Ледяная бесконечность - Сергей Тармашев

Довольный Майк отряхнул насыпавшийся на защитные очки снег и шагнул по аппарели внутрь челнока. И остановился, замирая. В глубине машины что-то светилось неровным подрагивающим светом. От удивления он поднял на лоб очки и внимательно вгляделся в трюм. Без очков в сумерках стало видно гораздо лучше, и в открывшееся лицо потянуло теплым воздухом. Там, в глубине трюма, горел костер, и теперь Майк видел легкий дымок, тонкой струйкой выползающий из распахнутого им люка где-то под самым потолком. От внутренней обшивки челнока остались только заиндевевшие металлические листы, испещренные рядами заклепок, трюм был абсолютно пуст, из него вынесли всё, вплоть до мельчайших неприкрепленных намертво элементов. Единственной обстановкой челнока являлись расставленные вдоль голых стен мятые исцарапанные металлические бочонки, доверху наполненные углём. Присыпанный снежной пылью пол нес на себе давнишние отпечатки обуви, вдали, возле двери в пилотскую кабину, стояла обрезанная на две трети бочка из-под топлива, служившая очагом, именно в ней и горел костер. По обе стороны от входа к пилотам, точно напротив друг друга, замерли две человеческие фигуры.

Майк заметил сидящих не сразу, он сделал несколько шагов, заходя в трюм, и лишь тогда понял, что плохо заметные в скачущих по ободранным стенам бликах двое чернокожих людей на самом деле живы и смотрят на него с выражением колоссального изумления. Он мгновенно вспомнил Ваххов и поклоняющихся вулкану людоедов и рванулся назад, но было уже поздно. Оба человека подскочили, разом загалдев что-то непонятное, и бросились за ним. Они в два счета догнали Майка, подхватили его под руки и потащили обратно. Он завопил, пытаясь призвать варвара на помощь, но замотанные в грязные вонючие шкуры люди поставили его на ноги рядом с костром-бочкой и бросились на колени. Оба принялись отбивать ему поклоны и воздевать руки, непрерывно вереща какую-то непонятную молитву, и Майк затих, узнавая в потоке чужой речи исковерканные английские слова.

– Миси-я, здесь – Судан, пьи-ём! – тот, что слева, пал ниц и снова подскочил на колени, не сводя с Майка черных глаз, наполненных суеверным благоговением. – Я – Судан, пьи-ём!

– Миси-я, здесь – Судан, пасадку разришью! – вторил ему тот, что справа, воздевая руки к Майку.

Замотанные в грубо обработанные звериные шкуры, перетянутые кусками изоляции и разлохматившегося троса дикари внушали Майку ужас. Они брызгали слюной от рвения и тянулись к нему заскорузлыми пальцами, тоже обмотанными чем-то вроде выпотрошенного из зимней одежды утеплителя. Их гнилые зубы и покрытые язвами толстые губы выглядели жутко, и в памяти Майка всплыли уродливые дикари, мчащиеся прямо на него с острым окровавленным вертелом наперевес. Он прижался к запертому люку в пилотскую кабину и молчал, тихо подвывая от охватившего его панического страха, боясь произнести хоть слово. Он опять попал в лапы каких-то дикарей!!! И они вновь приняли его за какое-то божество, гладкий синтетический материал арктического снаряжения вызывает у деградировавших человеческих существ ассоциации со сверхъестественным! Так уже было, и стоит ему сказать хоть что-нибудь, как они сожрут его! Ну, почему, почему он не догадался снять очки прежде, чем полез открывать аппарель?! Без очков он бы смог разглядеть дым от костра!

– Миси-я, здесь – Судан, пьи-ём! – тот, что слева, подполз вплотную к Майку и принялся тереться физиономией о его обувь. – Пьи-ём! Пасад-ку раз-ри-шью! Пьи-ём! Миси-я, как слы-шти ми-ня?!

Второй дикарь ползком устремился вслед за первым и вцепился во вторую ногу Майка.

– Миси-я, здесь – Судан, пасад-ку раз-ри-шью, пьи-ём! – почти зарыдал он, и Майк с ужасом увидел, как рука дикаря потянулась за заткнутым за пояс длинным ржавым ножом.

