывали прошлое, освобождая сердце от груза, освобождая меня от страха, который оказался просто привычкой.

— Я справилась сама, Огюст! Скиталась, искала свое место в этой жизни, искала свой дом! И пусть я не могу вернуться в прошлое, к семье, и прожить остаток жизни рядом с родителями, но я смогла построить для себя новый мир! Я обрела семью! Меня окружает столько любящих людей, которые освещают мой путь, делают жизнь ярче и прекраснее! Я счастлива оттого, что взамен могу подарить им свою любовь! Ты же не дал мне ничего, за что могла бы быть обязанной!

Огюст растерянно смотрел то на меня, то на Артура и будто не слышал всего, что я сказала. Но эти слова были нужны не ему, а мне. Все сказанное мной вмиг сделало меня сильнее.

— Освободись и ты от этого проклятия, Огюст! Смирись с тем, что ты не бессмертен, проживи остаток дней достойно. Король ценит тебя, так насладись этим сполна! Отпусти меня из своей жизни!

— Почему ты считаешь, что не бессмертна? — спросил он, лишая меня надежды уговорить его.

Хотя, конечно, чего же я ждала? Что одержимость сама собой исчезнет? Что человек, десятилетиями живущий одной навязчивой идеей, так быстро от нее откажется? Я вздохнула и попробовала объяснить:

— Мое долголетие — это результат сложного заклятия и нескольких связующих звеньев. Повторить его невозможно, поскольку тут замешана частица драконьей магии. Это лишь цепочка обстоятельств, приведшая к такому результату. И как только все, что должно, случится, оно иссякнет, сделав меня смертной. Или же поставит все на свои места, стерев меня с лица земли, как и должно. Я не могу этого знать.

В комнате повисла тяжелая тишина, она давила и угнетала.

— Почему ты не сказала мне? — выдохнул Артур.

— До этой минуты я и сама не осознавала.

Артур еще что-то хотел сказать, но я не позволила. Мы обсудим это позже, когда будем одни. А сейчас мне нужно было решить проблему с Огюстом.