Душеприказчик - Антон Краснов

— Но… законы гравитации, принципы магнетизма… по которым… — потрясенно пролепетал Дийтерро, и по его лицу уже текли ручейки.

— Законы гравитации установили мы, арранты. И горе нам, если эти законы не работают или оборачиваются вспять!

— А в человека? Может ли даггон внедриться в человека?

— Даггон может практически ВСЁ. Человека подчинить еще легче, чем неживую материю, У него больше слабых мест, он более хрупок и уязвим.

— Но неужели нам нечего противопоставить им?! Откуда они взялись? Их никогда не было в нашей Галактике.. — Голос Дийтерро сорвался, и он выдавил из себя еще несколько смятых, изуродованных словоформ, которые едва ли возможно назвать словами.

Предвечный наклонил голову, рассыпались желтые отблески огромного самоцвета, прочно сидящего во лбу, и ответил:

— Защита? О чем ты говоришь?! Наше оружие поражает только материальные объекты. Силовые поля, гравитационные ловушки, магнитные щиты… Попытаться закрыться от вторжения даггонов силовыми полями, даже самыми мощными, это все равно что защищаться от хищника — от пса-тиерпула — куском еще теплого мяса. Выставить этот кусок, еще трепещущий, кровоточащий перед собой, воздвигнуть как преграду как щит… Испугается ли хищник мяса и крови? Или сожрет вместе с тобой?..

Дийтерро сел на пол: ноги его подогнулись. Он бессмысленно крутил головой, не в силах что-либо возразить.

— Так что все наши защитные поля, мощные гравитационные щиты — лишь пища для даггонов, этих демонов судьбы, как поэтично называют их в древних гвелльских преданиях. Пища на пиру демонов судьбы!.. — низким, страшным голосом выговорил ллерд Вейтарволд и сжал огромные кулаки, а потом так ударил по колонне, что по ее поверхности побежала черная сетка трещин, камень вмялся. Вейтарволд сжал голову руками и продолжал уже совсем тихо, не столько для сидевшего на каменных плитах Дийтерро, сколько для себя самого:

— Вторжение даггонов начинается с того, что самые маленькие и проворные входят в атмосферу и снижаются на поверхность планеты. Об их появлении можно узнать по ангельской музыке, которая начинает звучать у тебя в мозгу: глубокая, дурманящая, прекрасная… Более мощные твари входят в атмосферу медленнее, и это вызывает сильнейшую поляризацию воздушных слоев…Так что их приближение, как правило, сопровождается громами и молниями. Как явление разгневанных богов из древних легенд. Есть и третий вид даггонов. Как приходят они, я пока что не знаю.

Дийтерро вдруг поднял мутный взгляд и уставился на Вейтарволда. Он высунул язык и с силой провел им по губам. Во рту пересохло.

Прекрасная, великолепная, магическая музыка плавно наполнила его череп. Упруго, звонко — до головокружения…

Земля, Избавленные территории при ОАЗИСе № 12

Банкетный зал гостиницы сьорда Барановского содрогался от множества голосов, топота ног и звона бокалов. Видимо, считая подобное звуковое наполнение недостаточным, пара молодцов в белых, расстегнутых едва ли не до пупа рубашках палила в потолок из пистолетов ТТ добротной старинной конструкции.

Было очень весело. Заглянувший на огонек лейтенант милиции Курганов, обходивший свой участок, был подвешен к люстре вверх ногами, потому что попытался возмущаться и грозился разогнать шумное сборище. Не понял лейтенант, с кем имеет дело!.. Не разглядел важных лиц. Вот и висел теперь. Такое положение было непривычно для Курганова, но он не протестовал, потому что в зале находилось высокое начальство, — в частности, второй секретарь горкома КПИТ[41], бывшей КПСС, товарищ Клепиков. Здесь же расположился инспектирующий чиновник из областного центра, некто Комаров. Лоснилась и краснела от удовольствия и без того багровая рожа подполковника Лосева, начальника местного ГУВД. Неудивительно, что в присутствии этих товарищей лейтенант Курганов висел на люстре смирно и сносил то, что в него кидались пирожными. Пару пирожных он поймал и теперь ел их, подтянувшись к люстре и придав себе горизонтальное положение.

Помимо городского начальства, в банкетном зале у Барановского сидели представители коммерческих кругов во главе с Анатолием Петровичем Груздевым. Последний в новом светлом костюме и со свежей прической, благоухающий парфю-мом. был в игривом настроении и улыбался во весь рот. Он обратился к товарищу Клепикову, который наливал водки и вина себе л сидящим рядом с ним дамам. Дамы повизгивали, потому что, наливая напитки, товарищ Клепиков умудрялся хватать их пол столом за ноги, а над столом — за различные выступающие части тела. Анатолий Петрович сказал:

Вот что, Иван Сергеич! Слыхал ты, что в городе уж третий лень живут аррант и гвелль? Залетные какие-то!

Да что-то слышал, — ответствовал тот. — А что? У меня и на прошлой неделе пара приблудных ариков тут ошивалась, пока их свои же не выдворили обратно в ОАЗИС. Формулировочка была: «…чтобы не позорили нацию».

Да нет, ты не понял. Барановский мне как сказал, что у того есть платежка с золотой линией и «всезнайка»…

Клепиков перестал хватать дам за коленки. Он повернулся к Анатолию Петровичу и спросил:

Не понял. А что он тут делает? Погоди…

Да нет, это какой-то малолетка, не надо делать такие испуганные глаза, Сергеич, — сказал Груздев. — Влетел в долги, задолжал сто инфо, к тому же у него нет лицензии… ну, сам понимаешь на что.

Клепиков откинулся на спинку стула и вздохнул с видимым облегчением. Груздев сказал:

— Хочешь, позову? Я их обоих пригласил сюда, чтоб на них поглазели. Второй, который гвелль, — колоритный мужик. Он мне даже понравился чем-то. Видать, тертый калач, Ну как?

Клепиков махнул рукой и скосил глаза на подполковника Лосева, который беседовал со своим подчиненным, лейтенантом Кургановым, и пенял тому за нарушение субординации: дескать, не заметил, какие лица празднуют, — сам виноват. Клепиков сказал:

— Как думаешь, подполковник? Позовем? Лосев передернул плечами:

— А почему нет, Иван Сергеич? Толя у нас знает толк в развлечениях. Просто так он тащить их сюда не стал бы. Зови!

— Серега, кликни-ка там наших туристов, давай, в темпе, в темпе! — распорядился Груздь, делая знак стоящему за его спиной молодому человеку мебельного вида, то есть вызывающего прямые ассоциации с двустворчатым платяным шкафом. — Товарищи ждут.

Гендаль Эрккин и бедняга Рэмон появились в банкетном зале буквально через минуту. Последнего отличал гардероб: он справедливо рассудил, что грязный, траченный в межпланетных катастрофах пеллий едва ли подойдет к пиршественному столу веселых зиймалльцев, и потому напялил штаны, купленные в торговой точке напротив, — синие с лампасами. Верхнюю половину его гардероба составлял пиджак, снятый в свое время с покойного Рэмона Класуса. Пиджак был надет прямо на голое тело. Примерно так: в синие штаны с лампасами и пиджак на голое тело плюс мягкие матерчатые тапочки — был одет господин, валявшийся у самого входа в гостиницу, От него ощутимо пахло одной из многочисленных разновидностей зиймалльского нектара, и потому Рэмон счел его манеру одеваться общепринятой.