– Не трогайте меня! – не выдержал Майк, пытаясь вырвать ноги из рук дикарей. – Я – американец! Вы не имеете права! Отпустите меня!

Оба дикаря резко замолчали, не прекращая держаться за его ноги, и уставились на него с таким видом, будто он как минимум господь, в настоящий момент являющий им свои заповеди.

– Миси-я! – благоговейно выдохнул левый. – Сли-шу вас ха-ра-шо! Ожида-ю чилнок!

– Миси-я, я – Судан, сли-шу вас ха-ра-шо! – немедленно присоединился к нему правый.

Дикари пожирали его глазами, и Майк лихорадочно соображал, как выйти живым из чудовищно опасного положения. Его приняли за божество или духа, это понятно, это надо использовать, но в прошлый раз такая попытка едва не закончилась смертью! Но другого выхода нет, ему не убежать от них, они бегают быстрее, и он прижат к стене! Нужно выбраться наружу, в снегоступах у него есть шанс скрыться, можно кричать, вдруг русский головорез услышит, хоть и далеко. Надо что-то де…

– Миси-я! – тот, что слева, настойчиво потряс его за штанину. – Здесь Судан! Сли-шу вас ха-ра-шо! Пьи-ём! Ожида-ю чилнок!

И тут Майк понял. Миси-я – да это же Миссия! Гуманитарная Миссия! Они, словно по рации, вызывают Гуманитарную Миссию! Это их молитва! Джеймс же рассказывал, что захватившие челноки жители анклавов не покидали их до полной потери связи центра управления полетами с летательными аппаратами в надежде, что когда-нибудь челноки все-таки полетят в Новую Америку! Перед ним потомки тех, кто когда-то работал в авиадиспетчерской службе анклава! Этим надо воспользоваться, нужно хотя бы протянуть время до ночи, потом русский головорез проснется, не увидит Майка и отправится на поиски! Надо взять себя в руки и установить контроль над ситуацией!

– Я – Гуманитарная Миссия! – торжественно провозгласил Майк, гигантским усилием воли заставляя голос не срываться на нервный крик. – Судан, – здесь миссия, слышу вас хорошо, прием!

Реакция на его ответ последовала мгновенно. Дикари разразились феерическим счастьем, вскочили на ноги и завопили что-то невообразимое, размахивая руками и скача вокруг костра от радости. Судя по отчаянной жестикуляции, они не то звали Майка куда-то наружу, не то стремились обратить его внимание на что-то, находящееся вне челнока. Он не успел понять смысла их восторженного визга, как вдруг оба дикаря бросились прочь из трюма, не переставая издавать радостные вопли. Майк торопливо последовал за ними. Похоже, они собрались сбегать куда-то, и это очень хорошо, как только дикари отойдут достаточно далеко, он попытается спастись. Идти по стальному полу в снегоступах было неудобно, и когда Майк добрался до аппарели, его глазам предстала неожиданная картина. Покинув челнок, дикари разделились, и каждый бросился к своему краю отвала, держа путь к торчащей из-под снежной толщи крепостной башне. Стало ясно, что живут они в разных зданиях, но не это оказалось главным. Тот, что был слева, неожиданно развернулся, выхватил нож и ринулся догонять того, что был справа. Он не успел пробежать и двух шагов, как второму дикарю, похоже, в голову пришла та же мысль. Тот, что был справа, тоже выхватил ржавый нож и тоже развернулся. Увидев друг друга, дикари пришли в бешенство от осознания степени подлости своего визави и ринулись в бой. Они сшиблись, падая наземь, и сцепились в клубок, осыпая друг друга ударами и громко визжа. Через несколько секунд один из них оказался сверху и, яростно орудуя ножом, принялся кромсать своего врага. Наконец он посчитал, что подлый предатель побежден, и оставил изрезанный труп в покое. Дикарь с трудом поднялся на ноги, опираясь руками о залитый замерзающей кровью снег, и посмотрел на застывшего на краю аппарели Майка.