Сквозь века - Мирошник Ксения Викторовна

Несколько раз я приходила к нему с рассветом, чтобы застать этот волшебный момент. Томас даже не знал об этом, я никогда не говорила, просто тихо входила в дом и наблюдала за тем, как озаряется его лицо улыбкой, а потом становится сосредоточенным. Даже сейчас, спустя столько лет, я ощущала легкий восторг в груди, будто предвкушая, что снова увижу это.

Однако звук разбушевавшейся грозы за окном заставил меня вздрогнуть и посмотреть на Артура. Он оторопело оглядывался по сторонам, словно до конца не веря в происходящее. Я понимала его.

— Ты поможешь мне? — Голос отвлек от мужа, и я повернулась на звук.

Томас Марлоу стоял у своего стола, нахмурив брови, и смотрел на человека в капюшоне. Сейчас моему жениху на вид было не больше семнадцати лет, но, несмотря на возраст, глубокая складка на лбу выдавала настороженность.

— Это мой долг, — ответил Томас, пытаясь рассмотреть лицо под капюшоном. — Но для подготовки я должен знать, что именно нужно заключить в украшение.

— Это будет часть моей магической силы. — Голос прозвучал сдавленно.

Человек в капюшоне будто качнулся, но успел ухватиться за спинку кресла, стоявшего рядом. Я присмотрелась, обходя посетителя, но под капюшон заглянуть тоже не смогла, заметила лишь, что его трясло. Рука, что опиралась на мебель, выглядела тонкой, а кожа на ней устрашающе прозрачной.

— Хорошо, что это за сила? Какова ее мощь?

Лютер, а это был именно он, чуть согнулся и ответил не сразу. Мне показалось, что он испытывал какое-то неудобство или даже боль.

— Мощь ее запредельна, мальчик. Постичь ее тебе не дано!

Ни один мускул не дрогнул на лице Томаса. Своему ремеслу он обучался с детства и встречал разных людей. Многие угрожали ему, но никто бы не осмелился воплотить угрозы в жизнь, боясь потерять собственные силы или знания. Несмотря на юный возраст, маг был довольно опытным и не боялся угроз, осознавая свою власть над колдунами. Магия Томаса находилась вне добра и зла, она служила обеим сторонам, но сама не несла в себе тьмы. Как колдун, Томас был обязан общаться и с теми, и с другими, но как человек выбирал светлых.

— И все же, что это за магия? — спокойно повторил свой вопрос юноша.

— Древняя, — прошелестел маг, — сильная, манящая и пьянящая.

Лютер сделал над собой усилие и выпрямился, сунул руку в карман и, выудив оттуда что-то, швырнул на стол.

— Тебе не нужно готовиться, мальчик. Я принес камень с собой.

— Обычно я сам выбираю камень, способный удержать в себе силу…

— Знаю. — Голос Лютера стал хриплым, казалось, что он вот-вот закашляется. — Я хорошо изучил и твой дар, и твоих предшественников. Я знаю, что сапфир в твоем деле выступает самым мощным сдерживающим амулетом. Я принес именно его. Приступай к делу!

Не сдержавшись, маг шагнул ближе и мощным ударом пригвоздил Томаса к стене. Юноша поморщился, но быстро обрел былую решительность.

— Я бы на твоем месте не угрожал тому, кто единственный может тебе помочь.

— Ты сделаешь? — спросил Лютер.

— Дай мне несколько минут.

Мы с Артуром наблюдали, как Томас изучал камень, произносил заклинания и боролся с сомнениями. Отказать Лютеру он не мог, даже несмотря на явную неприязнь и нежелание помогать. Я впервые присутствовала при таинстве его волшебства. Я не раз смотрела, как мой жених создает украшения, но как заключает в них магию, видеть еще не приходилось. И Артур, и я, затаив дыхание, следили за каждым движением и словом. Так и не показав своего лица, Лютер высвободил часть магии, и Томас переместил ее в кулон, который темный маг незамедлительно повесил на шею.

Мы вернулись в наше время и перевели дух. Я дала Артуру время прийти в себя. Мой прекрасный муж держался достойно, хоть и не смог скрыть волнения, которое я видела в глазах. Он был поражен и озадачен, но не сказал ни единого слова, лишь кивнул, когда я спросила, готов ли он к новому перемещению.

