Черный Бумер - Андрей Троицкий

Радченко повесил пиджак на спинку стула, стянул галстук, упав на диван, задрал ноги на журнальный столик.

— Следующее заседание суда только в понедельник, — он зевнул. — Что ты здесь делаешь?

— Нет, это я хочу узнать, что ты здесь делаешь?

Лариса прошлась по комнате, отдернула занавески. В вытянутой майке и кожаных штанах, плотно обтягивающих зад, она выглядела дешево, даже вульгарно.

— Твой начальник Саморуков сказал моему отцу, что перспектив у дела хрен да маленько. Не надо надеяться на счастливый исход. Вот я и хочу узнать, дядя Дима, чем занимается адвокат.

— Отстань. Если я не посплю хоть час, то сдохну. Иди в свой номер, сними эти портки и надень какую-нибудь женскую одежду. Если ты ее, конечно, хоть изредка носишь.

Лариса Радченко вышла из номера, хлопнув дверью. Адвокат с тоской подумал, что она не отстанет, скоро вернется и опять прицепится со своими вопросами, на которые нет ответов. Через полчаса Радченко сам вошел в номер Ларисы.

— Дай ключи от мотоцикла, — попросил он.

— Ты же хотел спать.

— Прокатиться с ветерком — это лучше любого сна. Мне нужно размяться.

На трассе Радченко выжал из «бенелли»сто пятьдесят и снова почувствовал себя не тягловой лошадью, а человеком.

В тот памятный вечер дальние зарницы тускло вспыхивали в небе, следом ударяли раскаты грома. Радченко подъехал к закусочной «Карат»без четверти одиннадцать, поставив машину на противоположной стороне, стал наблюдать за дверью забегаловки. Дождь смыл с тротуара мусор и поздних пешеходов. Ровно в одиннадцать у витрины появился мужчина. Красные фонарики вывески мигали, отражаясь в мокром асфальте, казалась, на тротуаре плещется огромная лужа крови. Мужчина стоял прямо в этой луже.

Радченко включил двигатель, сделав разворот, остановился у кромки тротуара. Человек распахнул дверцу, заглянул в салон, убедившись, что кроме адвоката там никого, сложил зонт, сел на переднее пассажирское сидение.

— С адвокатами я общаюсь в совещательной комнате, — судья Игорь Васильевич Горчаков еще раз оглянулся, желая убедиться, что на заднем сидении нет наемного убийцу, который набросит на его шею удавку. — И никогда не сажусь в чужие машины. Вы позвонили мне после окончания рабочего дня и сказали…

— Я бы с удовольствием поговорил с вами в совещательной комнате, но там все время торчит прокурор.

— Учтите, если вы попытаетесь каким-то образом давить на меня, завтра же я составлю заявление. И хорошо, если вас просто вышвырнут из города. Вы рискуете оказаться в одном СИЗО с вашим подзащитным. Что случилось: излагайте коротко и ясно.

Не говоря ни слова, Радченко вытащил из-под сидения конторскую папку. Положив ее на колени судьи, тронул машину, проехал пару кварталов, свернул в темный переулок. Остановился за углом спящего двухэтажного дома, повертев головой, убедился, что вокруг ни души, включил свет в салоне. Горчаков уже перебирал фотографии. Чтобы понять, что за карточки ему подсовывают, хватило тусклого света уличного фонаря.

— Выключите лампочку, — сказал судья, на лице которого не дрогнул ни один мускул, голос оставался спокойным. — Хм… Забавно. Такие фотографии я сам слеплю на компьютере.

— Есть еще две видеозаписи аналоговой камерой. Этого на компьютере не слепишь.

— Ерунда, — голос Горчакова оставался твердым. — Я семьянин. У меня взрослая дочь. У меня были романы с женщинами. Мужиками, тем более детьми, вообще никогда не интересовался.

— Многие гомосексуалисты женаты. Детей имеют. Для отвода глаз крутят романы с женщинами. Все это вы знаете лучше меня. Советую нанять хорошего адвоката. Голубой статьи в Уголовном кодексе нет. Но есть другие. Вас будут судить за понуждение к действиям сексуального характера, развратные действия, половые сношения с лицом, не достигшим четырнадцати лет. Хороший букет статей подберется.

— Вы хоть понимаете, что нарушили закон, установили скрытое наблюдение за судьей с целью его дальнейшего шантажа? Это чревато…

— Бросьте. Ваше красноречие некому оценить. Я хотел вас хоть как-то подцепить на крючок. Вы оказались таким чистеньким, что я уже решил отступить. Честный, правильный… На вас тошно смотреть со стороны. Тошно и тоскливо. Но потом понял: тут что-то не так. Человек не может быть слеплен только из белого теста. Меня насторожили эти ваши шахматные этюды. Раз в неделю вы встречались с неким Пуховым, одиноким немолодым мужиком. На кухне его однокомнатной берлоги переставляли фигуры. Пухов заместитель директора детского дома по хозяйственной части. За полчаса до начала ваших шахматных баталий на квартиру приходил какой-нибудь подросток из вверенного ему заведения. Уходил мальчик после вас.

— Перетряхивать чужое грязное белье — ваше призвание.

— Пять лет назад вы помогли Пухову, дважды судимому за хищения госсобственности, досрочно погасить судимость. Не без вашей помощи он получил место в детдоме. А вы…

— Попридержи язык, — поморщился Горчаков. — Чего ты лепишь? У нас суд присяжных. Они выносят свой вердикт. Я в деле Логинова фигура, можно сказать, техническая. Лишь председательствую в суде. От меня ничего не зависит. Больше проку шантажировать старшину присяжных заседателей.

— Вы знаете, о чем я. Свидетелей обвинения в деле Логинова нет. Девчонка, сидевшая в офисе, от страха все позабыла. Кто в кого стрелял, она не знает. После перестрелки в офисе Логинов и его друзья вышли на улицу. Место глухое, случайных пешеходов вокруг не оказалось. Но рядом были менты. Они утверждают, что друг Логинова, которого менты и подстрелили, начал шмалять первым. Менты, обороняясь, ответили автоматным огнем. Свидетели не могут точно показать, стрелял ли из пистолета Логинов. Потому что они лежали, уткнувшись носами в землю, боялись шальной пули. И ни фига не видели. Логинов просто попал в чужой замес. Когда ему крутили руки, он не оказал сопротивления.

Судья помолчал минуту.

— Предположим, со свидетелями все ясно, — наконец сказал он. — По-вашему, их просто не существует. А как быть с вещественными доказательствами? С тем стволом, который лежал рядом с Логиновым?

— Вот это и есть ключевой момент всей бодяги. Рядом с Логиновым нашли пистолет ПМ, но на нем нет отпечатков его пальцев.

— Да он успел стереть пальцы, пока милиционеры подобрались к нему. Лейтенант Бойков утверждает, что Логинов держал в руке ствол, потом вытер его рукавом куртки и бросил на тротуар. То же самое показывает сержант Савельев. И прапорщик…

— Они могут показывать все, что угодно. Рядом с Костей, действительно, нашли пистолет без отпечатков пальцев. Оружием воспользовались, это подтверждают баллистическая и трассологическая экспертизы, назначенные на предварительном следствии. Пулей, выпущенной из этого пистолета, был ранен ваш лейтенант Бойков, но… Но в материалах следствия допущена грубейшая ошибка. Когда в милиции составляли протокол изъятия, перепутали номер пистолета. Ошиблись в одной цифре. Вместо восьмерки записали шестерку. В итоге в материалах дела фигурирует некий пистолет ПМ, которым на самом деле следствие не располагает. Понимаете?

— Чего уж тут не понять. Но поймут ли присяжные ваши штучки, — вот вопрос.

— Я напишу ходатайство с просьбой не рассматривать в качестве доказательства несуществующий пистолет. А вы мою просьбу удовлетворите. У присяжных не останется выбора. Без пистолета это дело выеденного яйца не стоит.

— А вы шустрый. Далеко пойдете. А что если прокуратура опротестует приговор? Дело передадут в суд второй инстанции? Тогда как?

— Мы купим судебное решение.

— Из-за вашего крючкотворства на волю выйдет опасный убийца, — сказал Горчаков. — Черт знает, каких дел он наворочает. И кого еще пристрелит.

— Но восторжествует закон, — возразил Радченко. — Это главное. Ведь по букве закона Логинов невиновен, поскольку его вина не доказана. Вы ведь на стороне закона?

Вместо ответа Горчаков лишь вздохнул.

— Ваши фотографии, негативы и видеозаписи вы получите в тот же день, когда Логинова освободят.

— Громкое дело. Его трудно будет замять.

— Заминали еще и не такие дела. Вы очень постараетесь. У неподкупного судьи с блестящей репутацией все получится.

Через месяц Константин Логинов был освобожден в зале суда. В тот же день Игорь Васильевич Горчаков получил все фотографии, негативы и видеозаписи. И еще некоторую сумму премиальных, которые позволили его дочери поступить на учебу в МГУ и купить в Москве однокомнатную квартиру.

В первом часу ночи дядю Диму разбудит телефонный звонок. Открыв глаза, Радченко не сразу понял, где он находится и как сюда попал. Ночь, тесный прямоугольник двора, окна в домах погашены, только над ближним парадным светит тусклая лампочка. Он сидит на водительском месте Ауди, по крыше и капоту стучит дождь. Расстояние между сном и явью оказалось слишком длинным. Да, теперь все понятно. В этом дворе, у этого подъезда он оказался вечером, когда искал Костю Логинова. Решил передохнуть, закрыл глаза и не заметил, как проспал… Он посмотрел на часы: да, бежит время.