Мое сердце тоже билось неровно, предчувствуя беду. В голове кружила мысль о том, чтобы прекратить все это, свернуться калачиком под одеялом и забыться. Но, отбросив страхи, я снова щелкнула пальцами.

Мы снова оказались в доме Томаса, но мой жених уже был гораздо старше, примерно лет двадцати семи.

… - Я пришел вернуть свою магию, — услышали мы голос Лютера.

Маг все так же был в капюшоне, стараясь скрыть свое лицо, но говорил значительно увереннее и держался тверже. Все это натолкнуло меня на мысль, что в прошлом драконье пламя разрушало его. Тело не могло выдержать нагрузки, Лютер был не готов к подобной мощи.

Я перевела взгляд на Томаса и выпустила руку Артура, который тоже очень внимательно следил за происходящим. Маг-ювелир выглядел очень серьезным и даже суровым. Он сжал пальцы в кулаки и медленно выдохнул. Мне знаком этот выдох, Томас решался на что-то, в чем был твердо убежден.

— Яне готов вернуть ее.

Эти слова прогремели как гром среди ясного неба. Я ужаснулась и прикрыла рот рукой, понимая, чем это грозит молодому колдуну.

— Драконье пламя — действительно древняя пьянящая сила. Не могу знать, откуда она у вас, но в этой крупице огромное зло. Она вмиг затуманит ваш разум и принесет в этот мир лишь разрушения и боль.

Лютер стремительно приблизился, выставил вперед руку, но, не дотронувшись до лица Томаса, замер.

— Ты не имеешь права отказать! Не можешь выбирать сторону. Ты лишь проводник, не больше и не меньше. Отказ от помощи кому бы то ни было лишит тебя магии, и в мире воцарится хаос. Подумай о том, что будет, если юные маги не смогут управлять своими силами, если необходимые пророчества не попадут к тем, о ком вещают, и затеряются во времени и пространстве!

— Мне на смену родится новый ювелир, он восстановит равновесие!

— Не сразу, — усмехнулся Лютер. — Если ты умрешь естественной смертью или, скажем, погибнешь, то этот процесс ускорится. На твое место придет другой. А вот если лишишься магии по собственной воле, то последствия будут непоправимы, поскольку ты все еще будешь жить. Новый ювелир не появится.

— Я готов пойти на это! — резко сказал Томас.

В груди сдавило, я невольно схватилась за блузку и сжала ткань до боли в пальцах. Все, что здесь происходило, стало новостью для меня. Мой жених никогда не рассказывал мне об этом, и тем чудовищней становилось предчувствие. Мои руки оцепенели от того, как накалялась атмосфера вокруг Томаса, как ощутимо похолодало в комнате и как заметно нарастала тихая ярость Лютера. Я посмотрела в глаза Артуру и увидела тот же страх.

— Я не привык к отказам, юноша, — пугающе спокойно сказал темный маг. — Если тебя не волнует собственная судьба, я зайду с другой стороны.

Лютер взмахнул рукой, и в пространстве появилось нечто похожее на портал. Не предупреждая, не угрожая, маг явил Томасу его пожилых родителей и одним легким движением свернул отцу шею. Я вскрикнула и посмотрела на молодого мужчину, который замер со слезами на глазах. Томас болезненно зажмурился и крепко стиснул зубы, глотая прорывающийся крик.

— Я не люблю игры, — грубо выплюнул маг и легкой вспышкой осветил свое лицо, которое успел увидеть только Томас. — Даю время, чтобы ты хорошенько подумал и вспомнил, сколько у тебя еще близких людей. Мама, брат, невеста…

Туман окружил колдуна и вскоре развеялся, оставляя Томаса наедине со своим горем.

— Я помню этот момент, — пробормотала я не в силах оставаться там и наблюдать за горем когда-то любимого мужчины. — Томас сказал мне, что его отец упал с лестницы и свернул шею.

Я даже не заметила, что слезы катятся по щекам. В моем все еще затуманенном сознании всплывали картинки, образы, звуки. Томас был сокрушен, но я вспомнила также, как он переменился. Будто очерствел, надломился. Тогда я связывала это лишь с потерей отца. Представить себе не могла, что он переживал настолько трудное время и в одиночестве принимал важнейшее решение в жизни.